Итак, машины за шахматной доской

Весьма необычный характер приобретают в последнее время шахматные дискуссии. Одни утверждают, что при современном высоком уровне шахматного мастерства, когда не осталось тайн на шестидесяти четырех клетках, где происходят сражения, игра превратилась в своего рода битву характеров. Другие, наоборот, считают, что математические методы и электронно-вычислительные машины формализовали игру настолько, что она превратилась в простой расчет, и выигрывает "живой арифмометр", партнер, умеющий быстро просчитывать все возможные варианты шахматной партии. Это наводит на мысль о возможности в скором времени "кибернетизировать" шахматы. И снова, в который раз, возникает вопрос: что же такое шахматы - игра, искусство, наука? И снова, в который раз, сталкиваются мнения по поводу машинной игры в шахматы. Что же об этом говорят? Вот

Множество разных ответов на десять вопросов, поставленных автором

Вопрос первый. Что такое шахматы?

Раньше шахматы были только игрой. Постепенно они завоевали широкую аудиторию. Многочисленные любители научились ценить их красоту, появились большие мастера. Вот тогда шахматы перестали быть только игрой. Когда удается сыграть партию, которая живет год и десятилетия, шахматы становятся искусством.

Михаил Ботвинник, гроссмейстер.

Шахматы не стремятся подменить науку, хотя логика шахматной мысли роднит их с наукой. Шахматы это борьба человеческих характеров.

Василий Смыслов, гроссмейстер.

Вопрос второй. Каким должен быть гроссмейстер сегодня?

Меньше всего гроссмейстер тратит времени на конкретный расчет. Для него расчет вариантов - то же самое, что техника для крупного пианиста, которую слушатель даже не замечает. Главное и самое трудное - это решить, где будут лучше стоять фигуры, какие перегруппировки выгодно вызвать у противника, иначе говоря, дать стратегическую оценку позиций, возникающих в рассчитываемых вариантах.

Виктор Корчной, гроссмейстер.

Без универсальности в современных шахматах невозможно рассчитывать на высшие достижения.

Андре Лилиенталь, гроссмейстер.

Вопрос третий. Что нового в шахматах?

Раньше играли преимущественно против короля. Сейчас идет борьба за очки, основное наступление направлено на ферзя. Трудно в наши дни сыграть оригинальную партию.

Давид Бронштейн, гроссмейстер.

В наши дни, когда наука движется вперед семимильными шагами, дыхание научной мысли с большой силой захватило и шахматы.

Василий Смыслов, гроссмейстер.

Вопрос четвертый. Можно ли автоматизировать шахматную игру?

Математической шахматной теории не существует, и не может быть создано.

Анри Пуанкаре, математик.

В основе шахматной силы большинства ведущих шахматистов мира лежит природная способность к быстрому расчету сложных вариантов. Шахматист за секунды просчитывает их несколько тысяч.

А. С. Кронрод, доктор физико-математических наук.

В мышлении шахматиста большую роль играют психологические мотивы. Он часто руководствуется не объективными оценками, а своими собственными ощущениями, тем, что он может себе позволить.

Виктор Корчной, гроссмейстер.

Вопрос пятый. Как машина играет в шахматы?

Вычислительная машина сама по себе лишена каких-либо метрических представлений и поэтому нуждается в детальном описании методики шахматной доски.

Уильям Р. Эшби, профессор.

Машина при решении шахматных задач может просмотреть гораздо больше возможных вариантов за данный отрезок времени, чем человек, но она должна просмотреть все возможности. Человек же воспринимает доску как единое целое и интуитивно отвергает множество возможностей. Машина не может делать ни того, ни другого.

Е. М. Xаг-Джонс, профессор.

Необходимо снабдить машины эвристическими методами, позволяющими выбирать ход из ограниченного числа ходов, заслуживающих внимания, а первоначальную цель нахождения наилучшей позиции заменить некоторой более специальной тактической подцелью. Наиболее перспективными являются шахматные программы, которые просматривают лишь несколько сотен возможных позиций и производят достаточно тщательный анализ избранных ходов.

Марвин Л. Минский, профессор.

Вопрос шестой. Как машина сыграла с человеком? Есть ли запись хотя бы одной партии?

Анализируя шахматную партию, сыгранную электронной машиной и человеком, признаться, осуждаешь машину за то, что она непростительно "зевнула" пешку на седьмом ходу и проиграла партию на двадцатом. Но критикуя машину, забываешь о том, что самый факт хотя бы временного сопротивления автомата натиску человеческого интеллекта является потрясающей победой конструкторского ума.

В. Панов, международрный мастер по шахматам.

Вот партия, сыгранная машиной (белые) с человеком (черные):

1. е4 е5 2. Кс3 Kf6 3. d4 Сb4 4. Kf3 d6 5. Cd2 Кc6 6 d5Kd4 7. h4 Cg4 8. a4K : f3 + 9. gfCh5 10. Cb5 + c6 11. dc 0-0 12. cb Лb8 13. Са6 Фа5 14. Фе2 Kd7 15. Лg1 Кс5 13. Лg5 Cg6 17. Сb5 К : b7 18. 0-0-0 Кс5 19. Сс6 Лфс8 20. Cd5 C : c3 21. С : с3 Ф : а4 22. Kpd2 Кеб 23. Лg4 Kd4 24. Фd3 Кb5 25. Сb3 Фа6 26. Сс4 Ch5 27. Лg3 Фа4 28. С : b5 Ф : b5 29. Ф : d6 Лd8.

И. Линдер, историк шахмат.

Вот другой образец партии: машина (белые) - ИБМ-704 и человек (черные) - мастер А. Бернстейн (США).

1. е4 е5 2. Сс4 b6 3. d3 Kf6 4. Cg5 Cb7 5. С : (6 Ф : f6 6. Kf3 с6 7. 0-0 d5 8. ed cd 9. Cb5 + Кc6 10. c4 dc 11. С : с6 + Ф : c6 12. dc e4 13. Kg5 Фg6 14. Kh3 e3 15. f3 Cc5 16. Ле1...

(Предшествующие ходы не рекомендуются: ИБМ-704 жертвует, например, слонов за коней с неоправданной беззаботностью, и 15. Kf4 представляется более эффективной защитой, чем ход машины 15. f3, но последний ход очень хорош).

16. ...0-0 17. Кс3...

(Этот ход, однако, влечет за собой крушение, удивительный недосмотр, в то время как ход 17Q-K2 был бы очень хорош).

17. ...е2+ 18. Kf2 С: f3 19. g3 edФ 20. К : d1 Фс2 21. ЬЗ Лad8 22. b4 Л :d1

Белые сдались.

Главная слабость машины заключается в том, что на перемещает атакуемые фигуры вместо того, чтобы защищать их. Последнее можно было бы достичь ценой продления времени, необходимого для того чтобы сделать ход (которое сейчас составляет в среднем 8 минут). Программа может предвидеть более чем четыре полухода, но время увеличивается в пятьдесят раз с каждым уровнем из двух полуходов. И является поэтому непрактичным.

Алекс Бернстейн, мастер по шахматам, математик отдела программ фирмы "ИБМ".

Вопрос седьмой. Что говорят о машинной игре шахматисты?

Будет ли создан "электронный гроссмейстер"? Одни верят в реальность этой затеи, другие нет, а кто-то придерживается умеренных взглядов. "Будет создан,- говорят они,- не гроссмейстер, а электронный перворазрядник". Конечно, это звучит не так эффектно.

Л. Шамкович, гроссмейстер.

В Западной Европе много занимаются разработкой "электронного гроссмейстера". Я сам участвую в создании электронно-счетных машин, в их практическом применении и научном обосновании. Однако не верю в создание такого "гроссмейстера", в крайнем случае машину можно научить лишь очень посредственно играть в шахматы.

Макс Эйве, доктор, гроссмейстер.

Изучая статьи и книги об "электронных шахматистах" и их партии, я пришел к мысли, что шахматисты-люди думают за доской несколько иначе, чем это представляют себе ученые, что никто по-настоящему не проследил цепь рассуждений хотя бы в поисках одного хода, не то что в процессе всей партии.

Давид Бронштейн, гроссмейстер.

Вопрос восьмой. А как машина играет с машиной?

Две крупнейшие математические школы, советская и американская, закончили длившийся около года эксперимент - первый в истории международный шахматный матч электронно-вычислительных машин. Советскую программу для машины создали математики Г. Адель-сон-Вельский, В. Арлазаров, А. Битман, А. Животовский, А. Усков. Американская программа была- создана математиками Стенфордского университета под руководством профессора Дж. Маккарти. Из четырех сыгранных партий в двух выиграла советская программа - в одной на 19-м ходу, в другой - на 41-м. В двух других партиях была зафиксирована ничья. Особо внимательно наблюдал я за третьей партией, где московская программа убедительно переиграла калифорнийскую. Но даже в этом случае о силе победителя следует судить весьма осторожно - американская программа, по-видимому, очень слаба. И я не уверен, что победителю можно присудить хотя бы второй разряд. Можно ли машину научить играть лучше? Безусловно. Я ожидаю, что будет создана программа, которая выиграет у гроссмейстера.

Михаил Ботвинник, гроссмейстер.

Американские математики из Стенфорда во всех партиях применяют одну и ту же программу. У нас же первую и вторую партию "ведет" одна программа, а третью и четвертую - другая, по нашему мнению, гораздо более сильная. Уже одно это свидетельствует о том, что речь идет вовсе не о спортивной борьбе, а о сравнении научных идей. Что касается условий игры, то мы согласились со стенфордскими математиками, что все партии будут доведены не далее, чем до сорокового хода. Дело в том, что ни нам, ни американцам не удалось удовлетворительно решить очень трудные и очень важные проблемы программирования шахматного эндшпиля.

А. И. Алиханов, академик.

Вопрос девятый. Не переиграют ли машины все шахматные партии?

Число различных положений, которое могут занять на шахматной доске все тридцать две фигуры, выражается 52-значным числом: 7 534 686 312 361 225327 Х 10³³. Оно читается так: 7 534 октильона 686312 септильонов 361 225 сектильонов 327 000 квинтильонов.

Ричард Шуриг, математик.

Существует 1 695 188 229 100 544 X 10¹² вариантов только первых десяти ходов в шахматах. Чтобы сделать столько ходов, все человечество должно было бы непрерывно передвигать фигуры в течение 217 миллиардов лет.

А. Чарнота, теоретик шахмат.

Общее число возможных вариантов шахматных партий равно 2⋅10¹¹⁶. Это неизмеримо больше, чем число электронов во всей Вселенной. Если бы все население земного шара круглые сутки играло в шахматы, делая ежесекундно по одному ходу, то потребовалось бы не меньше 10¹⁰⁰ веков, чтобы переиграть все варианты шахматных партий.

М. Крайчик, математик.

Число вариантов при игре в шахматы таково, что ни мозг, ни электронная вычислительная машина не могут и никогда не сумеют перебрать все варианты за промежуток времени, соизмеримый не то что с продолжительностью человеческой жизни, но и со временем существования человечества. А для создания машины, способной справиться с такой задачей в приемлемый срок, понадобится все вещество многих солнечных систем. Отсюда вывод - шахматная игра неисчерпаема.

Уильям Р. Эшби, профессор.

Вопрос десятый. Какое будущее ожидает шахматы?

Машина должна превзойти гроссмейстера, тогда, очевидно, будут происходить два первенства мира: одно среди гроссмейстеров, другое - среди машин!

Михаил Ботвинник, гроссмейстер.

Представьте себе: игрок оценил ситуацию, а перебор перспективных вариантов поручил машине. Против такого шахматного тандема устоит не всякий гроссмейстер.

В. Глушков, академик.

Нет сомнения, что чемпионы мира по шахматам будут терпеть поражения, сражаясь с вычислительной машиной. Но, как ни странно, эта игра не перестанет существовать ни как развлечение, ни как профессиональное занятие. Состязания между людьми будут довольно редким явлением, однако почти каждый будет знать свой спортивный разряд и будет стремиться улучшить его, играя со своей вычислительной машиной.

Артур Л. Самюэль, профессор.

По общему мнению моих друзей, довольно опытных шахматистов, дни шахмат как интересной человеческой игры сочтены. Они считают, что за период от десяти до двадцати пяти лет класс игры шахматных автоматов достигнет уровня мастеров, а тогда - если только эффективные, но несколько машиноподобные методы русской школы позволят шахматам просуществовать столь долго - они перестанут вообще интересовать людей как игра.

Норберт Винер, профессор.

По-моему, реальной угрозы гибели шахмат как игры не существует. Глубоким заблуждением было бы полагать, что мысль мастера отличается от игры любителя только расчетом. Пытаться на подобной основе строить автомат, умеющий считать на 20-100 ходов вперед, бесполезно.

Василий Смыслов, гроссмейстер.