История одной мистификации

Работа над книгой о кибернетике "Быстрее мысли" была в полном разгаре. Все лето 1957 года мы с профессором H. E. Кобринским сидели в разных комнатах "голубятни" дома на Соломенной сторожке, что рядом с парком Тимирязевской академии.

Все шло хорошо и плавно. Пока не свалился к нам, как снег на голову, подстрочник английских стихов. Его принес маститый ученый, друг профессора Кобринского. Вот он, этот подстрочник:

Ночь кажется чернее кошки черной, 
Но очертания луны уже начали плавиться в небесах. 
Невысказанная радость устремляется к свету 
И усталыми крыльями бьется о лучезарный берег. 
Измученный кочевник бредет один, 
Забыв об осторожности, по краю обрыва, 
К ней устремляет он свое неугасимое сердце, 
Не думая о снежной пропасти, которая ждет его. 
Забытые страхи ползут по разбитой стене, 
Густые тени скрывают очертания моря, 
Ветер повторяет крик чайки 
И звуками утра будит дремлющий дождь. 
Догорающие свечи бросают беспокойные блики, 
А мотыльки кружатся вокруг огня в честь Бастер. 

Стихи были более чем кстати: их написала машина. А мне так необходим был пример машинной поэзии для главы "На литературном поприще", которую я к тому времени заканчивал.

Как-то в разговоре с поэтом Владимиром Котовым я упомянул о машинных стихах. Он очень заинтересовался ими и взялся сделать перевод по подстрочнику. Перевод Котова мы и поместили в своей книге.

Ночь кажется чернее кошки этой, 
Края луны расплывчатыми стали, 
Неведомая радость рвется к свету. 
О берег бьется крыльями усталыми. 
Измученный бредет один кочевник, 
И пропасть снежная его зовет и ждет. 
Забыв об осторожности, плачевно 
Над пропастью мятущийся бредет. 
Забытый страх ползет под потолки, Как чайка, ветер. 
Дремлет дождь. 
Ненастье. А свечи догорают.,. 
Мотыльки 
Вокруг огня все кружатся в честь Бастер. 

Через год я узнал, что о машинной поэзии написал для "Литературной газеты" статью Илья Сельвинский. На мое письмо с просьбой прислать образцы машинных стихов он ответил: "Статья моя, написанная для "Литературной газеты", была основана на фактах, которые любезно сообщил мне доцент С. А. Стебаков. Речь шла об изобретении проф. Джона Яффи: электронной машине, сочиняющей стихи. Однако соответствующий отдел газеты выяснил, что никакого такого Яффи на свете не существует, материалы т. Стеба-кова являются мистификацией американских юмористов - и, таким образом, статья моя была похоронена".

Мистификация!.. А у нас в книге эти же стихи! Увы, узнали мы слишком поздно: наша книга уже печаталась. И стихи пошли гулять по свету...

Они появились в книге Л. Теплова "Очерки о кибернетике". Здесь перевод был несколько иной, более гладкий.

...Ползучий страх к развалинам приник, 
И тени кружатся, край моря очертив, 
И ветер повторяет чайки крик, 
Дождю-мечтателю дав утренний мотив... 

Летом 1960 года машинные стихи прозвучали с трибуны пленума правления Союза писателей РСФСР. Докладчик не сказал, что стихи машинные, и аудитория осудила автора за "упадочничество и эпигонство". Тогда под хохот собрания докладчик сообщил, что стихи написала машина. Правда, он почему-то сказал, что их "между делом" сочинила электронная машина Новосибирского академгородка. Это же было сказано в 1963 году и на ленинградском симпозиуме по комплексному изучению художественного творчества.

В июльском номере журнала "Молодая гвардия" за 1961 год в статье кандидата физико-математических наук А. Мицкевича "Поэты и математика" злосчастные стихи стали предметом разбора достоинств и недостатков машинной поэзии. "Отвлекаясь от довольно туманного содержания стихотворения, - писал автор, - можно заметить, что машина довольно хорошо справилась с ритмикой стиха и рифмами".

Через пять лет после выхода в свет книги "Быстрее мысли" в первом номере "Юности" за 1963 год в статье А. Киреевой "Отстает ли поэзия?" цитировались все те же стихи.

Критикесса ругала поэта В. Котова за плохие стихи, приводя в качестве примера лучших стихов - машинные. Отдадим должное знатоку поэзии - А. Киреевой: и стихи, которые она разругала (В. Котова), и стихи, которые она оценила выше, чем котовскиз (машинные), написаны были... Котовым!

Много еще было приключений у этих стихов: их много цитировали и много печатали.

В конце 1967 года я получил письмо от доктора физико-математических наук Г. Ф. Хильми: "Посылаю Вам 11-й номер журнала "Вопросы философии", в котором опубликована моя статья "Логика поэзии".

Открываю журнал, и - о ужас! - на 119 странице "мотыльки вокруг огня все кружатся в честь Бастер". Ученый пытается на примере этих "машинных" стихов выяснить причины воспринимаемости машинной поэзии как поэтического прозведения среднего уровня.

Читатель может спросить, почему же до сего времени не появилось в печати разоблачения этой мистификации?

Может быть, потому же, почему остались стихи и во многих последующих изданиях книги "Быстрее мысли" у нас в стране и за рубежом.

Когда я прочитал статью в американском журнале "Computers and Automation", то никаких сомнений не оставалось: статью писал человек, хорошо знающий принцип машинного сочинения стихов.

В шутливом рассказе Элизабет Томас (скорее всего это псевдоним) с такой точностью описала принцип машинного стихосложения, что несмотря на фантастический сюжет и юмористическое отношение к машине-поэту и ситуации, в которой она работает, принцип этот ясен.

В конце концов неважно, эти или другие стихи сочинила машина. Важен принцип машинного стихосложения и большая похожесть придуманных стихов с тем, какие сочиняют машины теперь.

...Признаюсь, я не подозревал, что мое разоблачение мистификации с машинными стихами вызовет такой "шум", что на него обратят внимание столько людей, главным образом тех, кто отстаивает и защищает в разной степени и по разному поводу "машинные позиции".

Упоминание истории со стихотворением "Ночь кажется чернее кошки черной" я встретил в брошюре кандидата технических наук И. Б. Гутчина "Кибернетические модели творчества", в сборнике материалов к Всесоюзной конференции "Методологические проблемы кибернетики", в монографии кандидата физико-математических наук Р. X. Зарипова "Кибернетика и музыка", в книге профессора Б. С. Мейлаха "На рубеже науки и искусства".

И что меня удивило - у всех этих авторов оттенок грусти по поводу разоблачения и нотки порицания в адрес "виновного". Ну, что я могу им ответить? Только одно: вероятно, невозможно не только развивать науку, но даже ее комментировать, не заглядывая в первоисточники.