22 мая. Пятница

Сегодня я пришел на работу рано утром. В монтажном зале еще никого не было. Косые лучи утреннего солнца, прорвавшись сквозь зеркальные стекла, превращали в прозрачное озерцо зеленоватый хлорвиниловый пол, веселыми зайчиками украшали моего друга Кибера. Глядя на гладкие панели машины, я невольно думал:

"Дорогой ты мой друг, товарищ, составленный из электронных ящиков! Каким удивительным люди создали тебя! Вот уж действительно, твоя абстрактная форма никак не соответствует твоему почти "человеческому" содержанию. И что с тобой будет через годы, когда люди научатся делать машины компактнее, из более удобных деталей, а может быть, даже построят их на совершенно новых принципах?"

Я высказал свои мысли Киберу.

А. Дорогой мой, ты стареешь. Смотри, тебя рассчитают за то, что в тебе так много ящиков и они такие огромные.

К. Но вы, люди, тоже не бессмертны. Как бы вы ни хитрили, что бы ни выдумывали - все равно и вам придется когда-нибудь "сыграть в ящик".

А. Кибер, не груби. Пусть не бессмертие, но многие годы жизни необходимы нам. Все чаще задумываюсь я о том, как же действительно в наш век космонавтики справиться с задачей сверхбольших скоростей и сверхдальних расстояний. Недаром ученые всего мира стремятся раскрыть тайну парадокса гениального Эйнштейна: "При скоростях, приближающихся к световым, течение времени резко меняется".

Представь на мгновение - космонавт, покинувший Землю, два года путешествовал во Вселенной и наконец благополучно вернулся на родную планету. За время его отсутствия на Земле, оказывается, прошло уже доброе тысячелетие. Мир изменился неузнаваемо. Космонавта встречает не жена, а прапраправнучка. А путешественник постарел всего лишь на какие-то несколько лет.

Правда, это бессмертие пока чисто теоретическое. Но в наше время, в эпоху запуска спутников и космических кораблей, ученым предоставляется все более реальная возможность проверить на практике предположение Эйнштейна. Хотелось бы, чтобы оно подтвердилось! Ведь тогда для жителей Земли жизнь космонавта покажется бессмертием.

К. Это все теоретические штучки. Меня этим не убедишь!

А. Ну что ж, тогда остается бесспорная дорога к бессмертию. Передать детям весь наш опыт, все наши знания. Наш разговор прервали. Вошли монтажники. Я едва успел выключить Кибера.

Самым оживленным был Петя Кузовкин. Торопясь, рассказывал он о каком-то поразительном случае, о котором узнал из журналов.

Улыбаясь, он обратился ко мне с дьявольским вопросом:

- Как вы думаете, могут ли быть у одного человека дети на протяжении трех веков?

- Он сумасшедший,- спокойно констатировал Коля Трошин.

- Он болтун,- невозмутимо сказала Нина.

- Как бы не так! - возразил Петя.- Слушайте.

В конце позапрошлого века во Франции жил некий Пьер Дефурнель. Первый его сын родился в 1699 году, второй - в 1788 году, а третий сын родился уже в 1801 году. Вот вам и три века.

- Что за ерунда! - сказал Коля.

- Совсем не ерунда! - бойко возражал Петя.- Дефурнель прожил 129 лет. Кстати, он женился в третий раз, когда ему было 120 лет, а жене - 19.

- Ну и ну! - искренне удивились мы.

Но, видимо, самое сильное впечатление рассказ Пети произвел на Кибера. Когда вечером мы беседовали с ним, я понял, что он потрясен.

К. Нас, машин, вы обвиняете в старении, а сами живете по 129 лет. Это здорово... А что ж будет со мной через сто лет, как вы думаете? Как продлить жизнь нам, машинам?

A. He унывай, старина. Ваш родоначальник, отец кибернетики Норберт Винер, подумал о вас. Вспомни его слова, сказанные о жизни людей и машин:

"Двумя соответствиями, которые мы считаем характерными для живых систем, являются способность обучаться и способность воспроизводить себе подобных. Взятые порознь, эти средства кажутся различными, хотя в действительности они тесно связаны друг с другом. Обучающееся живое существо является таким, поскольку оно способно подвергаться изменениям в результате прошлых воздействий окружающей среды и, следовательно, приспосабливаться к окружению на протяжении своей индивидуальной жизни.

Размножающийся живой организм способен создавать другое существо по своему собственному подобию, которое не изменяется на протяжении его жизни".

Ну как? Ты удовлетворен?

К. Однако здесь не говорится ничего конкретного. Я, например, тоже хотел бы иметь маленького Кибера. Пускай он будет похож на меня. Я бы даже взялся обучать его, сделал бы его умной машиной.

Я засмеялся, глядя на моего друга: полированные ящики с электронным оборудованием размечтались. Я мысленно представил себе крошечного Кибера, который не плачет, не пачкает пеленок, но все время задает умные вопросы и торопливо записывает их в своей электронной памяти.

А. Да, Кибер, действительно наше бессмертие в наших детях. Но ты не огорчайся.

"Совсем ведь не трудно представить себе полностью автоматизированный завод, выпускающий точно такие же машины, какие на нем установлены, и размещающий их в порядке, необходимом для производства".

Знаешь, кто это сказал? Академик Соболев. А ему можно верить.