В чем же состоит аналогия?

Аналогия между двумя явлениями или системами никогда не предполагает их тождества; она означает сходство в одних, вполне определенных отношениях при существенных различиях в других. Например, по своим хими- * ческим свойствам уран-235 аналогичен урану-238, но отличается от плутония; а с точки зрения атомной энергетики аналогами следует считать уран-235 и плутоний, противопоставляя их .урану-238, непригодному для ядерных реакторов без замедлителей.

Изучение аналогий способствует научному прогрессу, если только в своих умозаключениях "по аналогии" не выходить за пределы действительно имеющегося сходства. В этом отношении благополучнее всего обстоит дело при использовании аналогий математического характера: там границы "аналогичного" и "различного" определяются самими формулами. Вот почему в точных науках метод аналогий завоевал широчайшее признание, тогда как. в других областях знания к нему относятся с некоторым предубеждением.

Кибернетика тоже принадлежит к числу точных наук, пользующихся математикой. Все, что она изучает, рассматривается ею прежде всего с точки зрения процессов передачи, хранения и преобразования информации. Такая "кибернетическая" точка зрения позволяет обнаруживать некоторые новые аналогии, которые прежде ускользали от внимания исследователей, и - что, может быть, еще важнее - четко определять границы их, применимости. Нечто подобное было связано и с возникновением энергетики, которая дала возможность трактовать разрозненные ранее явления (в том числе и физиологические) с единой - "энергетической" точки зрения.

Не нужно большой эрудиции, чтобы заметить бросающиеся в глаза различия между нервной системой и кибернетической аппаратурой. Первая состоит из миллиардов живых клеток, вторая - из десятков или сотен тысяч радиоламп, электромагнитных реле и других технических приборов. Нервная система возникла в результате эволюции, аппаратура автоматического управления построена рабочими по чертежам инженеров и т. д. Гораздо труднее (но зато и важнее!) найти и четко сформулировать научно обоснованную аналогию между ними. Одна из величайших заслуг кибернетики как раз и состоит в том, что она дает нам эту возможность.

Несмотря на все различия между аппаратурой автоматического управления при помощи цифровой машины и нервной системой, с чисто кибернетической точки зрения они совершенно аналогичны по своим общим схемам (подобно тому, как аналогичны по оптическим схемам фотографический аппарат и глаз).

Помимо своего общепознавательного значения, эта аналогия может оказать значительную помощь и в конкретных научных исследованиях. Например, один из основных принципов теории автоматического регулирования -обязательно учитывать обратную связь и никогда не рассматривать систему регулирования в отрыве от регулируемого объекта - до последнего времени в биологии во внимание не принимался. Во всяком случае в учебниках физиологии о нем даже не упоминают, хотя советский биолог Н. А. Бернштейн обращал на это внимание еще в 1934 году.

Физиолог П. К. Анохин также в течение двух десятков лет призывал своих коллег принимать во внимание обнаруженные им "обратные связи", которые он, отдавая предпочтение физиологическим терминам, именовал "обратными афферентациями". Но призывы Анохина оставались "гласом вопиющего в пустыне", поскольку физиологи не сознавали принципиальной необходимости учета этого нового и непривычного для них фактора. А если бы кибернетические идеи успели проникнуть в физиологию, биологи не стали бы ждать, пока в каком-нибудь опыте случайно натолкнутся на "обратные афферентации"; они ?бы сами их планомерно и целенаправленно искали, так как без этого невозможно действительное понимание механизма физиологической регуляции.

Имеются также основания предполагать, что некоторые нервные расстройства обусловлены недостаточной или же, наоборот, слишком сильной обратной связью, В этом отношении они сродни хорошо изученным в технике "болезням" автоматических регуляторов (вспомним хотя бы пример с душем!). Изучение и лечение таких нервных , расстройств могло бы сильно продвинуться вперед, если воспользоваться готовым математическим аппаратом теории автоматического регулирования.

Большое значение может иметь также кибернетическое рассмотрение передачи информации по нервам. Отвлекаясь от природы сигнала, кибернетика рассматривает его форму. Нужно сказать, что нервные сигналы имеют несколько неожиданную форму: с увеличением силы раздражения величина нервных импульсов, как правило, практически не возрастает, но импульсы чаще следуют друг за другом. Вокруг этого вопроса велась и ведется довольно оживленная полемика. Были даже попытки отрицать эту особенность нервного сигнала, так как она, якобы заведомо исключает возможность передачи в центральную нервную систему всей необходимой информа-. ции об окружающей среде. Кибернетика же давно установила, что такой способ передачи информации является одним из наиболее совершенных; за последние годы он Г всё шире и шире внедряется в технику под названием [? "частотно-импульсная модуляция".

Как видим, "физиологическая кибернетика" (или "кибернетика нервной системы") имеет, веооятно, такое же право на существование, как физиологическая оптика и энергетика мышечной деятельности.