Применение ЭВМ для управления процессами целеобразования (О. К. Тихомиров, Ю. Д. Бабаева)

Центральной задачей настоящего исследования являлось изучение возможностей применения вычислительных машин для управления интеллектуальной деятельностью человека на основе учета ее психологического строения. Особый интерес представляет использование вычислительных машин для управления теми интеллектуальными процессами, которые на современном этапе развития техники нельзя передать ЭВМ. В качестве такого процесса было выбрано целеобразование, которое в настоящее время интенсивно исследуется [76]. Предварительный анализ [12] показал, что процессы целеобразования не описываются полностью существующими методами формализации. Возникает, следовательно, важная проблема изучения путей и методов управления неформализованными процессами, так как формализованные могут быть полностью переданы ЭВМ.

В условиях лабораторного эксперимента изучался процесс продуцирования испытуемым формулировок возможных целей исследования объекта, предлагаемого экспериментатором. Как известно, существуют различные виды целеобразования [91]. В наших условиях изучался один из них - продуцирование возможных (условных) целей. Рассмотрение поля возможных целей интерпретируется некоторыми авторами в качестве важного составного компонента творческих способностей [146]. Вместе с тем эти процессы оказались почти неизученными в психологии творчества [148].

Наиболее близко к решению задачи управления продуцированием возможных целей подошли авторы методик "генерирования идей", таких, как "мозговой штурм" [144], "синектика" [125], "морфологический анализ" [156] и др. Однако реализация на ЭВМ этих методик, включающих множество неформализованных компонентов, затруднена [70, 100].

Чтобы охарактеризовать некоторые из этих трудностей, проанализируем одно из традиционных направлений использования вычислительных машин в творческой деятельности, которое оказалось, пожалуй, наиболее представленным в настоящее время в; работах, исследующих возможности управления процессом "генерирования идей" при помощи ЭВМ. В рамках этого направления машина используется как вспомогательное средство для продуцирования и исследования некоторого поля возможностей, определяемого заданным алгоритмом. Она синтезирует все возможные: варианты идей (или определенных заготовок для них) на основе; общего замысла человека и некоторого перечня заданных им элементов. В память машины закладывается в закодированном виде определенный набор этих элементов. Последующий машинный синтез вариантов реализуется на основе специального комбинаторного алгоритма, который посредством обработки заданных элементов по определенным правилам и задает поле возможных комбинаций.

А. Моль, обосновывая возможность подобного использования ЭВМ в художественном и научном творчестве, указывает, что поле возможностей в любой проблемной ситуации, как правило, исключительно обширно. "Человек, выбирающий некоторый путь в этом поле, может пройти мимо гораздо более привлекательных вариантов, даже не подозревая об их существовании. Лишь машина, систематически применяя все правила комбинаторики ко всем заданным элементам, в состоянии рассмотреть и исчерпать все поле возможностей" [61, с. 91-92]. Это предположение в целом весьма логично. Однако при попытках его реализации исследователи сразу же столкнулись с рядом принципиальных трудностей, которые были связаны как с самим процессом выявления элементов и правил, так и с созданием специальных "программ-фильтров". Необходимость разработки этих программ обосновывается следующим. Дело в том, что селективность, сужающая границы анализируемого субъектом поля возможностей, является не только "мешающим" [144], но и необходимым фактором функционирования человеческого мышления. При этом оценивание и отбор вариантов происходят далеко не всегда на основе формализуемых правил, которые можно было бы воплотить в "программе-фильтре". Лишенная же этих специфических для человеческого мышления функций оценки, ЭВМ может синтезировать такое огромное количество вариантов, что выбор наилучшего потребует от человека весьма значительных усилий. Кроме того, при разработке комбинаторных алгоритмов далеко не всегда удается выявить оптимальный набор правил, поэтому многие синтезируемые машиной варианты могут оказаться вообще бессмысленными. Таким образом, возникает необходимость в специально организованном "диалоговом" взаимодействии между человеком и ЭВМ.

К числу общих недостатков, присущих имеющимся в настоящее время методам использования ЭВМ для управления процессом "генерирования идей", мы отнесли следующие.

1. Большинство методик практически не опирается на данные психологических исследований. Необходимо учитывать, что среди их создателей (инженеров, изобретателей) мало профессиональных психологов, психологи же далеко не всегда с достаточным вниманием относятся к анализу указанных методик, что, с нашей точки зрения, является значительным тормозом на пути дальнейшего развития этого перспективного направления.
2. При попытках машинной реализации методик "генерирования идей", как правило, не учитываются мотивационно-эмоциональные компоненты деятельности. Более того, существует мнение, что многие эффективные приемы воздействия на эмоционально-мотивационную сферу человека, которые с успехом используются в целом ряде известных методик, не могут быть в настоящее время использованы в автоматизированных системах, поскольку не поддаются алгоритмизации.

В нашем исследовании управление целеобразованием осуществлялось в условиях использования ЭВМ в специально разработанном "диалоговом" режиме. Создание режимов основывалось на данных предварительного психологического анализа управляемой интеллектуальной деятельности и включало учет мотивационно-эмоциональных компонентов деятельности. Соглашаясь с невозможностью формализации целого ряда психологических факторов, мы, однако, не разделяем точку зрения о невозможности их реального использования в автоматизированных системах.

Эффективность современных "диалоговых" систем может быть значительно повышена именно за счет широкого использования приемов и методов управления неформализованными процессами.

В условиях "диалога" с ЭВМ можно выделить по крайней мере три класса целей, продуцируемых испытуемым.

1. Цели исследования объекта, предлагаемого экспериментатором (возможные цели). Назовем их сокращенно В-целями. Их совокупность характеризует поле возможностей, которое выявляет испытуемый в эксперименте.
2. Цели, связанные с непосредственным общением испытуемого с экспериментатором, назовем Э-целями.
3. Цели, возникающие в ходе опосредованной машиной коммуникации с экспериментатором или другими испытуемыми, назовем М-целями.

Экспериментальное исследование было направлено на анализ В-целей. Остальные классы целей изучались лишь в их связи с В-целями.

Обоснование экспериментальной методики. При ее разработке мы опирались на данные проведенных ранее исследований [11, 12], а также на такие известные методики, как методика изучения "чувствительности к проблемам" Гилфорда [127], "морфологический анализ" Цвики [156] и метод "гирлянд идей и ассоциаций" Буша [24]. Все они были привлечены нами по следующим соображениям.

Среди весьма немногочисленных психологических исследований, посвященных изучению процесса продуцирования возможных целей, преобладают экспериментальные работы, связанные с использованием тестов "чувствительности к проблемам". Опираясь на эти конкретные данные, можно более обоснованно судить о характере изменений, которые вносит использование ЭВМ в процесс целеобразования.

По мнению Гилфорда, "чувствительность к проблемам" может проявляться в форме осознания потребности в определенных изменениях наличной ситуации или осознания дефектов и недостатков в существующих вещах. Эта "чувствительность" - важный составной компонент творческих способностей, она позволяет индивидууму быстро осознавать странность, необычность, противоречивость проблемных ситуаций. Осознание подобных несоответствий и служит, в частности, источником возникновения целей действий, направленных на их устранение. При разработке тестов "чувствительности к проблемам" Гилфорд исходил из предположения, что в экспериментальной ситуации конкретную область продуцирования проблем можно задавать в виде некоторых объектов или ситуаций. При этом чем более обыденна ситуация или объект, тем больший "творческий потенциал" требуется от испытуемого для выявления "дефектов, потребностей и недостатков" [127].

Нами были привлечены методики Ф. Цвики и Г. Буша, поскольку именно они входят в число тех немногочисленных методик управления процессом "генерирования идей", которые оказались наиболее приспособленными для машинной реализации. Обе они основаны на использовании определенных комбинаторных алгоритмов. При синтезе "заготовок" для В-целей используются либо правила полного перебора всех возможных комбинаций предварительно выбранных значимых факторов, характеризующих исследуемый объект [156], либо правила, позволяющие получать различные комбинации элементов "гирлянды" синонимов изучаемого объекта с элементами "гирлянд ассоциаций" [24]. Такой подход, по мнению авторов этих методик, позволяет существенно расширить границы поля возможных целей, выявить новые оригинальные направления в исследовании различных технических объектов.

Основные положения разработанной нами экспериментальной методики существенно отличаются от описанных выше.

1. Проблемная ситуация, задающая область продуцирования В-целей, была представлена, как и в "Аппаратурном тесте" Гилфорда, входящем в батарею тестов "чувствительности к проблемам", в виде хорошо известных бытовых объектов. Однако в отличие от этого теста мы не накладывали жестких ограничений па количество выявленных вариантов целей, а наоборот, просили испытуемого сформулировать как можно больше возможных целей исследования заданного объекта. Из инструкций было также исключено специальное указание на поиск "дефектов и недостатков". Это позволяло, с нашей точки зрения, более обоснованно судить об особенностях выявляемого испытуемым поля возможностей.
2. Выделение элементов, которые закладывались в память машины и использовались при функционировании комбинаторного алгоритма, основывалось на данных специальной предварительной серии экспериментов. Анализ этих данных показал, что элементами могут служить не только свойства объекта исследования (как это предлагалось в методиках Ф. Цвики и Г. Буша), но и конкретные приемы, позволяющие преобразовывать формулировки свойств в формулировки возможных целей. "Прием" - это условное название для обозначения определенной словесной конструкции с пропуском типа "улучшить... (свойство ai)". Если на место пропуска подставить некоторое свойство объекта, то можно получить формулировку одной из возможных целей его исследования. Выявление же конкретных приемов, которые использовали испытуемые при продуцировании формулировок В-целей, происходило на основе анализа протоколов предварительной серии экспериментов.
3. Разработанные нами машинные алгоритмы также существенно отличались от описанных выше. При реализации машинного синтеза "заготовок" для В-целей мы отказались от применения правил полного перебора всех возможных комбинаций выявленных элементов. Вместо этого использовались специальные правила, учитывающие определенные различия в вероятности актуализации выявленных свойств и приемов в реальной деятельности испытуемых. Для этого в память машины закладывались не только формулировки свойств и приемов, но и данные о частоте их актуализации, полученные при анализе результатов предварительной серии экспериментов. При разработке методики этой серии мы исходили из предположения о наличии определенных связей между процессами Продуцирования формулировок возможных целей исследования объекта и выявления его свойств. Избирательность, свойственная человеческому мышлению и сужающая границы анализируемого испытуемым поля возможностей, может проявляться как в определенной селективности выбора самих приемов, свойств и их комбинаций, так и в избирательности применения приемов к тем или иным свойствам и их комбинациям. Получение статистически обоснованных данных об этих особенностях процесса целеобразования позволяет не только генерировать нетрадиционные "заготовки" для В-целей, но и разрабатывать специальные подпрограммы для получения машинных формулировок, возможных целей, характеризующихся другой избирательностью, заданной экспериментатором. Этот подход открывает интересные перспективы в изучении особенностей протекания процесса целеобразования в условиях "диалога" человека с партнером, у которого избирательность при продуцировании формулировок возможных целей строится на основе других принципов. На этой базе были разработаны четыре "диалоговых" режима: "оригинальное свойство", "свойство", "комбинация свойств" и "проблема". Они характеризуются использованием случайно генерируемых свойств объекта (имевших разную вероятность актуализации), случайных комбинаций этих свойств, а также подпрограмм, позволяющих получать машинные формулировки В-целей. Испытуемые могли не только свободно выбирать указанные режимы взаимодействия с ЭВМ, но и менять их в процессе работы.
4. Оценка эффективности разработанных "диалоговых" режимов была неразрывно связана с проведением сравнительного анализа продуктивности деятельности испытуемых в традиционных условиях (без использования ЭВМ) и в условиях "диалогового" взаимодействия с вычислительной машиной. Необходимо было выяснить, приводит ли применение перечисленных режимов к существенному расширению границ анализируемого испытуемым поля возможностей и выявлению более привлекательных вариантов возможных целей. При проведении этого анализа для оценки качества продуцируемых испытуемыми формулировок В-целей применялись экспертные методы.
5. Новым направлением в изучении различных форм использования ЭВМ в интеллектуальной деятельности человека является, с нашей точки зрения, исследование возможностей управления этой деятельностью путем специальных воздействий на эмоционально-мотивационную сферу человека.

Известно, что на продуктивность деятельности человека оказывают существенное влияние эмоционально-мотивационные факторы. Однако, поскольку эти факторы в настоящее время не поддаются формализации, их использование в режиме "диалогового" взаимодействия человека с ЭВМ требует разработки специальных методических приемов. В этой связи нами были выдвинуты следующие основные предположения:

• о возможности осуществления воздействий на эмоционально-мотивационную сферу человека в режиме "диалога" с ЭВМ путем использования различных форм группового взаимодействия, опосредованного ЭВМ;
• о возможности использования объективных данных о вегетативных параметрах для управления интеллектуальной деятельностью человека в "диалоговом" режиме (особый тип обратной связи в системе "человек - ЭВМ").

При этом, поскольку основная трудность практического использования вегетативных данных заключается в их полифункциональности, была выдвинута гипотеза о влиянии конкретных механизмов мотивации на процесс отделения значимых с точки зрения реализации тех или иных управляющих воздействий вегетативных параметров от незначимых.

На основе этих предположений были разработаны следующие новые варианты экспериментальных методик:

1. в режиме диалога с ЭВМ специально создавались благоприятные условия для возникновения у испытуемых мотива соревнования с ЭВМ, что по существу представляло собой опосредованное машиной соревнование с другими участниками эксперимента; управление этим процессом велось путем варьирования оценочных ответов машины;
2. изучение более гибких форм воздействия на эмоционально-мотивационную сферу человека проводилось в экспериментах, в которых выдача машинных ответов согласовывалась с конкретным функциональным состоянием испытуемого в процессе выполнения им экспериментального задания.

Использование приемов такого типа позволяет, с нашей точки зрения, осуществлять гибкое управление неформализованными процессами в деятельности человека. Повышение их эффективности может происходить не только за счет использования тех или иных возможностей современных ЭВМ (таких, как огромный объем памяти, быстродействие и т. д.), но и за счет наибольшей активации специфических мыслительных возможностей самого субъекта, работающего в условиях "диалогового" взаимодействия с ЭВМ.

Все машинные программы были написаны на языке PL-I для ЭВМ ЕС-1020. Опишем более конкретно экспериментальные методики и полученные данные.

Исследование процессов продуцирования возможных целей в условиях "диалогового" взаимодействия человека и ЭВМ. Описание экспериментальной методики. В серии предварительных экспериментов по изучению процесса продуцирования возможных целей в качестве объектов назывались хорошо знакомые испытуемым бытовые предметы (карандаш, спичка, стул). Как уже отмечалось, такой прием часто используется в исследованиях по психологии творчества. Испытуемым последовательно давались следующие четыре инструкции.

Инструкция С1. "Объект... (название объекта). Постарайтесь назвать как можно больше свойств этого объекта".

Инструкция С2. "Объект... (название объекта). Постарайтесь назвать как можно больше оригинальных свойств этого объекта".

Инструкция П1 (выявление возможных целей без использования ЭВМ). "Представьте себе, что Вы исследователь, а... (название одного из объектов) - это то, что Вам предстоит исследовать. Какие проблемы в связи с изучением этого объекта Вы можете сформулировать? Постарайтесь назвать как можно больше проблем".

Инструкция П2 отличалась от предыдущей лишь указанием: "Постарайтесь назвать как можно больше оригинальных проблем".

Работа по каждой из этих инструкций длилась до трех отказов испытуемого. После первого отказа давалась дополнительная инструкция: "Подумайте еще", после второго: "Вы дали мало свойств (проблем), подумайте еще". В случае отсутствия отказов вводилось временное ограничение (1 час).

В протоколах экспериментов нами регистрировались:

1. конкретные продукты деятельности испытуемых при выполнении указанных инструкций (эти данные позволяли делать некоторые заключения о характерных особенностях поля возможностей, которое выявлял каждый из испытуемых);
2. время, затрачиваемое на выполнение инструкции;
3. наличие отказов от продолжения деятельности. Рассуждения испытуемых фиксировались непосредственно в процессе эксперимента (магнитофонная запись) и после него в форме свободного самоотчета.

В соответствии с упомянутым выше предположением о наличии определенных связей между процессом продуцирования формулировок В-целей исследования некоторого объекта и процессом выявления свойств этого же объекта были введены некоторые дополнительные параметры анализа: свойства и комбинации свойств, используемых испытуемыми в формулировках В-целей; конкретные приемы преобразования формулировок свойств в формулировки В-целей. Кроме того, анализировались данные о частоте актуализации тех или иных свойств, комбинаций свойств и приемов.

В предварительной серии экспериментов участвовали 60 испытуемых (студенты, учащиеся ПТУ, выпускники вузов). Полученные результаты использовались не только при разработке машинных программ, по и при проведении сравнительного анализа особенностей процесса продуцирования В-целей в традиционных условиях (без использования ЭВМ) и в условиях "диалогового" взаимодействия с вычислительной машиной.

В основной серии экспериментов испытуемым предварительно давались две описанные выше инструкции - П1 и П2. Непосредственно после выполнения этих инструкций (после третьего отказа) им предлагалось воспользоваться помощью машины. В самоотчетах испытуемые обычно указывали, что к этому времени их ресурсы в выявлении поля возможностей уже полностью ис черпаны и они не могут больше придумать ни одной новой, а тем более оригинальной проблемы.

Эксперименты с использованием ЭВМ проводились следующим образом. Часть испытуемых (контрольная группа) работала в условиях реального взаимодействия с ЭВМ, остальные - в условиях автономной дисплейной системы (АДС), где работа вычислительной машины имитировалась экспериментатором на основе предварительно полученных машинных данных. Система АДС была разработана сотрудниками Института психологии АН СССР В. Б. Рябовым и Ю. А. Субботиным. Ее использование позволило экономить машинное время, необходимое для изучения особенностей "диалогового" взаимодействия человека и ЭВМ.

Как в условиях реального взаимодействия с ЭВМ, так и при работе в АДС всем испытуемым давались одинаковые указания и инструкции. Так, перед основным экспериментом всем испытуемым давалось следующее указание: "Теперь Вы будете работать, используя вычислительную машину. Все необходимые инструкции Вы будете получать от нее. Экспериментатор следит лишь за исправностью оборудования, поэтому в процессе эксперимента Вы не должны к нему обращаться". Кроме того, испытуемого просили рассуждать вслух по ходу его работы. Запись этих высказываний регистрировалась при помощи магнитофона.

Затем через устройство связи с ЭВМ - дисплей (в автономной дисплейной системе) или пультовая пишущая машинка (в условиях реального взаимодействия с ЭВМ) - испытуемому предъявлялось следующее задание.

Инструкция ПМ1 (формулирование В-целей в режиме "диалога" с ЭВМ).

"Продолжим работу. Теперь я буду работать вместе с Вами. Мы будем формулировать проблемы исследования по отношению к тем же объектам. Я могу работать в следующих режимах:

1. "оригинальное свойство" - я задаю Вам свойство, которое мне кажется оригинальным, а Вы формулируете проблему, которая ассоциируется у Вас с этим свойством;
2. "свойство" - все так же, как и в режиме 1, но свойство - произвольное;
3. "комбинация" - все так же, как и в предыдущих режимах, но вместо одного свойства дается комбинация свойств, которые надо связывать в одной проблеме;
4. "проблема" - я сама формулирую некоторую проблему не К следования, Вы должны в ответ сформулировать другую.

Сообщите о том, в каком режиме Вам бы хотелось работать, а затем проранжируйте их в порядке предпочтения. Для этого достаточно напечатать их номера".

Мы специально дали описание режима "проблема" в ппструкции в такой неопределенной формулировке, которая не раскрывает, насколько должны быть связаны между собой проблемы, задаваемые машиной и продуцируемые самим испытуемым. Уже предварительные эксперименты показали, что такая неопределенность позволяет сделать ряд интересных наблюдений, связанных с отношением испытуемых к машинной "подсказке".

После того как испытуемый проранжирует режимы, машина посредством соответствующего устройства связи предъявляет следующее сообщение: "Напечатайте, пожалуйста, название режима, в котором Вы хотите сейчас работать".

После выполнения этой команды машина может ответить испытуемому следующим образом.

В случае выбора режима "комбинация" передается сообщение: "Сколько свойств должна содержать эта комбинация? В ответе должна быть цифра". Испытуемый печатает цифру, после этого машина задает ему случайно выбранную комбинацию, содержащую заданное испытуемым количество свойств.

В случае выбора режима "проблема" машина спрашивает: "Какие проблемы Вы хотите - "сумасшедшие" или "осмысленные"?". Если испытуемый выбирает "осмысленные" проблемы, то машина в случайном порядке выбирает одну из проблем, содержащуюся в специальной библиотеке проблем, куда входит ряд машинных формулировок, а также проблемы, ранее данные другими участниками эксперимента. Если испытуемый выбирает "сумасшедшие" проблемы, то машина продуцирует их сама по специально разработанному нами алгоритму. Мы назвали эти проблемы "сумасшедшими", так как заданная машине селективность, основанная на вероятностной процедуре, в этом режиму часто приводила к появлению весьма неожиданных машинных формулировок проблем.

После того как, работая в том или ином выбранном режиме, испытуемый передает в машину сформулированную им проблему, он получает следующее сообщение: "Продолжим работу. Режим остается тот же? Ответ: да или нет". В случае положительного ответа работа продолжается в прежнем режиме, в случае отрицательного- задается дополнительный вопрос: "В каком режиме Вы теперь хотите работать?".

При наличии четырех режимов работы и 120 свойств, выявленных на основе данных предварительных экспериментов и заложенных нами в память машины, потенциальные возможности продуцирования заготовок для возможных целей достигают астрономической цифры, поэтому мы ограничили окончание эксперимента временным показателем (2 часа) или появлением хотя бы одного отказа со стороны испытуемого. В протоколе эксперимента для каждого испытуемого регистрировались:

• полная запись "диалога" между испытуемым и машиной;
• наличие отказов от продолжения деятельности;
• временные характеристики "диалога" (интервалы между распечаткой различных сообщений, время печатания, время, затраченное на ранжирование режимов и др.);
• данные рассуждения вслух;
• данные самоотчетов.

Кроме того, после эксперимента испытуемого просили проранжировать все режимы снова.

В основной серии экспериментов участвовали 45 испытуемых - студенты, школьники старших классов, профессиональные пользователи ЭВМ.

Помимо основной серии были проведены также две дополнительные. В первой из этих серий изучались условия возникновения у испытуемых потребностей в обращении за помощью к машине. В этом варианте методики, учитывая ограниченную возможность современных ЭВМ в анализе сообщений на естественном языке, мы использовали упрощенную модель, заменив называние возможных целей исследования некоторого объекта одним из компонентов этого процесса, а именно процессом выявления свойств этого же объекта.

Испытуемые работали по трем последовательно задаваемым инструкциям. Первыми были описанные выше инструкции С1 и С2 - по называнию свойств некоторого заданного бытового объекта (в данном эксперименте был выбран только один объект - "стул"). После третьего отказа испытуемого от работы по последней из инструкций ему сообщали, что все названные им свойства переданы в машину и теперь ему предстоит работать совместно с ней (эти эксперименты также проводились как в условиях реального взаимодействия с ЭВМ, так и в автономной дисплейной системе). Затем через устройство связи с вычислительной машиной передавалось следующее сообщение.

Инструкция СП1. "Теперь мы будем работать вместе. Я буду Вам подсказывать. Я назову одно свойство, которое Вы еще не называли, потом будете называть свойства Вы. Если снова понадобится подсказка, Вам достаточно напечатать слово "подсказка"".

Время эксперимента было ограничено - 1 час при отсутствии отказов. В случае хотя бы одного отказа в течение этого времени эксперимент также прекращался.

Слово "подсказка", как показали предварительные эксперименты по этой методике, было неприятным для большинства испытуемых. Следовательно, в этих условиях создавалась определенная конфликтная ситуация между возникающей потребностью в помощи и формой ее предоставления.

В этой серии экспериментов принимали участие 25 испытуемых - студенты, школьники старших классов и профессиональные пользователи ЭВМ.

Вторая дополнительная серия экспериментов была связана с изучением возможных подходов к решению важной проблемы оценки продуктивности процессов целеобразования.

Для того чтобы выяснить, приводит ли использование ЭВМ к определенному увеличению продуктивности целеобразующей деятельности испытуемых, необходимо было провести сравнительный анализ продуктивности этой деятельности при работе испытуемых в традиционных условиях (без использования ЭВМ) и в условиях "диалогового" взаимодействия с вычислительной машиной. Основная сложность проведения этого анализа заключалась в отсутствии общепризнанных методов оценки продуктивности процессов целеобразования. В качестве возможных количественных критериев, характеризующих оптимальность протекания этого процесса, используют часто общее количество продуцируемых возможных целей и процентное содержание приемлемых вариантов. Для выявления же самих приемлемых вариантов применяют экспертные методы, так как процесс оценивания целей полностью неформализуем.

В разработанной нами экспериментальной методике при оценке продуктивности процессов целеобразования мы использовали как характеристики самого процесса продуцирования возможных целей, так и определенные характеристики его конечных продуктов формулировок целей исследования, которыми заканчивалась деятельность испытуемого. При этом для оценки качества этих формулировок мы также использовали экспертные методы, что и вызвало необходимость включения еще одной дополнительной серии экспериментов. Как известно, результаты экспертного опроса существенно зависят от конкретной процедуры его проведения, поэтому для получения наиболее обоснованных оценок мы варьировали экспериментальные инструкции.

Прежде всего нас интересовали данные о том, существуют ли какие-нибудь качественные различия в формулировках целей, выявленных одним и тем же человеком, но в разных условиях: самостоятельно и совместно с ЭВМ. Это, в свою очередь, потребовало выявления критериев, которые использовали испытуемые при оценке качества формулировок В-целей.

Использовались следующие два варианта экспертной процедуры:

• оценка возможных целей, сформулированных некоторым испытуемым (автором), определенной группой экспертов;
• оценка этих же целей самим автором, выступающим теперь в роли эксперта.

Это позволяло не только получить данные оценки испытуемым результатов собственной деятельности, но и сравнить оценки автора с мнением других экспертов.

В каждом из этих вариантов испытуемые ранжировали три набора формулировок возможных целей. Сначала ранжировались формулировки целей, продуцируемых некоторым автором самостоятельно, затем - формулировки целей, продуцируемых им при работе с ЭВМ, а затем - те и другие вместе. Через неделю эта процедура ранжирования повторялась для выявления устойчивых предпочтений экспертов. При проведении экспериментов использовались два типа инструкций, которые отличались способом задания критериев ранжирования.

Инструкция Р1. Испытуемых, выполняющих эту инструкцию, просто просили разложить в один ряд по предпочтению каждый из указанных трех наборов формулировок возможных целей. После ранжирования путем опроса у испытуемых выяснялись критерии, по которым они ранжировали эти формулировки.

Инструкция Р2. Перед выполнением процедуры ранжирования каждого испытуемого просили назвать все возможные критерии для оценки формулировок В-целей. Для этого испытуемым предлагались последовательно следующие две воображаемые ситуации.

"Ситуация руководителя" - испытуемому предлагалось представить себя в роли беспристрастного руководителя, в функции которого входит оценка целей, продуцируемых его подчиненными. Испытуемого просили назвать все возможные критерии оценки, которыми бы он пользовался в этом случае. Вторая ситуация - "ситуация подчиненного". Испытуемые должны были представить себя в роли подчиненного, которому предстоит выбирать цель для своей дальнейшей работы из некоторого множества предложенных ему альтернативных целей. В этой ситуации испытуемому также предлагалось назвать все возможные критерии такого выбора.

Затем испытуемому называли следующие два критерия - "важность проблемы" и "оригинальность проблемы" и просили его провести ранжирование формулировок возможных целей по каждому из них. Обычно эти критерии в том или ином виде уже содержались в списках критериев, данных самим испытуемым.

Статистическая обработка полученных экспертных данных включала в себя вычисление коэффициентов ранговой корреляции по Спирмэну, коэффициентов конкордации, оценку их значимости [52]. Кроме того, использовался двухвыборочный критерий сдвига Вилкоксона [5]. Помимо этих стандартных методов, при машинной обработке экспертных данных применялся также алгоритм "парного" неметрического развертывания, разработанный В. С. Каменским [51].

Использование перечисленных методов статистической обработки экспертных данных позволило более строго подойти к решению следующих основных задач:

1. выявление устойчивых предпочтений экспертов на некотором множестве предлагаемых им объектов ранжирования;
2. выявление согласованности мнений экспертов (попарно и всей группы в целом);
3. выявление возможного предпочтения некоторой группы объектов в множестве всех объектов ранжирования.

В экспериментах по этой методике принимали участие все испытуемые основной серии - 45 авторов и 18 экспертов (студенты вузов). При этом 22 автора и 9 экспертов выполняли инструкцию Р1, остальные - инструкцию Р2. Авторы ранжировали только свои формулировки возможных целей. Каждый эксперт полностью повторял все описанные выше процедуры ранжирования, которые выполнял и автор проблем. Для этого ему предъявлялись наборы карточек, на каждой из которых было напечатано по одной формулировке проблемы. Никаких сведений о том, кто именно является автором этих формулировок, эксперту не сообщалось. После того как он проранжирует проблемы всех авторов, ему уже не на карточках, а на отдельных листках предъявлялись

(проблемы, написанные якобы разными людьми, в действительности это были проблемы, выявленные одним и тем же человеком, но в различных условиях (самостоятельно и с помощью ЭВМ). Эксперту предлагалось высказать свое суждение по поводу этих людей на основании выявленных ими формулировок возможных целей. Эти "словесные портреты" также учитывались при анализе полученных данных.

Анализ и обсуждение экспериментальных данных. Общие особенности процессов продуцирования возможных целей исследования. Полученные данные позволили выявить два взаимосвязанных между собой способа продуцирования формулировок возможных целей исследования. В первом случае субъект, обладая некоторыми априорными знаниями об общих целях преобразования объектов исследования, первоначально формулирует эти цели, а затем как бы подыскивает соответствующие им свойства. Например, испытуемый может отметить: "Прежде всего нужно выяснить, что в объекте следует улучшить", после чего дает формулировки типа: "Улучшить свойство...", "Выяснить, улучшится ли свойство... если изменить свойство..." и т. п.

Второй способ целеобразования был прямо противоположен первому: испытуемый, наоборот, сначала выявлял то или иное свойство объекта, а затем обдумывал, что "с ним можно сделать", т. е. подыскивал более общую цель, позволяющую преобразовать формулировку свойства в формулировку проблемы. В ряде случаев проблемы вообще формулировались в виде "свойств со знаком вопроса", при этом испытуемые отмечали, что развернутое формулирование такого свойства в виде проблемы само собой разумеется и не является необходимым.

Испытуемый А. М. при выполнении инструкции П1 дал следующую формулировку возможной цели: "Наличие смолы в древесине" (объект "стул"). На вопрос экспериментатора, заданный после эксперимента по поводу именно такой формулировки цели, испытуемый ответил: "Главное - это выявить проблемное свойство, так как дальнейшая развернутая формулировка проблемы стандартна".

Под развернутой формулировкой он в данном случае понимал целый класс проблем, таких, как: "Исследовать наличие смолы в древесине", "Выяснить, как это влияет на качество древесины и самого изделия, на особенности его обработки", "Если влияет отрицательно, то как можно избавиться от этого недостатка", т. е. целый класс В-целей.

Надо отметить, что наряду с выявленными выше двумя способами продуцирования формулировок возможных целей существовали и другие. Так, достаточно типичным было явление формулирования проблемы по аналогии, когда испытуемые приспосабливали те или иные известные им ранее формулировки проблем к новому объекту, заданному в эксперименте.

Изучение особенностей процесса продуцирования В-целей неразрывно связано с проблемой выявления критериев его оптимизации. Как уже отмечалось, одним из количественных показателей может являться общее количество В-целей, сформулированных испытуемым в эксперименте. Этот показатель часто является основным в ряде известных и применяемых на практике методик [24]. Однако полученные нами экспериментальные данные показали, что эта характеристика существенно зависит от конкретного типа процесса целеобразования. Выше был приведен пример, когда испытуемый назвал только одно проблемное свойство вместо формулировки В-цели. При этом он имел в виду целый класс проблем, которые не назвал, так как считал их сами собой разумеющимися.

Кроме того, многие испытуемые при выполнении инструкции П1 давали не просто разрозненные цели, а некоторую иерархию целей (табл. 1), т. е. сначала выделяли определенные глобальные цели в качестве общих направлений исследования, а затем разбивали их на подцели. При этом система глобальных целей, выработанная применительно к одному из заданных в эксперименте объектов, часто переносилась ими и на другие объекты без существенных видоизменений, хотя подцели в этих случаях могли быть разными. Некоторые испытуемые, работая со вторым и третьим объектами, пытались даже проводить обобщения таких систем глобальных целей.

Таблица 1. Данные о числе испытуемых, которые построили иерархию возможных целей

В отношении общего числа сформулированных возможных целей происходило следующее. Испытуемые, которые строили иерархию целей, часто отмечали, что количество подцелей в ней может быть очень велико и в принципе они могут продолжать эту работу довольно долго. Однако при дополнительных стимулирующих инструкциях после первого и второго отказов все эти испытуемые почти не увеличивали сформулированное ими ранее число глобальных целей. Возрастание общего количества целей происходило главным образом за счет увеличения числа подцелей в построенной иерархии (табл. 2).

Таблица 2. Средние показатели числа глобальных целей и подцелей в построенных испытуемыми иерархиях целей

Таким образом, с нашей точки зрения, нерационально в подобной ситуации выявлять в виде количественного критерия оценки целеобразующей деятельности всех испытуемых лишь общее количество сформулированных ими целей. Необходимо проведение более развернутого анализа, связанного с выявлением особенностей самого процесса формирования возможных целей.

В отношении числа оригинальных целей (в качестве критерия оригинальности в этом случае было выбрано условие называния данной цели только одним испытуемым из экспериментальной группы) мы также считали целесообразным проведение раздельного анализа оригинальности глобальных целей и подцелей. Здесь, однако, нужно учитывать следующее обстоятельство.

Несмотря на определенное сходство в процессах построения иерархии целей, у отдельных испытуемых наблюдались и некоторые различия, связанные главным образом со степенью детализации построенной системы целей. Так, одну и ту же цель разные испытуемые могли помещать на разные уровни в построенной ими иерархии, т. е. та цель, которая у одних испытуемых являлась глобальной, у других могла фигурировать в качестве подцели. Учитывая это обстоятельство, мы выявляли в качестве оригинальных глобальных целей лишь те, которые не встречались у других испытуемых не только среди глобальных, но и среди подцелей. Приведем в качестве примера некоторые полученные данные (табл. 3).

Таблица 3. Средние показатели числа оригинальных глобальных целей и подцелей

Эти данные указывают на то, что глобальные цели в качестве основных направлений исследования были относительно стандартны. Увеличение же количества оригинальных подцелей часто существенно зависело от самостоятельно выделяемой испытуемым задачи более детальной разработки основных направлений в построенной иерархии целей.

Отметим еще один важный факт. Как показали эксперименты, испытуемые, которые строили иерархию целей, пользовались при построении глобальных целей в основном первым из выделенных выше способов целеобразования (формулирование более общих целей с последующим подбором конкретных свойств). У испытуемых же, которые не строили специально иерархию целей, значительно чаще отмечался второй тип процесса целеобразования. Интересно отметить, что у большинства из них такую иерархию легко построить, причем при переходе к другим задаваемым в эксперименте объектам у этих испытуемых наблюдался перенос именно "глобальных" целей, хотя они их специально не выделяли. Трое испытуемых построили иерархию целей при переходе к другим объектам (один - на втором объекте и два - на третьем). Поэтому, анализируя результаты их деятельности, мы также могли сравнивать иерархии целей. Подобный анализ позволил выявить следующие особенности.

Как уже отмечалось, испытуемые, которые не строили специальной иерархии целей, пользовались чаще вторым типом процесса целеобразования, т. е. сначала анализировали свойства объекта, а затем подыскивали соответствующие им формулировки В-целей. В этом случае не было явного влияния жесткой иерархии глобальных целей и испытуемые, выявляя свойства объекта, иногда наталкивались на оригинальные направления исследования. Однако таких случаев было немного.

Полученные данные показали также, что испытуемые очень редко могли "оторваться" от того или иного практического использования (в том числе и нетрадиционного) объектов, предъявляемых в эксперименте, и, выявляя то или иное свойство, как правило, не ограничивались формулированием "чисто исследовательских" целей. Несмотря на значительные трудности, они продолжали этот процесс до тех пор, пока не выявляли соответствующей практической значимости этих целей. Таким образом, исследовательская цель была как бы этапом на пути к определенной практической цели, включающей ее.

Во всех экспериментальных группах лишь немногие испытуемые (12 из 45) выявляли возможные цели исследования, выходящие за рамки традиционного применения объекта или вообще не связанные ни с каким его конкретным использованием. Интересно отметить, что из всех этих испытуемых только один строил иерархию целей.

Полученные данные можно дополнить результатами предварительной серии экспериментов. В этих экспериментах испытуемым перед инструкцией Ш по формулированию проблем давалась инструкция С1 по называнию свойств объекта. Мы предположили, что те испытуемые, которые при выполнении инструкции по называнию свойств будут выходить за рамки традиционного применения объекта и выявлять, например, в качестве функциональных свойств нетрадиционные применения или называть некоторые "внутренние" свойства объекта, которые нельзя наблюдать непосредственно, но о которых можно судить на основе научного знания, а также свойства взаимодействия заданного объекта с внешней средой (более подробно об этой классификации см. в нашей работе [11]), проявят такую же оригинальность при формулировании проблем. Эта гипотеза вытекала из описанного выше предположения о существовании тесной связи между процессом продуцирования возможных целей исследования некоторого объекта и процессом выявления свойств того же объекта, а также из предположения о том, что для одного и того же испытуемого при выполнении инструкций П1 и С1 влияние "психологического барьера прошлого опыта" должно быть если не одинаково, то весьма сходно.

Результаты экспериментов, связанных с проверкой этой гипотезы, показали, что, действительно, те испытуемые, которые формулировали проблемы, выходящие за рамки традиционного использования объекта, как правило, проявляли такую же оригинальность и при выявлении свойств. Однако даже среди тех испытуемых, которые проявили определенную оригинальность при выполнении инструкции С1, лишь немногие (около 30%) выходили за рамки традиционного использования объекта при выполнении инструкции П1. Здесь, несомненно, сказывается влияние следующих факторов: тип процесса целеобразования, неразрывность процессов продуцирования целей и их критической оценки, смена установок при переходе к новой инструкции, в том числе и установок, связанных с рамками традиционных представлений об объекте. Система глобальных целей у испытуемых, которые строили иерархию целей, часто была настолько "жесткой", что не позволяла им потом выйти за рамки традиционного использования объекта. В других случаях формулировка глобальных целей давалась в такой форме, которая позволяла подобный выход (например, формулировка типа: "Изучить возможные применения объекта", где признак функционального назначения объекта формально оставался "открытым"). Однако при формулировании подцелей испытуемые часто ограничивались лишь вариантами традиционного использования объекта.

Экспериментальные данные показывают, что в этих случаях проявлялось разнообразное влияние различных установок в деятельности испытуемых. Так, под влиянием установок, связанных с традиционным использованием объекта, испытуемый мог неосознанно "закрыть" "открытые" признаки [78] в формулировках глобальных целей. Иногда, впрочем, этот процесс частично осознавался, что проявлялось в своеобразной критической оценке формулируемых проблем. Например, испытуемый мог считать важными и целесообразными лишь те проблемы, которые непосредственно связаны с традиционным использованием объекта, и отбрасывать менее важные, по его мнению, формулировки. Часто отбрасывались и "чисто исследовательские" проблемы, если испытуемый не мог подыскать им соответствующее практическое приложение.

Необходимо отметить также влияние различного понимания слов, входящих в инструкции (например, слова "проблема") и переформулировки целей деятельности в связи с переходом к новой инструкции (переход от инструкции С1 к инструкции П1), что было связано с выработкой новых самоограничений для испытуемого (более подробно этот вопрос изложен в нашей работе [11]).

Влияние различных установок и самоограничений проявлялось также в следующем. Сравнение списков свойств, выявленных при выполнении специально ориентированной на это инструкции С1 и используемых в формулировке проблем, показало, что пересечение этих списков может быть весьма незначительно, т. е. испытуемый может с трудом выявлять новые свойства и вместе с тем не использовать большой запас уже выявленных им свойств (табл. 4).

Таблица 4. Сравнительные данные общего числа свойств, выявленных испытуемыми в экспериментах со специально ориентирующей на это инструкцией С1, но не использованных при формулировании возможных целей исследования объекта (в %)

Означало ли это, что существуют некоторые специальные "проблемные" свойства объектов исследования? Для выяснения был проведен следующий эксперимент. Экспериментатор зачитывал список свойств объекта, выявленных испытуемым ранее при выполнении специально ориентированной на это инструкции С1, но не использованных им при формулировке проблем (инструкция П1). Затем испытуемому предлагалось сформулировать проблемы по каждому из этих свойств. Все испытуемые, участвующие в эксперименте, с легкостью выполнили задание.

Таким образом, подобное ограничение не носило принципиального характера, а являлось следствием некоторых самоограничений, возникающих в самом процессе целеобразования. Кроме того, несомненно также влияние целого ряда других психологических факторов, под действием которых испытуемый прекращает процесс продуцирования В-целей, несмотря на то что его потенциальные ресурсы в этом направлении далеко еще не использованы. Характерным показателем существования этих факторов является возможность испытуемых давать новые формулировки свойств и проблем после их отказа от выполнения этой деятельности.

Экспериментальная процедура была построена следующим образом: сначала испытуемые выявляли свойства объекта или формулировали возможные цели его исследования (инструкции С1 и П1). После того как они трижды отказывались от продолжения этой деятельности, им предлагали называть только оригинальные свойства объекта или связанные с ним проблемы (инструкции С2 и П2). Большинство испытуемых (около 60%) отказались от выполнения этих инструкций. Отказы были мотивированы тем, что при выполнении инструкций Ш и С1 они уже "полностью исчерпали свои ресурсы" и ни одной новой проблемы или свойства, а тем более оригинальных, придумать не могут. О том, что многие из этих отказов не являлись формальными, можно было судить по значительному увеличению временных интервалов между называемыми свойствами (и проблемами) к концу выполнения экспериментального задания, Однако часть испытуемых все же начала выполнять инструкции С2 и П2. Многие из них делали это с большим напряжением и с минимальной продуктивностью. Лишь один испытуемый выявил дополнительно 10 новых свойств и 8

возможных целей, средние показатели других испытуемых были значительно ниже: для свойств - 3,2; для проблем - 1,6.

Вместе с тем эти испытуемые отмечали в самоотчетах, что они могли бы назвать гораздо больше свойств и проблем. Для того чтобы сделать это, им нужна была лишь "небольшая подсказка", "толчок, дающий новое направление для мыслей", и т. п.

Итак, испытуемые при продуцировании В-целей работают в условиях различных ограничений, приводящих к тому, что многие их потенциальные возможности при анализе выявляемого ими поля возможностей остаются нераскрытыми. Среди этих ограничений мы отметили следующие.

1. Ограничения, связанные с типами и особенностями процессов целеобразования, например ограничения, вызванные построением "жесткой" системы глобальных целей.

2. Рамки традиционного представления о данном объекте исследования (его функциях, применениях и значимых с этой точки зрения свойствах и проблемах), зафиксированного в прошлом опыте субъекта. Это часто мешало испытуемому использовать имеющиеся у него знания о незначимых для традиционного использования свойствах объекта, о новых способах его применения, а иногда и о возможных модификациях объекта, не выходящих за рамки традиционного использования.

Так, в проводимых нами экспериментах участвовало довольно много специалистов в области химии и физики, однако лишь немногие из них использовали свои профессиональные знания при выделении свойств объекта и при продуцировании возможных целей. В самоотчетах они объясняли это тем, что не видели в задаваемых им в эксперименте бытовых объектах профессиональных объектов исследования.

Большой интерес представлял сравнительный статистический анализ свойств, выявленных испытуемыми при выполнении инструкции С1, и свойств, используемых ими непосредственно при формулировании В-целей. По этим данным можно наглядно судить о конкретном влиянии рамок традиционного представления об объекте исследования. Как и предполагалось, в число наиболее часто называемых попали те свойства, которые являлись значимыми для традиционного использования данного объекта (зона I) (рис. 4). При этом надо учитывать, что одно и то же свойство могло использоваться испытуемым в нескольких формулировках. Рамки традиционного представления об объекте исследования проявлялись, в частности, в определенной избирательности выбора свойств объекта, используемых испытуемым при формулировании В-целей.

Несмотря на значительные различия, которые наблюдались в списках свойств, выявленных при выполнении инструкций С1 и П1 для каждого конкретного испытуемого, распределение частот этих свойств для группы в целом оказалось весьма сходным. Более того, если испытуемый использовал в формулировке В-цели не одно, а два свойства или более, то, как показывает анализ экспериментальных данных, и в этом случае речь идет о значительной селективности выбираемых комбинаций свойств.

3. Особенности субъективного отношения испытуемых к выполняемой ими деятельности. Неразрывная связь процесса оценивания с процессом продуцирования целей. Сюда же можно отнести и низкую самооценку рядом испытуемых своих возможностей в самостоятельном продуцировании целей; боязнь выхода за границы своей компетенции.

Полученные данные показывают, что изучение влияния этих факторов на процесс целеобразования неразрывно связано с проблемой выявления субъективных критериев оценки целей. Этот вопрос специально анализировался нами и будет рассмотрен ниже; здесь же приведем ряд примеров, подтверждающих важную роль такого оценивания в процессе целеобразования.

Испытуемый А. Ф.: "Я все время боялся отвлечься и нести чепуху. Не мог сосредоточить все свое внимание на том, чтобы придумывать проблемы, так как все время мучил себя тем, чепуха это или нет".

Испытуемый Л. Ж.: "В голову приходило очень много проблем, мне хотелось в них покопаться, мне бы было это интересно, но они казались не очень важными, На производстве трудно решать те задачи, которые важны только для тебя, их придется решать в атмосфере ненужности твоей собственной работы. Я не называл многие проблемы, которые не могли, на мой взгляд, вызвать коллективный интерес. В практике проще, там я работаю с хорошо мне известными объектами, т. е. я хорошо знаю, что важно. Я все время держу в голове, что надо думать об этой важности. Это, с одной стороны, мешает, но, с другой, сужает направление".

Таким образом, сужение границ анализируемого испытуемым поля возможностей может происходить и за счет вполне осознаваемого отбора продуцируемых вариантов В-целей. Критерии такого отбора весьма разнообразны. Например, возможные цели оцениваются не только как интересные или неинтересные для самого испытуемого, но и с точки зрения их общественной полезности.

4. Субъективные особенности в понимании как всей инструкции в целом, так и отдельных, входящих в нее слов. Границы анализируемого испытуемым поля возможностей зависели от конкретизации испытуемым полученного им задания: доопределения или переформулирования инструкции, привнесения в нее компонентов, не содержащихся в тексте задания. Например, многие испытуемые считали обязательным рассматривать задаваемый объект как целое, не разбивая его на части (хотя таких указаний не было в инструкции).

Возможна и любая комбинация перечисленных выше факторов. Кроме того, не всегда испытуемый вообще мог объяснить, что именно мешало ему работать, хотя сам факт такой помехи сообщался в самоотчете (таким образом, ограничения в процессе продуцирования возможных целей можно дифференцировать и по степени их осознавания самим испытуемым). Приведем конкретные примеры.

Испытуемая Т. Г.: "В голове у меня возникло гораздо больше проблем, чем я написала, но они умирают. Я не могу их высказать не потому что боюсь, а как-то по-другому. Вообще мне все время казалось, что я делаю что-то неверно, у меня плохо получается и из-за этого мне было трудно работать".

Испытуемая О. В.: "Я знаю, что дала очень мало проблем и все они совсем не интересны. Мне что-то мешало, я сама не знаю что может быть, потому, что я не часто пользуюсь этими объектами (!). Если бы я чаще ими пользовалась (!), то у меня, возможно, и возникали бы какие-нибудь идеи. А так очень сложно. Я не вижу чего-то нового, что можно было бы сделать, а самое главное, чтобы это было нужно". На вопрос экспериментатора, связанный с тем, что в эксперименте задавались такие бытовые объекты, которыми, несомненно, испытуемая часто пользуется, она ответила: "Я имела в виду то, что эти объекты никогда не являлись предметом моего профессионального изучения. Я действительно часто пользовалась ими, но никогда о них специально не думала".

Среди испытуемых, участвовавших в экспериментах, мы пытались выявить некую "лучшую" группу по следующим признакам: отсутствие отказов, большое количество продуцируемых целей, наличие в продуцируемых целях таких, которые выходили за рамки традиционного применения объекта и которые не были связаны непосредственно ни с каким конкретным его использованием. Из всех участников эксперимента, а таковых, включая предварительные эксперименты, было 130 человек, в "лучшую" группу вошло только 6 испытуемых. Нас интересовало наличие или отсутствие выделенных выше ограничений у этих испытуемых, а также их отличительные особенности. Полученные данные показали, что к числу таких особенностей можно отнести следующие: ослабление ограничений по параметру "рамки традиционного представления об объекте исследования" - попытки отыскать новое даже в традиционном, взглянуть на любой объект другими глазами, применить на этом объекте свои профессиональные знания. Отмечались также особенности в конкретных типах процесса целеобразования, стремление к формированию как можно большего числа глобальных целей (осознанное в случае построения специальной иерархии целей), превращение любой подцели в источник для формирования новых целей. Наблюдалось также проявление повышенного интереса к выполнению наиболее сложного и самостоятельно формулируемого испытуемым для себя задания.

Приведем некоторые примеры.

Испытуемый О. Е.: "Самое интересное - это находить глобальные направления в исследовании, так как из них строить подпроблемы уже просто".

Испытуемая М. Л.: "Сначала проблемы было придумывать легко, но это было неинтересно. А как только стало трудно придумывать, возник интерес, так как больше ничего в голову не приходило, но я знала, что наверняка что-то еще должно существовать, и сразу появилась перспектива для новых путей, ведь все, что лежало на поверхности, я уже вычерпала".

Однако нужно уточнить само понятие "лучшая" группа. Мы не случайно взяли это слово в кавычки. Дело в том, что способность субъекта к продуцированию большого числа интересных, оригинальных и важных целей может и не стоять в прямой зависимости от продуктивности его реальной деятельности. Так, один из испытуемых "лучшей" группы в беседе с экспериментатором отметил, что в его практической деятельности ему очень мешает "скачка" идей - образование огромного количества побочных целей при решении некоторой конкретной задачи.

Приведем в качестве примера отрывок из его самоотчета.

Испытуемый О. Е.: "При проведении экспериментов (я работаю в области экспериментальной физики) мне все время лезут в голову разные "посторонние" эффекты, попытки сосредоточиться на исходной задаче требуют из-за этого огромных волевых усилий и далеко не всегда удаются. В результате я начинаю расширять исходную задачу, пытаясь втиснуть в нее все эти побочные цели, и в конце концов у меня получается какая-то каша из обрывков разнохарактерных целей, в которой трудно разобраться".

Таким образом, полученные данные подтвердили предположение о существовании определенной связи между процессом формулирования возможных целей исследования некоторого объекта и процессом выявления его свойств. Анализ показал существованне по крайней мере двух типов процесса продуцирования таких формулировок; наличие известной иерархии названных испытуемым целей; ограниченность одной лишь количественной оценки оптимальности процесса целеобразования; необходимость выявления качественных характеристик как процесса, так и продуктов целеобразования. Были выявлены также некоторые факторы, влияющие на количественные и качественные характеристики целеобразования; проведена дифференциация их позитивного и

негативного влияния.

Особенности процесса продуцирования возможных целей в условиях "диалогового" режима. При анализе этих особенностей мы дифференцировали: во-первых, изменения деятельности, вызванные разработанными приемами дополнительной помощи испытуемому, которые легли в основу указанных выше "диалоговых" режимов; во-вторых, изменения деятельности в зависимости от конкретного типа взаимодействия между человеком и ЭВМ в условиях "диалога".

Как уже отмечалось, в основу машинных программ были положены данные предварительной серии экспериментов. Все "диалоговые" режимы разрабатывались так, чтобы они могли способствовать определенным изменениям целеобразующей деятельности испытуемых, в частности разрушению ряда ограничений, мешающих широкому продуцированию В-целей.

"Диалоговые" режимы были ориентированы на следующие изменения деятельности испытуемых по сравнению с традиционными условиями его работы (без использования ЭВМ).

1. В условиях самостоятельной работы (без ЭВМ) у испытуемых отмечались по крайней мере два способа продуцирования формулировок возможных целей. Использование первого из выделенных типов часто было сопряжено с построением "жесткой" иерархии глобальных целей, мешающей широкому продуцированию В-целей. Подавляющее большинство режимов работы с ЭВМ (3 режима из 4) было ориентировано на второй тип процесса целеобразования (от анализа свойств к формулировке возможных целей). Такая ориентация, с нашей точки зрения, могла способствовать ослаблению негативного влияния "жесткой" иерархии глобальных целей на процесс целеобразования.
2. Данные предварительных экспериментов показали также, что выбор свойств, используемых испытуемым при формулировании В-целей, а также конкретных приемов, позволяющих превращать формулировки свойств в формулировки В-целей, отличается значительной селективностью. Испытуемые часто выявляют определенные классы свойств и формулируют проблемы, не выходя за пределы того или иного класса, например класса свойств, характеризующих внешние особенности объекта - цвет, форму и т. д. Формулировки возможных целей исследования объекта в этих случаях бывают однотипными. Используется всего несколько "приемов" типа "исследовать... (свойство)", "улучшить... (свойство)" и т. п. Выбор одного из свойств часто определяет выбор последующего, то же относится и к выбору "приемов". Все это негативно влияло на продуктивность процессов целеобразования. При разработке "диалоговых" режимов эти особенности деятельности испытуемых учитывались. Так, в режимах "свойство", "оригинальное свойство" и "комбинация" использовалась процедура случайного выбора. Испытуемому предлагались в случайном порядке свойства, принадлежащие самым различным "классам" и имеющие разную вероятность актуализации. Селективность выбора "приемов" и соответствующих им свойств в алгоритме, положенном в основу разработанного режима "проблема", также ослаблялась за счет использования случайных процедур и весьма незначительного числа ограничительных правил, "запрещающих" ту или иную комбинацию свойств и "приемов". Возникающая в этих условиях необходимость быстрых переключений от одного класса свойств к другому, а также анализа необычных комбинаций свойств и "приемов" могла способствовать выявлению новых направлений в анализируемом испытуемым поле возможностей.
3. Как показали предварительные эксперименты, испытуемый, работая самостоятельно, при формулировании возможных целей использует свойства, принадлежащие, как правило, весьма узкой области, главным образом зоне I (рис. 4). В основном это свойства, связанные с традиционным использованием задаваемого в эксперименте объекта исследования. Число выходов за пределы этой области для каждого испытуемого обычно невелико, однако общее количество оригинальных свойств, выявленных некоторой группой испытуемых, может быть уже значительным (в этом случае под оригинальным понимается свойство, названное только одним испытуемым из группы). Режимы работы с ЭВМ позволяют испытуемому использовать обобщенный опыт многих людей и поэтому работать не только в зонах I и II, но и в зоне III (см. рис. 4) распределения свойств. Кроме того, испытуемый в режиме "осмысленные проблемы" может работать в условиях опосредованного ЭВМ "диалога" с другими участниками эксперимента, что также способствует расширению его представлений об анализируемом им поле возможностей.
   
   Рис. 4. Распределение частот называния одних и тех же свойств заданного объекта группой испытуемых (инструкция С1, первый объект). Звездочками отмечены частоты свойств, которые использовались этими же испытуемыми в формулировках В-целей (инструкция П1), черточками - частоты свойств, называемые испытуемыми при выполнении инструкции С1
   
   
4. Данные предварительных экспериментов показали, что при самостоятельной работе (без ЭВМ) испытуемые редко использовали в формулировке одной проблемы больше трех свойств, причем их выбор отличался значительной избирательностью. В режиме "комбинации" испытуемому предоставлялась возможность работать с любым заданным им самим количеством свойств, причем выбор этих свойств из памяти машины производился также на основе использования случайных процедур.

Проанализируем теперь конкретные видоизменения ряда ограничений процесса целеобразования при работе испытуемых в режиме "диалога" с ЭВМ.

1.Изменения по параметру "конкретные типы и особенности процесса целеобразования". В экспериментах с машиной ни один испытуемый в отличие от предыдущих опытов не строил иерархию целей, что, несомненно, было связано с особенностями разработанных режимов. Если в экспериментах без машины (инструкция П1) испытуемые сначала формулировали некоторую систему глобальных целей, а затем разбивали их на подцели, то при работе с машиной происходил обратный процесс. Причем испытуемые, формулируя цель низшего уровня иерархии, часто говорили и о возможности существования целей более высокого уровня: "Здесь есть и более важная проблема", "Это частное" и т. д., но при этом они не всегда могли сформулировать эти более общие цели. Это было связано не только со спецификой разработанных методов, которые легли в основу построения соответствующих диалоговых режимов, но и, что весьма существенно, с конкретными особенностями взаимодействия человека и ЭВМ, в частности с ритмом коммуникации между человеком и машиной. Многие испытуемые, например, отмечали, что хотя часто они и чувствовали существование более важных проблем, работая в том или ином режиме, но не занимались, используя терминологию самих испытуемых, их "вытаскиванием на поверхность сознания" и выдавали более простые варианты, так как более сложные проблемы требовали специального обдумывания, а машина "уже ждала ответа" ("не хотелось вырываться из ритма, навязанного машиной", "неудобно ее заставлять ждать").

Необходимо отметить, что испытуемые самостоятельно и часто вопреки дополнительным инструкциям экспериментатора действовали в соответствии с установкой передавать машине сообщения как можно быстрее и отмечали, что задержки в передаче этих сообщений оценивались ими как неприятные. Это можно объяснить, в частности, тем, что ряд сложившихся в практике общения с другими людьми особенностей и стереотипов ритма коммуникации переносится испытуемыми и в новые условия - в условия "диалога" с ЭВМ. Более подробно этот вопрос изложен нами в работе [13].

Таким образом, необходимо дифференцировать двоякий эффект воздействия ритма коммуникации с ЭВМ на процесс целеобразования. Испытуемый в условиях субъективного дефицита времени не успевал детально разрабатывать формулируемые им цели, что, с одной стороны, способствовало ослаблению мешающей критичности, а с другой - появлению элементов чисто механического комбинирования признаков; деятельность человека становилась как бы машиноподобной (подобие "интеллектуального конвейера"). По сути работа испытуемых в этом случае была весьма сходна с разработанным нами алгоритмом получения формулировок проблем (режим "проблема").

2.Изменение целеобразования по параметру "рамки традиционного представления об объекте исследования". При работе испытуемых в режиме "диалога" с ЭВМ наблюдалось значительное ослабление ограничений по этому параметру, что, в частности, проявлялось в значительном приращении целей, не связанных с традиционным использованием заданного в эксперименте объекта исследования (табл. 5). Кроме того, наблюдалось появление целей-аналогий, которые лишь отдаленно были связаны с задаваемыми в эксперименте объектами, т. е. фактически происходил выход и за рамки инструкции, которая строго выполнялась в условиях самостоятельной работы (без ЭВМ). Однако следует отметить, что разрушение традиционных рамок представления об объекте исследования происходило далеко не всегда. Так, многие испытуемые, работая в режимах "оригинальное свойство" или "комбинация", часто затрачивали значительные усилия, пытаясь приспособить самые неожиданные свойства и самые немыслимые комбинации свойств объекта к проблемам, связанным с его традиционным функциональным использованием.

Таблица 5. Сравнительные данные, характеризующие расширение представлений испытуемых об анализируемом ими объекте при работе в условиях 'диалогового' режима

3.Изменения по параметру "субъективное отношение к выполняемой деятельности и самооценка возможностей к самостоятельному целеобразованию".

Эта группа факторов заслуживает более пристального внимания, так как в их изменении в режиме "диалога" с ЭВМ наиболее отчетливо проявилось влияние ряда психологических особенностей процесса взаимодействия человека и ЭВМ. Эти изменения, в частности, были связаны с явлением персонификации машины и с возникновением связанных с этим специальных целей, возникающих у испытуемого в процессе коммуникативного взаимодействия с ЭВМ.

Как уже отмечалось, деятельность испытуемого в эксперименте имеет сложное строение. Инструкция, задаваемая экспериментатором, ориентирует испытуемого на выявление возможных целей исследования некоторого объекта. Следовательно, в данной ситуации мы имеем дело со случаем произвольного целеобразования [91], что, однако, не исключает и непроизвольного возникновения целей в деятельности испытуемого. Вместе с тем произвольно формулируемые испытуемым цели обладают следующей особенностью. Они не связаны непосредственно с мотивами практической деятельности, испытуемый ограничивается лишь их называнием, поэтому такие цели мы назвали возможными, или В-целями, в отличие от реально действенных.

Однако, помимо этих возможных целей, испытуемый в эксперименте продуцирует и реально действенные. Во-первых, анализируя инструкцию, заданную экспериментатором, испытуемый выявляет конкретные цели своей деятельности в эксперименте, преобразовывая полученное им задание в "цель для себя" (назовем их Д-целями). Именно Д-цели непосредственно ориентируют испытуемого на выявление В-целей. Во-вторых, экспериментальная ситуация включает в себя элементы прямого общения испытуемого с экспериментатором и опосредованного ЭВМ общения как с экспериментатором, так и с другими испытуемыми, в ходе которого также могут непроизвольно возникать специальные цели (Э-цели и М-цели). Особенности продуцирования всех этих "реально действенных" целей оказывают существенное влияние на продуктивность процесса формулирования В-целей.

Сравним, например, ряд самоотчетов, данных испытуемыми после выполнения инструкции П1 (самостоятельное выявление В-целей) и инструкции ПМ1 (выявление В-целей с помощью ЭВМ).

Испытуемая О. М. (инструкция П1): "Очень трудно было формулировать проблемы. Все время думала о том, что ничего интересного все равно не придумаю, да и элементарные проблемы давались с трудом".

(Инструкция ПМ1): "Я могла бы давать на одну и ту же комбинацию две, три проблемы и более. Все время хотела сказать об этом машине (М-цель). Все время казалось, что она дает мне уже проверенные свойства, хотя и случайные, т. е. она, наверное, уже знает проблемы на эти свойства и хочет получить их как можно больше. Мне даже хотелось попросить ее дать мне задачу потруднее (М-цель), чтобы она знала, что я смогу с этим справиться. Вообще в этот раз мне было очень интересно. Я никогда не выдумала бы этих свойств сама. Мне было даже жалко, что эксперимент закончился".

М-цели могут выполнять в деятельности испытуемых при работе в условиях "диалогового" взаимодействия различные функции. Так, они могут отвлекать испытуемого от достижения основной цели или, наоборот, как это продемонстрировано выше, способствовать ее достижению. Приведем еще один пример.

Испытуемый Г. Т. (инструкция П1): "Очень трудно что-нибудь придумать, хочется придумать что-нибудь оригинальное (Д-цель), но ничего не получается" (Д-цель недостижима).

(Инструкция ПМ1): "Мне очень понравился режим "оригинальное свойство", так как захотелось узнать у машины побольше таких оригинальных свойств (М-цель). Мне кажется, только тогда родятся оригинальные проблемы. Нельзя ведь оригинальничать на пустом месте: нужно что-то знать и знать хорошо, а машина в этом может помочь" (по мнению испытуемого, выполнение М-цели будет способствовать достижению Д-цели).

Приведем еще ряд интересных данных, связанных с психологическими особенностями субъективного отношения испытуемых к вычислительной машине в процессе работы с ней, а именно с важной для систем "человек - ЭВМ" проблемой, которую условно можно назвать проблемой разделения ответственности. Так, многие испытуемые в экспериментах с использованием ЭВМ как бы перекладывали на машину ответственность за качество продуцируемых ими В-целей. Например, испытуемый говорил: "Вообще проблема не очень интересная, но машина сама виновата: дала такую комбинацию, на которую ничего лучшего не придумаешь". В некоторых случаях "качество" продуцируемой субъектом формулировки возможной цели находится в зависимости от его повышенного доверия к машинным знаниям ("эффект сверхдоверия" более подробно рассмотрен нами в работе [11]): "Машина все хорошо знает", "Машина знает, что ей давать, так что волноваться не о чем. Если она назвала такое свойство, значит оно важное". Приведем конкретный пример.

Испытуемый Г. Т.: "С машиной работать гораздо интереснее и как-то проще, так как есть какая-то основа. А главное, перестаешь сомневаться, не несешь ли ты чушь, так как машина знает хорошо, я ей доверяю, ну ее знаниям, что ли".

Другой пример. Испытуемый Ф. А.: "С машиной работать интереснее и удобнее. Когда я работал один, то все время боялся отвлечься и нести чепуху. А интереснее с машиной вовсе не потому, что легче. Я с ней смог все внимание сосредоточить на том, чтобы действительно придумывать проблемы, а не мучил себя тем, чепуха это или нет, так как здесь была как бы оценка чужого. Чужое оценить легче, чем придумать свое. Здесь появляется мнение. Если машина дает что-то, то на нее ложится и вся ответственность за это, и в то же время мне дается простор, ведь я могу внести в заданное машиной что-то свое".

Все эти явления также имеют как положительные, так и отрицательные аспекты. С одной стороны, испытуемый получает возможность работать более раскованно, сосредоточить большее внимание именно на процессе продуцирования проблем, а не на их критической оценке. Но, с другой стороны, возможность переложить "ответственность" на другого способствует продуцированию весьма поверхностных, а иногда и просто бессмысленных проблем.

Таким образом, анализ показал, что в условиях "диалогового" режима происходят изменения процессов целеобразования. Эти изменения вызываются как конкретными типами взаимодействия между человеком и ЭВМ, так и используемыми методами, реализованными в машинных программах. Наблюдалось изменение ряда ограничений, мешающих развертыванию процесса целеобразования: значительное ослабление влияния "жесткой" иерархии целей, расширение субъективных представлений об изучаемом объекте, уменьшение критичности по отношению к продуцируемым целям. Эти изменения происходили под влиянием следующих факторов: определенного режима коммуникации между человеком и ЭВМ, персонификации машины, возможности использования обобщенного опыта многих испытуемых, возникновения специальных целей, связанных с опосредованной машиной коммуникацией с программистом и другими испытуемыми, возможности разделения "ответственности" в режиме "диалога" с ЭВМ.

Потребность в обращении к ЭВМ и в коммуникативном "общении" с ней. Как уже отмечалось, в разработанных "диалоговых" режимах возможности получения "заготовок" для формулирования В-целей достаточно высокие. В этих условиях продуктивность деятельности испытуемого при работе с ЭВМ в значительной степени зависит от возникновения у него потребности в обращении за помощью к машине. В противном случае указанные потенциальные возможности не могут быть реализованы. Вряд ли следует заставлять испытуемых работать с ЭВМ, особенно при решении творческих задач. Поэтому устойчивость проявления потребности в обращении к ЭВМ мы считаем одним из основных показателей эффективности разрабатываемых "диалоговых" режимов.

В проведенной нами серии экспериментов по инструкции ПМ1 (режим "диалога") не только не было отказов испытуемых от работы с машиной по ходу выполнения экспериментального задания, но многие из них даже выражали желание продолжать продуцирование В-целей после окончания эксперимента. Как показали исследования, потребность в обращении к машине вызывали две группы факторов, связанных с внешними и внутренними условиями деятельности человека в "диалоговом" режиме. К внешним факторам относится, например, инструкция экспериментатора, к внутренним - познавательный интерес по отношению к возможностям машины, познавательные потребности, возникающие у испытуемого в ходе осуществления основной деятельности. Последний фактор является решающим при оценке эффективности "диалогового" режима, поэтому мы пытались целенаправленно формировать познавательную потребность у испытуемых. Одна из возможностей заключалась в создании таких внешних условий, которые стимулируют внутренние факторы.

Экспериментальная процедура была организована следующим образом: испытуемый побуждался к продолжению деятельности, дальнейшее выполнение которой было затруднено. Все испытуемые начинали работать с машиной лишь после того, как формулировали В-цели самостоятельно, т. е. частично исчерпали свои ресурсы в этом направлении (после трех отказов). При этом, работая в одном режиме, они называли от 1 до 7 проблем, а затем снова обращались к машине за помощью, работая в том же или в новом режиме. В самоотчете многие из них отмечали, что могли дать и больше проблем после одного заданного машиной свойства (комбинации свойств или проблемы), но это проблемы одного типа. Именно с целью смены направления для продуцирования проблем они и обращались снова к машине.

Более подробно потребность испытуемых в помощи машины анализировалась в специальной дополнительной серии экспериментов по следующей методике. Испытуемые работали по трем последовательно задаваемым инструкциям (C1, C2 и СП1) (см. описание методики). Первыми были инструкции С1 и С2 по называнию свойств некоторого заданного бытового объекта. После третьего отказа испытуемого по инструкции С2 ему сообщали, что все названные им свойства переданы в машину и теперь ему предстоит работать совместно с ней (инструкция СП1). Все испытуемые работали только с одним объектом, им давалось 10 подсказок, представляющих собой свойства данного объекта, которые не были названы ни одним испытуемым из этой группы при выполнении инструкций С1 и С2. В среднем, работая с одной подсказкой, испытуемые называли 7-8 свойств (от 2 до 31).

Многие испытуемые в самоотчете после окончания эксперимента в рассуждениях по ходу выполнения задания неоднократно выражали отрицательное отношение к процессу подсказывания.

Испытуемый А. А. отметил в самоотчете: "В таком режиме работать трудно, никак не мог отвлечься от подсказки, а с другой стороны, очень хотел отвлечься. Я вообще не хочу повторяться, не хочу мысль, брошенную кем-то, приписывать себе. Все время хотелось придумать что-то свое".

Однако, несмотря на эти отрицательные эмоции, испытуемые все же обращались за помощью к машине. Это явление нельзя объяснить одним лишь познавательным интересом к тому, что же "знает" машина, так как для удовлетворения этого интереса достаточно было назвать только одно свойство, в то время как большинство испытуемых называли после каждой подсказки значительно больше свойств.

В этой связи особый интерес для нас представляли попытки испытуемых скрыть от экспериментатора свою потребность в помощи машины. При этом использовались различные приемы. Так, одним из распространенных приемов являлась преувеличенная и нарочитая демонстрация перед экспериментатором истинных или ложных М-целей. Приведем конкретные примеры.

Испытуемый С. Е. (при прочтении инструкции и при работе с первыми двумя подсказками): "Вообще-то я могу работать и без подсказки, мне просто интересно, что знает машина (М-цель). Учтите, я отвечаю формально, почти не думая". Этот же испытуемый, работая с третьей подсказкой, отмечает: "Ну что же, теперь надо показать ей, что я могу работать и без ее помощи" (М-цель). После этого он назвал 14 свойств, из которых 11 были связаны с подсказками.

Испытуемый А. А. (перед обращением к машине за третьей подсказкой): "Я могу еще работать по предыдущей подсказке, у меня еще много свойств на эту тему. Я прошу подсказку только из любопытства. Хочу выяснить, что знает машина" (М-цель). После того как машина дала следующую подсказку, восклицает: "Надо же, я больше совсем ничего не могу придумать. Я еще в более худшем положении, чем раньше. Не могу придумать больше ни одного свойства, чтобы можно было попросить еще подсказку".

Иногда испытуемые пытались "отспорить" оригинальность называемых машиной свойств.

Так, испытуемая О. Л. отмечает: "Все свойства, которые машина мне подсказывала, я и сама хотела назвать при выполнении предыдущих инструкций, но потом как-то забывала про них. Машина мне практически не подсказывала, а только напоминала".

Испытуемый Г. В. после первой подсказки обращается к экспериментатору: "Вы неправильно сформулировали предыдущие инструкции. Нужно было с самого начала объяснить, какие свойства называть, ну направления, что ли. Тогда бы не понадобилась никакая подсказка. Теперь я вынужден снова просить подсказки, чтобы выяснить, где Вы еще напутали".

Таким образом испытуемый как бы переложил ответственность за обращение к машине на экспериментатора, "неправильно" сформулировавшего инструкцию.

Почему же испытуемые обращались за помощью к машине, что скрывала за собой демонстрация ложных М-целей? Как уже говорилось, экспериментальная методика была построена так, что они начинали работать с машиной только тогда, когда частично исчерпали свои возможности в придумывании свойств или в продуцировании проблем (после 3 отказов). Сам процесс придумывания нового в этих условиях у ряда испытуемых был затруднен и требовал определенного умственного напряжения.

Так, испытуемый В. Г. отмечает в самоотчете: "Вначале свойства было очень легко называть и не требовалось никакого уточнения объекта. Свойства лежали как бы на поверхности, и я называл их, почти не задумываясь. Когда эти свойства начали исчерпываться, я стал все больше и больше задумываться. Новые свойства давались уже с большим трудом. С одной стороны, я чувствовал, что свойств еще много, а с другой - мне больше ничего в голову не приходило. Я стал искать какую-то лазейку, пытался как-то оторваться от всего того, что я уже сказал, расширить свое понимание об этом объекте, т. е. найти какое-то новое направление".

Подобное имело место и у других испытуемых. О трудностях в работе после первого и особенно после второго отказа можно судить не только по рассуждению в ходе эксперимента или самоотчету, но и по значительному увеличению временных интервалов между называемыми свойствами. Если первоначально эти интервалы практически не превышали нескольких секунд, то к концу эксперимента они увеличивались до 5-6 мин и более. Это позволяло судить о том, что отказы были не формальными.

Итак, с одной стороны, испытуемый сталкивается с определенными трудностями в выполнении инструкции в конце эксперимента, а с другой стороны, зачастую достаточно сильно заинтересован в наиболее успешном проявлении себя в данном эксперименте. Сам факт перехода к режиму подсказки выступал для многих испытуемых как подтверждение того, что они еще недостаточно успешно работают в данном эксперименте. В результате возникает потребность в поиске новых ресурсов, нового направления в процессе мышления. С этой целью испытуемые и обращаются за помощью к машине.

Об этом можно судить и по высказываниям испытуемых.

Испытуемая О. В.: "Подсказка задает определенное направление для моих ответов, именно направление, а не одно свойство. Ведь я раньше не называла этих свойств, потому что не думала обо всем этом направлении".

Испытуемый Г. В.: "Подсказка - это расширение тех понятий, которыми мы оперировали до этого, это выход из тех ограничений, которые мы сами себе создали. Это - новое направление для моих мыслей, полученное на основе чужих знаний и мнений".

Экспериментальные данные показывают, что в тех случаях, когда у испытуемых происходило достаточно четкое осознание тех препятствий, которые мешают успешному выполнению инструкции, или давался развернутый анализ возможностей преодоления этих препятствий с помощью машины, процесс "диалогового" взаимодействия с ЭВМ протекал наиболее эффективно. Это выражалось в улучшении ряда параметров, характеризующих продуктивность работы испытуемого в данном режиме (в увеличении общего количества придуманных свойств, а также числа оригинальных свойств и новых направлений). Кроме того, в этом случае наблюдалось устойчивое желание испытуемых работать совместно с ЭВМ, происходило снятие целого ряда отрицательных эмоций, связанных с негативным отношением многих испытуемых к самому процессу подсказывания.

Представляет интерес развёртывающийся у многих испытуемых процесс оценивания самих подсказок с точки зрения помощи, которую они оказывали в данном виде деятельности. Приведем конкретные примеры.

Испытуемый О. В.: "Вообще, если подсказка несет минимум информации, то, по-моему, она может служить лучшим толчком. Она как бы менее навязчива и позволяет от нее отвлечься".

Испытуемый А. А.: "Почти все подсказки мне мало помогли. Они были очень конкретными, говорили об очень узком направлении, и их нельзя было разбить на подпункты".

Испытуемый Л. А.: "Я почему-то никогда не могу сразу переключиться, если думаю в одном направлении. Поэтому мне нужна такая подсказка, которая бы задавала очень широкое направление. Ведь самому сузить направление гораздо проще, чем его расширить".

Таким образом, формулируются уже вполне конкретные требования к машинным советам.

Итак, речь идет о возникновении у испытуемых определенных познавательных потребностей, которые удовлетворяются путем обращения к ЭВМ. Эти потребности связаны с расширением знаний об анализируемом объекте, выходом за рамки ограничений, поиском нового направления. Особый случай представляют познавательные потребности, связанные с оценкой деятельности самого испытуемого, которые в условиях диалога с ЭВМ принимали форму потребностей в оценке машиной его действий.

Так, испытуемые отмечали: "Мне хотелось бы, чтобы машина побольше разговаривала, а то я не знаю, нравится ли ей, что я делаю, или нет. Если бы она побольше разговаривала, то хоть что-то можно было бы уловить"; "Мне бы хотелось, чтобы машина меня хвалила или ругала, тогда бы я лучше работала"; "Мне бы хотелось получать от машины оценку моих ответов. Например, хорошо, если бы она говорила: "Интересно", "Оригинально", "Ну вот, видишь, у тебя что-то стало получаться". А то трудно, не чувствуешь настоящего общения, а оно здесь очень и очень нужно".

Изучение потребности человека в общении представляет собой важную психологическую проблему, которой в настоящее время уделяется много внимания. В условиях интенсивного развития диалоговых систем эта проблема приобретает новое звучание. -

Экспериментальные данные показали, что потребность испытуемых в общении, проявляющаяся в условиях диалога между человеком и ЭВМ, была тесно связана с феноменом персонификации машины. Нами были выявлены следующие особенности этого феномена:

1. приписывание машине интеллектуальных свойств ("умная", "глупая", "хорошо соображает" и т. д.);
2. наделение машины сознательными целями ("она мне нарочно дает сложное задание", "она мне хочет доказать, что умнее меня" и т. д.);
3. приписывание машине человеческих эмоций ("она не обидится", "пусть не радуется" и т. д.);
4. возникновение особого класса М-целей у самого испытуемого ("интересно узнать, как машина может усваивать", "я ей докажу" и т. д.).

Несомненно, что особенности проявления феномена персонификации существенно зависят от уровня подготовки работников, использующих ЭВМ. Так, наивная персонификация, связанная с "очеловечиванием" вычислительного устройства, характерна главным образом для неподготовленных пользователей ЭВМ, хотя иногда может встретиться даже у профессионалов, работающих в этой области. Следует отметить, что в целом ряде случаев речь, по сути, идет не о персонификации устройства, а о коммуникации, общении, опосредованном этим устройством: общении с программистом, группой программистов, экспериментатором, другими испытуемыми, участвующими в этом эксперименте. В этом случае под фразой: "Хочу выяснить, что знает машина", по сути подразумевается выяснение особенностей работы программы и т. п., хотя и здесь можно говорить об определенных элементах персонификации.

Персонификация машины и потребность в общении в процессе работы часто приводили к тому, что испытуемые начинали видеть общение даже там, где его не было (особенно неподготовленные в этом плане люди). Так, в ответ на заданную машиной комбинацию свойств испытуемый говорил:

"Опять мне назло делаешь, думаешь, я не справлюсь. А я вот возьму и справлюсь, да еще сама тебя доканаю".

Особенно ясно это проявлялось у некоторых испытуемых при работе в режиме "проблема", т. е. в наиболее "интеллектуальном" из всех предлагаемых режимов.

Для более наглядной демонстрации указанных феноменов приведем в качестве примера протокол одного из экспериментов.

Протокол эксперимента (отрывок).

Испытуемая Т. Р. Начинает работать в режиме "проблема" после режима "оригинальное свойство" (три обращения). Испытуемая (печатает): Проблема.

ЭВМ: Какие проблемы Вы хотите: "сумасшедшие" или "осмысленные"?

Испытуемая (смеется): Ну, что же, ты довольно остроумна. Попробую на всякий случай "осмысленные", а то вдруг это ловушка. (Печатает). Осмысленные.

ЭВМ: Какие должны быть оптимальные габариты карандаша?

Испытуемая: Не думай только, что я пойду у тебя на . поводу. (Печатает). Разработать технологию применения деревозаменяющего материала. (Говорит). Ну, а теперь посмотрим, как ты умеешь мыслить самостоятельно. (Экспериментатору). Я хочу узнать, будет ли она разрабатывать мою проблему или тоже придумает что-нибудь свое, как это сделала я.

ЭВМ (после того как испытуемая заказывает тот же режим): Исследовать необходимость красочного покрытия.

Испытуемая (взволнованно): Но это ведь плагиат, да еще какой хитрый. Она думает, я не догадалась. Ведь покрытие - это все, что покрывает. Она так ответила, что можно подумать, что ее проблема не связана с моей, так как она про краску. Но ведь сразу видно, что плагиат налицо. (Экспериментатору). Скажите, она у Вас но очень обидчивая, а то я хочу напечатать, что это плагиат. (Затем придумывает проблему и печатает). Исследовать, можно ли создать безгрифельный карандаш. (Экспериментатору). Мне хочется проверить, будет ли ее проблема снова связана с моей. (Когда ЭВМ спрашивает о режиме работы, испытуемая отвечает раздраженно: "Нечего хитрить, ясно же, что режим тот же").

ЭВМ: Создание многоцветного автокарандаша.

Испытуемая (смеется): Что, голубушка, не можешь мыслить самостоятельно. Ведь опять связь с моей, это ведь контрпроблема моей. Я за то, что без грифеля, а она мне про то, чтобы их было побольше. Ну ладно, в этот раз я ее прощаю. Мне понравилось, что она так здорово вышла из положения. Она у Вас не лишена чувства юмора. Молодец! (Печатает). Создание усовершенствованного карандаша для слепых. (Говорит). Вообще-то не очень удобно, теперь я у нее немного позаимствовала. Ведь автокарандаш и карандаш для слепых, где автоматизация должна быть на высоком уровне, это что-то довольно близкое. Ну ладно, не все же ей моими идеями пользоваться, надо и делиться (режим снова заказывает тот же, отмечая при этом: "А ты могла бы уже и сама догадаться"). (Экспериментатору). Мне интересно, как она теперь свяжет, а вдруг не сможет.

ЭВМ: Изменение формы для большего удобства.

Испытуемая (говорит): Мне не нравится эта проблема, расплывчатая какая-то; наверное, машина тоже устала. А вообще, это нечестно, мне ведь предъявлены более жесткие требования. Сейчас придумаю проблему и сменю режим, пусть машина отдыхает.

Полученные данные показали, что персонификация машины определенным образом влияет на процесс деятельности испытуемого. Так, под влиянием персонификации испытуемый мог проявлять большую активность в продуцировании целей, повышенную ответственность за их качество и т. д. Однако при определенных условиях персонификация могла привести и к дезорганизации деятельности испытуемого, что указывает на необходимость известной осторожности при использовании этого феномена для оптимизации "диалогового" взаимодействия между человеком и машиной.

Нами было показано, что в анализируемой экспериментальной ситуации потребность в обращении к ЭВМ вызывалась двумя группами факторов: внешними и внутренними. Экспериментальные данные подтвердили предположение, что возникновение познавательных потребностей у испытуемого является решающим фактором при оценке эффективности "диалогового" режима. В этой связи была показана возможность формирования познавательных потребностей, способствующих обращению испытуемого к машине, путем определенного изменения внешних воздействий. Оказалось, что в условиях внешнего побуждения к продолжению деятельности, дальнейшее выполнение которой в данный момент затруднено ограниченными возможностями самих испытуемых, у них возникала потребность в помощи со стороны машины даже при специальном создании конфликтной ситуации, характеризующейся "неприятной" формой предоставления этой помощи. Реакция же на конфликтную ситуацию проявляется в этом случае в попытках испытуемых скрыть свою потребность в помощи, проявляющихся в преувеличенной и нарочитой демонстрации ими истинных или ложных М-целей.

Был выявлен особый случай познавательных потребностей, связанных с оценкой деятельности самого испытуемого, которые в условиях "диалога" с ЭВМ конкретизируются в потребность получения оценок от ЭВМ результатов его действий.

Показано также, что в условиях взаимодействия между человеком и машиной возникает потребность в определенной форме такого взаимодействия (в "общении" с ЭВМ), что, в свою очередь, тесно связано с выявленным феноменом "персонификации машины". Были описаны различные типы персонификации, показаны их связь с уровнем подготовленности пользователя и влияние на деятельность испытуемого в режиме "диалога".

Избирательность в использовании возможностей, предоставляемых ЭВМ, и оценка конкретных форм их реализации. С проблемой возникновения потребности в обращении к ЭВМ тесно связано избирательное отношение испытуемых к конкретным формам реализации возможностей, предоставляемых им машиной. Это отношение является одним из проявлений данной потребности.

Продуктивность творческой деятельности определяется многими факторами [146, 148]. Трудно представить, что удастся разработать такой оптимальный "диалоговый" режим, который удовлетворил бы всех испытуемых без исключения. Кроме того, определенное однообразие машинных ответов также может оказывать негативное влияние на продуктивность деятельности испытуемого в условиях "диалога" с ЭВМ. С нашей точки зрения, при использовании ЭВМ в творческой деятельности следует предоставлять испытуемым определенную свободу выбора конкретных режимов "диалогового" взаимодействия с ЭВМ. Избирательность в использовании возможностей, предоставляемых ЭВМ, проявляется в этом случае в выборе испытуемым тех или иных "диалоговых" режимов.

В разработанной нами экспериментальной методике испытуемые могли не только свободно выбирать конкретные режимы взаимодействия с ЭВМ, но и менять их в процессе работы. Полученные экспериментальные данные показали, что выбор режимов определялся следующими факторами:

• познавательным интересом, связанным с данным режимом;
• субъективной оценкой сложности работы в данном режиме;
• субъективной оценкой успешности деятельности в данном режиме по самостоятельно формулируемому критерию "успеха", в качестве которого могла выступать конкретная цель действий испытуемого в данной ситуации;
• субъективной оценкой возможности действия не по подсказке, т. е. возможности сохранения ведущей роли самостоятельного целеобразования даже в условиях получения помощи от машины.

Перечисленные выше факторы видоизменялись в процессе эксперимента в соответствии со сменой целей конкретных действий и связанными с этими целями критериями оценки. Эти видоизменения также использовались нами для оценки различных вариантов "диалоговых" режимов.

Так, на стадии априорного анализа режимов субъект лишь по их описанию, данному машиной, а также на основании своего опыта и знаний о возможностях современных ЭВМ может прогнозировать степень сложности работы в данном режиме, возможность успешной деятельности в нем и т. д. Эти априорные оценки и определяют, в сущности, первоначальный выбор режима. Априорные оценки могут быть достаточно устойчивыми: так, только 30% от общего числа испытуемых работали во всех предлагаемых режимах, остальные - лишь в трех, двух и даже в одном режиме.

На стадии априорного анализа многие испытуемые наряду с оценкой режимов оценивали и возможности ЭВМ, причем эти процессы были тесно связаны между собой. Приведем один из наиболее характерных примеров.

Испытуемый Л. Е. при выборе режимов отметил: "Мне бы хотелось поработать в режиме "комбинация", но боюсь, что это будет слишком сложно. Ведь свойства могут быть совсем не связаны друг с другом или вообще случайны. Да, скорее всего машина так и сделает, она ведь не может выбирать, как человек".

Одним из наиболее популярных режимов оказался режим "комбинация". В нем работали почти все испытуемые, участвующие в данной серии экспериментов, причем как при априорном, так и при апостериорном ранжировании они ставили именно этот режим на первое или второе место. Нас в первую очередь интересовали причины такой высокой согласованности мнений испытуемых. Проиллюстрируем это на конкретных примерах.

Испытуемая О. М. при априорном оценивании режимов отмечает: "Я выбираю режим "комбинация", так как он мне кажется самым сложным и интересным". Эта априорная оценка оказалась очень устойчивой, испытуемая весь эксперимент проработала в этом режиме. В самоотчете после эксперимента она отметила: "Мне показалось, что с самого начала мне удалось выбрать наиболее интересный и сложный режим, и поэтому не хотелось отвлекаться".

Однако и при таком ограниченном поле выбора происходило определенное видоизменение условий работы в данном режиме за счет количества свойств в комбинации, которое каждый раз выбиралось самим испытуемым. Данные самоотчетов показывают, что такая свобода выбора конкретных условий работы в рамках выбранного режима была очень привлекательна для испытуемого, так как позволяла в определенном смысле проводить более тонкую "подстройку" условий работы с ЭВМ к своим возможностям, в том числе и по доминирующим критериям субъективного выбора самих режимов работы.

Так, испытуемая К. Н. отметила: "Я искала наиболее сложный и наиболее интересный режим, но, однако, такой, в котором я еще в состоянии работать. Поэтому я постепенно увеличивала количество свойств в комбинации". Испытуемая задавала следующие наборы: из 3 свойств (2 раза), затем из 4 свойств (4 раза), затем из 5 свойств (1 раз). Когда эксперимент был прерван, она отметила, что еще "не дошла до своей границы".

Проанализируем более подробно вопросы выбора того или иного количества свойств при работе испытуемых в режиме "комбинация". Сравнительный анализ деятельности испытуемых при самостоятельном продуцировании целей и при работе с ЭВМ дал следующий результат. Формулируя В-цели при самостоятельной работе (без ЭВМ), испытуемые, как правило, использовали для этого 1-2, значительно реже 3 свойства данного объекта. При этом анализ таких сочетаний из 2 или 3 свойств показал, что и здесь речь шла о чрезвычайно "пристрастном" выборе [61].

В режиме "комбинация" выбор был случаен и число свойств определялось самим испытуемым. Хотя случайность выбора не оговаривалась в инструкции, большинство испытуемых догадывались об этом и, начиная работу в режиме "комбинация", выбирали для начала небольшое количество свойств (2-3), т. е. наиболее близкое к числу свойств, характерному для самостоятельной работы без машины. Далее, как правило, происходила интересная эволюция. Приведем конкретный пример.

Испытуемая В. Л. (первое обращение к режиму "комбинация"): "Хочу попробовать два свойства в комбинации, так как из 3 свойств будет очень трудно сформулировать проблему. Машина ведь будет давать случайные сочетания". (Второе обращение). "Ну теперь я хочу попробовать 3 свойства. Только боюсь, что совсем сумасшедшие проблемы будут получаться, но это ведь и интересно". (Третье обращение). "Еще раз попробую 3, а потом, наверное, можно будет перейти и на 4".

Машина задает следующие свойства: "вес", "длина", "толщина". Испытуемая: "Ну нет, это не годится. Сразу стало неинтересно. Все это так связано друг с другом, что проблема просто сама напрашивается. Я, конечно, дам несколько проблем для числа, но они мне не нравятся".

Таким образом, произошло определенное изменение оценки режима, связанное с изменением в системе доминирующих критериев такой оценки. На стадии априорного анализа эта же испытуемая отвергла режим "комбинация" именно из-за случайного характера выбора задаваемых машиной свойств ("сложно и, следовательно, неинтересно"). Затем в процессе работы в данном режиме ей перестают нравиться "связанные между собой свойства", так как в этом случае проблемы сами напрашиваются, а это также неинтересно, но неинтересным в этом случае уже оказывается то, что легко.

На наш взгляд, это вызвано тем, что, помимо ряда явно называемых испытуемыми доминирующих критериев оценки режимов, таких, как сложность или интерес, имеются также и скрытые критерии, выявить которые можно только на основе глубокого психологического анализа деятельности испытуемых в эксперименте (возможность существования подобных скрытых критериев в подавляющем большинстве случаев не учитывается инженерами-разработчиками автоматизированных систем, что приводит к неэффективному использованию этих систем).

Так, один из таких скрытых критериев был связан с субъективной оценкой испытуемым продуктивности собственной деятельности (этот критерий выбора режимов не был назван ни одним из них даже при специальном опросе, направленном на их выявление). Связь названного критерия с другими (явными) заключается в следующем. Несмотря на то что процесс деятельности в режиме "комбинация" при выборе большого количества свойств значительно усложняется, самооценка продуктов деятельности в этих условиях может повыситься. Ради получения этого субъективно более высоко оцениваемого продукта происходит выбор более сложного режима даже в тех случаях, когда по "явно" формулируемым критериям сложное считается неинтересным. В некоторых случаях испытуемые достаточно развернуто формулируют это в виде конкретных целей и вербальных оценок.

Так, испытуемый С. Ж. начинает работу в режиме "комбинация" с выбора 3 свойств: "Наиболее хорошая цифра - 3, так как 2 - это мало, а 4- уже много, трудно будет придумать проблему, да и неинтересно, когда очень трудно". Однако при повторном обращении к режиму "комбинация" он выбирает уже 5 свойств, отмечая при этом: "Хочу помучиться. Я вижу, что свойства приходят не по какой-то системе и их трудно объединять, но все равно я постараюсь объединить все 5. Конечно, это будет очень сложно, но зато может получиться по-настоящему хорошая проблема, а если сразу не получится, я еще попробую".

Таким образом, испытуемые сознательно выбирают условия работы с машиной, наиболее далекие от условий их самостоятельной работы (пристрастный выбор небольшого числа свойств объекта), так как в этом случае возможности машины как бы расширяют и повышают их собственные возможности в продуцировании В-целей (табл. 6).

Таблица 6. Сравнительные данные об изменении количества свойств объекта, используемых испытуемым в формулировках В-целей при самостоятельной работе (без ЭВМ) и в условиях работы с ЭВМ в режиме 'комбинация' (вторая группа испытуемых)

При выборе режимов очень ярко проявлялись личностные особенности испытуемых. Так, используя один и тот же критерий, например сложность работы в данном режиме, и придя к сходной оценке в определении наиболее трудного, с их точки зрения, режима, испытуемые в зависимости от своих личностных особенностей могли как выбрать, так и отвергнуть данный режим на основании этой оценки.

Особый интерес для нас представлял критерий выбора работы с ЭВМ, который мы условно назвали "возможность действия не по подсказке". Разработчики систем "искусственный интеллект" часто отмечают, что чем выше будет "интеллект машины", тем оптимальнее и естественнее будет протекать взаимодействие между ней и человеком. Мы получили несколько иные данные. Оказалось, что на стадии априорного анализа испытуемыми часто отвергался режим "проблема", т. е. наиболее интеллектуальный режим из всего набора. Так, в первой экспериментальной группе 14 испытуемых из 20 поставили режим "проблема" на стадии априорного анализа на последнее место, отметив при этом, что не собираются работать в данном режиме. Лишь 5 из 14 испытуемых изменили свое мнение в ходе эксперимента, т. е. стали работать в этом режиме. Но при апостериорном анализе них поставили этот режим на предпоследнее место. Приведем наиболее характерные примеры.

Испытуемая Л. И.: "Режим "проблема", но это ведь будет навязывание, так как я должна буду пользоваться тем, что она мне дала".

Испытуемый С. Ж.: "Режим "проблема" - это ведь подсказка, самая настоящая подсказка! Это очень неприятно. Я - человек, а она - машина, и она мне подсказывает. Причем подсказывает не в какой-то ерунде, а в том, что я, человек, должен делать лучше ее. Мне не обидно знать, что машина считает лучше меня, но здесь ведь не счет. Я, конечно, не думаю, что она может сделать это лучше, чем человек, но все равно почему-то неприятно".

Мы уже отмечали, что при выборе режимов в роли критериев могут выступать цели действий. В этой связи большой интерес представляет анализ конфликтных критериев, а также конфликта целей, что весьма ярко проявлялось у ряда испытуемых. Так, цель - как можно больше узнать от машины - могла противоречить цели работать самостоятельно.

Например, испытуемая О. В. отметила в самоотчете: "Мне бы очень хотелось поработать в режиме "проблема", так как интересно, что умеет делать современная машина в этом направлении, но если бы у меня не стояла задача придумывать проблемы самой. Ведь тогда мне все равно будет хотеться отделаться от влияния подсказки, а это может быть нелегко, причем чем умнее ваша машина, тем труднее это будет сделать. На меня чужие оригинальные идеи действуют завораживающе".

В данном случае цель - работать самостоятельно - оказалась доминирующей и испытуемая отвергла режим "проблема". Однако в ряде случаев, наоборот, доминирующей может оказаться М-цель. Приведем конкретные примеры.

Испытуемый С. Ж.: "Вообще у меня теперь совсем другая задача, я не собираюсь давать ей что-то оригинальное, наоборот, я сам хочу узнать от нее побольше, а свои проблемы даю, ей только для этого".

Доминирование М-цели может быть при этом временным (случай ложной демонстрации М-целей мы рассматривали особо). В ряде случаев это соответствует определенной стратегии, которую вырабатывает сам испытуемый.

Испытуемая Г. Т.: "Режим "проблема" - это на самый последний случай. Сначала я должна как можно больше узнать о возможностях машины, я должна иметь против нее оружие. Ведь режим "проблема" - это по сути самая настоящая подсказка, а я хочу сама, самостоятельно, работать, а не копировать, не дублировать машину, я бы просто не смогла от нее отвязаться, это же унизительно".

Интересно отметить, что лишь один испытуемый отметил возможность действия "по подсказке" и в других режимах, остальные "обвиняли" в этом только режим "проблема". Таким образом, можно утверждать, что с ростом "интеллекта" машин трудности, связанные с разработкой оптимальных режимов взаимодействия с ЭВМ, могут не уменьшаться, а, наоборот, даже увеличиваться. Это будет происходить, в частности, и потому, что на ситуацию "диалогового" взаимодействия с ЭВМ могут переноситься (в том числе в измененном виде) некоторые особенности и характеристики, свойственные человеческому общению.

Анализ выбора режимов работы с ЭВМ был бы неполным без изучения динамики этого выбора в процессе эксперимента, что позволяет судить о динамике критериев, целей и связанных с ними оценок. Выше отмечалось, что только 30% от всего количества испытуемых оговорили в своих отчетах, что хотели попробовать работу во всех режимах по порядку, так как иначе не могли бы выбрать тот, который их больше всего устраивал. Что же влияло на смену режимов работы у других испытуемых?

Одним из факторов перехода к другому режиму являлось удовлетворение познавательного интереса, связанного с предыдущим режимом, и возникновение интереса к другим. Смена режимов могла произойти и в результате расхождения априорной оценки данного режима с апостериорной. Испытуемый может перейти к новому режиму и потому, что в прежнем ему было легко работать (успех) или, наоборот, потому, что в прежнем режиме работать было трудно (неуспех).

Наиболее же интересными факторами, характеризующими процесс смены режима, были факторы, связанные с оценкой испытуемыми продуктивности собственной деятельности в том или ином режиме по самостоятельно формулируемым критериям, при этом подразумевалась оценка как самого процесса деятельности, так и ее конкретных продуктов. Причем оценки, относящиеся к продукту деятельности и к процессу его получения, могут носить конфликтный характер. Приведем несколько наиболее характерных примеров.

Испытуемая О. Л. при априорной оценке режимов отмечает: "Самый интересный режим - это "оригинальное свойство", а самые неинтересные - это "комбинация" и "проблема". Я даже не знаю, что хуже: режим "проблема" или режим "комбинация", и то и другое - навязывание и совсем не интересно". Затем испытуемая начинает работать в режиме "оригинальное свойство", но после двух обращений к этому режиму, которые она оценила как неудачные, отмечает: "Да, свойства довольно оригинальные, но что толку. Я не смогу придумать на них что-нибудь интересное, а простое мне не хочется. Хочу попробовать другой режим".

После этого испытуемая начинает работать в режиме "комбинация", который при априорной оценке режимов был поставлен ею на предпоследнее место.

В ряде случаев выбор режима в самом начале определялся прогнозируемой испытуемым оценкой его продуктивности.

Так, испытуемый С. Ж. после работы в режиме "оригинальное свойство" отметил: "Да, теперь я понял, что, несмотря на оригинальность свойства, проблема может получиться неоригинальной, а это неприятно. А ведь в этом смысле режим "комбинация" лучше. Как это я сразу не подумал. Вернее, я неправильно выбрал. Я думал, что если свойство оригинальное, то и проблема обязательно будет оригинальной, а это не так".

Итак, психологический анализ такого важного фактора эффективности взаимодействия человека с ЭВМ, как избирательность в использовании возможностей ЭВМ и субъективная оценка конкретных форм их реализации, показал, что процесс выбора и смены режимов работы с ЭВМ имеет сложную структуру. В нее включаются априорный и апостериорный анализ предлагаемых режимов, субъективные оценки процесса и продуктов деятельности в том или ином режиме по самостоятельно формулируемым критериям, а также оценка возможностей самой машины.

Нами выявлены следующие факторы, влияющие на избирательное отношение к формам реализации возможностей ЭВМ: познавательный интерес, субъективная оценка сложности и успешности деятельности в данном режиме, субъективная оценка возможности сохранения ведущей роли в целеобразовании. Были показаны конфликтный характер ряда оценок, их взаимодействие, а также зависимость изменения оценки самих режимов от комбинации этих факторов и динамики их развития в процессе деятельности испытуемого в эксперименте.

Кроме того, было показано, что рост "интеллекта машин" не всегда находится в непосредственной и прямой связи с оптимизацией процесса взаимодействия между человеком и ЭВМ. Более того, трудности разработки оптимальных форм взаимодействия могут даже увеличиваться за счет переноса на ситуацию "диалога" некоторых особенностей и характеристик человеческого общения (в том числе и в измененном виде). В результате наиболее "интеллектуальные" режимы могут даже отвергаться пользователями.

Сравнительный анализ продуктивности деятельности испытуемых в условиях самостоятельной работы и при использовании ЭВМ. Полученные экспериментальные данные позволяют утверждать, что традиционные параметры оценки продуктивности процесса формулирования В-целей, такие, как общее количество продуцируемых В-целей (соотнесенное с временем их продуцирования) и процентное содержание приемлемых вариантов, явно недостаточны. Поэтому мы расширили список возможных параметров, включив в него характеристики как самого процесса продуцирования В-целей (например, различные временные параметры), так и его конечных продуктов - формулировок В-целей.

Продукты целеобразующей деятельности оценивались как по качественным критериям (выявление которых составляло специальную задачу исследования), так и по количественным - под-считывалось не только общее количество В-целей, выявленных испытуемым, но и число "глобальных" направлений исследования объекта; формулируемых подцелей; выходов за рамки традиционного использования объекта.

Использование указанных параметров позволило более основательно подойти к оценке продуктивности деятельности человека при его самостоятельной работе и в условиях "диалогового" взаимодействия с ЭВМ.

При работе с ЭВМ число выявленных при выполнении инструкции П1 В-целей увеличилось в среднем на 152%, "глобальных" направлений исследования - на 60%, а В-целей, не связанных с традиционным использованием объекта,- на 160%. Все это свидетельствует об определенном расширении границ поля возможности, которое анализирует испытуемый при продуцировании В-целей.

Как уже отмечалось, для более развернутого анализа продуктов целеобразующей деятельности использовались экспертные методы. В роли экспертов выступала как специальная группа испытуемых, не участвующих в экспериментах по продуцированию В-целей, так и сам субъект, продуцирующий В-цели,- автор. Включение автора в группу экспертов дало возможность получить ряд интересных данных об особенностях процесса продуцирования возможных целей.

Многие испытуемые отмечали в самоотчетах, что чем лучше, с их точки зрения, были формулировки выявленных ими в эксперименте В-целей, тем интереснее становилось работать, появлялось удовлетворение процессом и результатами своей работы. Возникновение интереса к выполняемой деятельности, в свою очередь, оказывало позитивное влияние на ее продуктивность. В этой связи представляли интерес выявление тех формулировок В-целей, которые авторы считали лучшими, а также сравнение оценки автора с мнением других испытуемых (экспертов).

Статистическая обработка полученных экспертных данных показала, что мнение автора часто существенно отличалось от мнения экспертов. Это было вызвано, в частности, влиянием конкретных особенностей процесса продуцирования В-целей на последующую их оценку.

Так, при продуцировании целей в условиях работы с ЭВМ в различных режимах у целого ряда испытуемых наблюдалась тенденция к завышению оценок тем целям, процесс формирования которых был наиболее трудным, а также тем, в которые при их формулировании с помощью машины удалось больше "вложить своего". Интересно отметить, что достаточно часто этот процесс протекал в условиях конкурирующих критериев оценки.

Показателями трудности формирования целей частично служили значительное увеличение времени, необходимого для их продуцирования, и реплики испытуемых по ходу эксперимента. О желании испытуемых, несмотря на обращение за помощью к машине, работать как можно более самостоятельно ("отойти от подсказки", "используя подсказку, как можно больше вложить в проблему самому" и т. п.) можно судить по самоотчетам, а также по рассуждениям испытуемых в ходе эксперимента.

Если, несмотря на трудности и "навязчивость" подсказки, испытуемым все же удавалось, по их мнению, справиться с задачей, полученная в результате этого формулировка В-цели часто "защищалась" испытуемыми от возможной критики ("Эта проблема не очень хорошо сформулирована, но она очень важная", "Пусть проблема не очень хорошо выглядит со стороны, но это самое лучшее из того, что я сделал" и т. д.). При ранжировании после эксперимента проблема получала, как правило, одну из высоких оценок, что также в ряде случаев сопровождалось "защитной речью" испытуемых.

Но, на наш взгляд, само желание "защитить" проблему от возможной критики говорило о существовании некоторых конкурирующих критериев оценки, о сомнениях испытуемого в справедливости выносимой им высокой оценки. При этом в речевом рассуждении по ходу оценивания испытуемые, как правило, никогда не выделяли такие критерии, как "трудность продуцирования цели" или "внесение своего". Интересно отметить, что если экспериментатор после ранжирования задавал прямой вопрос о существовании подобных критериев, многие испытуемые отвечали отрицательно.

Добавим, что само по себе время, затрачиваемое на продуцирование целей, не коррелировало значимо с высокой оценкой цели. Так, испытуемый мог отказаться от своего намерения "выйти с достоинством из трудных условий" и сформулировать проблему, которая "хотя бы как-то связывает заданные машиной свойства". Такие цели оценивались, как правило, низко, хотя в некоторых случаях и они могли получить достаточно высокую оценку.

Испытуемый О. Т. при ранжировании отметил: "Хотя на первый взгляд это довольно бессмысленная проблема, но здесь еще можно поработать".

Таким образом, он, по сути, оценивал возможность дальнейшего развертывания процесса, от которого он отказался в ходе эксперимента. В ряде случаев могла произойти также и переоценка "неуспеха", связанного с продуцированием данной проблемы.

Так, испытуемый мог отметить: "Странно, когда я написал эту проблему, она мне показалась довольно глупой, а сейчас я вижу, что в ней что-то есть".

Полученные данные позволяют говорить о существовании некоторой зависимости между субъективной оценкой сложности задаваемых машиной условий продуцирования В-целей, трудностей и особенностей этого процесса в указанных условиях и субъективной оценкой самих продуктов целеобразующей деятельности.

Статистическая обработка данных, полученных при проведении процедуры первичного и повторного ранжирования формулировок В-целей, позволила выявить устойчивые предпочтения экспертов. Анализ этих данных показал, что наряду с существованием некоторой системы устойчивых критериев, связанных с оцениванием продуктов целеобразующей деятельности, при ранжировании, как правило, имеет место и некоторая система критериев, формирующихся непосредственно в самом процессе ранжирования. Эти критерии могут носить ситуативный характер и отличаются значительной изменчивостью по сравнению с устойчивыми критериями. Кроме того, в процессе оценивания большую роль играет изменчивость в понимании и трактовке объектов ранжирования, т. е. формулировок В-целей. Субъект как бы "вычерпывает новое содержание" из объектов и в соответствии с этим изменяет и критерии их оценки, и сами ценностные характеристики.

Влияние перечисленных факторов приводило иногда к значительному рассогласованию мнений отдельных экспертов друг с другом (рис. 5). Однако, как правило, и в этих случаях можно было говорить о достаточно высокой согласованности мнений всей группы экспертов в целом (коэффициенты конкордации были значимы на уровне 5 %).

Рис. 5. Ранжирование 10 экспертами формулировок В-целей, выявленных испытуемой О. М. при самостоятельной работе (без ЭВМ). Испытуемая О. М. входит в экспертную группу под номером 2. X(i) - объекты ранжирования; Y(j) - эксперт с номером j (процедура первичного ранжирования); Y'(j) - эксперт с номером j (процедура повторного ранжирования)

При одновременном ранжировании целей, продуцируемых самостоятельно, и целей, продуцируемых совместно с машиной, из 22 испытуемых, выполнявших процедуру ранжирования по инструкции Р1, 15 отдали предпочтение целям, продуцируемым совместно с ЭВМ, т. е. усредненная сумма рангов для этих целей была ниже, чем для целей, продуцируемых самостоятельно. Для более подробного анализа причин подобного "предпочтения" была проведена вторая серия экспериментов по инструкции Р2. В этой серии предварительно анализировались критерии оценки целей, продуцируемых другими ("ситуация руководителя"), и субъективные критерии выбора цели из некоторого множества альтернативных целей ("ситуация подчиненного"). На основе полученных данных были выявлены следующие два наиболее часто упоминаемых критерия: важность и оригинальность проблемы. Затем проводилась процедура ранжирования по этим двум критериям.

Количественная обработка экспертных данных дала следующие результаты: у 60% испытуемых этой группы оценки за оригинальность целей, продуцируемых совместно с машиной, были значительно выше, чем целей, продуцируемых самостоятельно. У 35% отклонения были незначительными, и лишь у 5% они были ниже. Оценки за важность были несколько иными: у 45% они были выше в случае самостоятельного продуцирования целей, у 30% отклонения были незначительными, у 25% оценки за важность при самостоятельном продуцировании целей эыли ниже, чем при продуцировании целей совместно с машиной (для оценки значимости различий использовался двухвыборочный критерий сдвига Вилкоксона).

На основании этих данных, а также самоотчетов испытуемых можно отметить, что в случае формирования целей в режиме "диалога" большинству испытуемых удавалось продуцировать более оригинальные, хотя и менее значимые цели.

Интересно, что многие испытуемые при продуцировании целей в режиме "диалога" осознавали это и пытались защитить от возможной критики продуцируемые ими формулировки В-целей.

Испытуемый А. М.: "Идея здесь схвачена. Она сейчас не очень вразумительно звучит, и пока за важность нельзя поставить высокий балл, так как пока я не могу доказать это. Но здесь есть над чем подумать".

Количественная обработка экспертных данных показала, что мнение экспертов и авторов относительно выделения той или иной группы в совокупности всех объектов ранжирования во многом совпали. Разногласия в основном были связаны с порядком ранжирования объектов внутри этих групп. При анализе данных особый интерес для нас представлял случай, когда субъективная оценка по критерию оригинальности была выше для целей, выявленных с помощью ЭВМ, а по параметру важности - для целей, продуцируемых самостоятельно. Приведем конкретный пример.

Испытуемая О. М. при самостоятельном продуцировании В-целей неоднократно отмечала, что ей сложно выполнять это задание и "хотя очень хотелось придумать что-нибудь оригинальное, ничего из этого не получилось".

От выполнения инструкции П2, специально ориентирующей на оригинальность, она отказалась. При проведении процедуры ранжирования она оценила формулировки В-целей, выявленных ею с помощью машины, как весьма оригинальные, но не очень важные. Обработка экспертных данных показала, что это мнение разделили все девять экспертов.

Особый интерес представляли словесные портреты авторов, которые должны были давать эксперты после окончания процедуры ранжирования. Для этого уже не на карточках, а на отдельных листках экспертам предъявлялись формулировки В-целей, написанные якобы разными людьми. На самом же деле это были цели, выявленные одним и тем же человеком, но в различных условиях: самостоятельно и с помощью ЭВМ. Экспертам предлагалось высказать свое мнение по поводу этих якобы разных авторов. О том, что на самом деле автором являлся один и тот же человек, эксперту не сообщалось. В рассматриваемом нами примере на первом листке с пометкой "Испытуемый 1" были написаны цели, сформулированные испытуемой О. М. самостоятельно. На втором листке с пометкой "Испытуемый 2" - цели, выявленные этой же испытуемой в режиме диалога с ЭВМ. Приведем конкретные примеры ответов экспертов.

Эксперт О. В.: "Испытуемый 1 молод, наверное, это девушка. Очень организованна, логична до предела. Ставит цель и ступеньками по важности идет вниз. Привязана к тому, что знает, и на это опирается. Но, если бы мне для работы нужна была "светлая голова", я бы такого сотрудника уволила, он, наверное, может стать неплохим исполнителем, во всяком случае очень добросовестным. Испытуемый 2 - это совсем другой человек, он мне очень нравится. Он не связан, не имеет тех жестких границ, которые есть, например, у меня. Пусть не все, что он написал, применимо, пусть это на первый взгляд совершенно "дикие" мысли, на грани с бессмыслицей, но такие идеи нужны. Если идеи испытуемого 1 оставляют меня равнодушной, то здесь сразу же возникает ряд побочных проблем. Мне даже жалко, что я не могу о них сказать. Вы знаете, такого человека не надо ничему учить, чтобы он не ограничивался, не стал втискивать себя в известные рамки. Его надо только подтолкнуть, но не сразу. О его логических способностях судить трудно, но и пе надо, его нужно беречь. Такие люди нужны. Я вряд ли смогла бы работать в таком жанре, я для этого слишком критична".

Эксперт Л. М.: "Испытуемый 1 - это, наверное, хороший исполнитель и администратор. Он более практичен, чем испытуемый 2. С ним, очевидно, хорошо советоваться по каким-то практическим вопросам. Испытуемый 2- ну, это совсем другой человек. С ним было бы просто интересно поговорить, так как он может открыть совершенно новые стороны в давно известных вещах. Он гораздо более оригинален, чем первый, но ведь он совсем не практичен, как ребенок. Если для его идей понадобится баобаб, он не подумает, что его надо будет везти из Африки. Вообще этим двум людям хорошо бы работать вместе, конечно, если первый не будет завидовать второму".

Эксперт С. С: "Испытуемый 1 более практичен, имеет опыт работы, знает свое дело, но не имеет никаких идей. Он чистый практик, его можно использовать только для практической работы по чужим идеям. Пороха он не изобретет. Испытуемый 2, наоборот, мало знаком с практикой, не выдвигает важных идей, не предлагает практических решений, но идеи его довольно неожиданны. Они оригинальны и чем-то очень привлекательны. Наверное, непохожестью на традиционность. Они мало применимы с практической точки зрения, но у этого человека оригинальный склад ума. Его не надо использовать на исполнительской работе. Если он ознакомится с производством, ему будет легче ориентироваться в море своих идей, у таких людей их много".

Эксперт П. Т.: "Испытуемый 2 мне нравится. Он делает все лучше меня, мне бы просто не пришли в голову такие идеи. Он выше испытуемого 1 по умственному развитию. Испытуемый 2 может перенести свои технические знания даже на бытовые вещи и этим сделать их интересными. Это, наверное, мужчина. Испытуемый 1 связан с учебой или пишущей работой. Пунктуален, наверное, женщина. Хороший исполнитель".

Эксперт А. Л.: "Испытуемый 1 более практично подходит к проблемам. У испытуемого 2 больше "воды". У испытуемого 1 более полный подход, а испытуемый 2 гонится за оригинальностью, но он вообще не очень разбирается в производстве. А, наверное, считает себя гением. Я чувствую, что он пытается оригинальничать. Но ведь практика и оригинальность должны быть связаны - иначе бессмыслица. Вообще мне такие люди не нравятся. А вдруг он на самом деле не гений, а просто любит пооригинальничать. На испытуемого 1 можно положиться, это - женщина или пожилой мужчина".

Итак, экспериментальные данные позволяют выдвинуть предположение о том, что испытуемые отдавали предпочтение целям, продуцируемым в режиме "диалога" с ЭВМ, потому что в этом случае им удавалось как бы расширить свои возможности и выявить

более оригинальные цели, что для многих испытуемых было предпочтительно.

Одновременно с этим наблюдалось, правда, некоторое снижение оценок целей по параметру важности. Поэтому мы включили в экспериментальную методику ряд дополнительных инструкций. Так, мы просили испытуемых после эксперимента специально проанализировать те формулировки В-целей, которые одновременно с высокой оценкой по параметру "оригинальность" имели низкую оценку по параметру "важность". При этом давалась дополнительная инструкция: "Постарайтесь модифицировать эти проблемы так, чтобы они стали более важными без ущерба для их оригинальности. Испытуемые относительно легко справлялись с этим заданием. Модификация же формулировок В-целей, приводящая к повышению их оценки по параметру "оригинальность", была значительно затруднена (некоторые испытуемые вообще отказались от выполнения этого задания).

Таким образом, нами был разработан и применен вариант экспертной процедуры, который можно использовать при качественной оценке продуктов интеллектуальной деятельности человека и при сравнении этих продуктов в условиях работы человека в режиме "диалога" с ЭВМ и вне его по качественным показателям.

Использование экспертных методов позволило углубить анализ интеллектуальной деятельности человека в режиме "диалога" с ЭВМ. Результаты такого анализа позволили выделить дополнительные параметры, характеризующие процесс целеобразования, а именно параметр "оригинальность" В-цели и параметр "важность" В-цели. По этим параметрам деятельность в условиях диалога с ЭВМ характеризуется более высокими оценками оригинальности В-целей и некоторым снижением по параметру важности. Однако под влиянием дополнительной инструкции испытуемый относительно легко мог модифицировать предлагаемые им формулировки В-целей, которые теперь получали уже более высокую оценку по этому параметру. Вместе с тем модификация целей, приводящая к повышению оценки за оригинальность, была затруднена.

Следовательно, разработанный "диалоговый" режим целесообразно использовать прежде всего для повышения качества процессов цедеобразования по параметру "оригинальность".

Изучение возможностей управления процессом целеобразования в режиме "диалога" с ЭВМ путем воздействия на эмоционально-мотивационную сферу. Предварительные эксперименты, которые были проведены без использования ЭВМ, показали, что у значительного числа испытуемых возникал мотив соревнования с другими испытуемыми, участие которых в подобных экспериментах ими прогнозировалось. О возникновении этого мотива можно было судить по их вопросам и репликам в ходе эксперимента, по самоотчетам и особенностям их деятельности. Многие испытуемые после проведения эксперимента интересовались, как работали в этом эксперименте другие. Вопросы, которые при этом задавались экспериментатору, часто позволяли выявить цели, связанные с этим мотивом и формирующиеся у испытуемого по ходу выполнения заданной инструкции. Так, испытуемые чаще всего интересовались количеством свойств или формулировок В-целей, названных другими участниками эксперимента.

Остановимся теперь на описании экспериментальных методик, в которых повышение эффективности интеллектуальной деятельности достигалось путем организации специальных форм "диалога" с ЭВМ, способных воздействовать на эмоционально-мотивационную сферу испытуемого. Экспериментальная ситуация стимулировала возникновение у испытуемого "мотива соревнования с ЭВМ" под влиянием ответов машины. Такое косвенное воздействие на мотивационную сферу представлялось более эффективным, чем предъявление прямо ориентирующих на соревнование инструкций. Учитывая ограниченные возможности современных ЭВМ в анализе сообщений на естественном языке, мы использовали упрощенную модель, заменив называние возможных целей исследования некоторого объекта процессом выявления свойств этого объекта. Полученные данные использовались для изучения возможности оптимизации собственно процесса целеобразования.

Для выявления возможных различий при использовании этой упрощенной модели был проведен ряд контрольных экспериментов. Испытуемым, участвующим в них, давались инструкции, аналогичные описанным ниже. Отличие заключалось лишь в требовании продуцировать В-цели, а не свойства. Контрольные эксперименты проводились только в режиме АДС, где работа ЭВМ имитировалась экспериментатором, в них принимало участие 20 испытуемых (студентов).

Через устройство связи с машиной (дисплей в автономной дисплейной системе (АДС) или пультовая пишущая машинка в условиях реального взаимодействия с ЭВМ) испытуемому предъявлялась следующая инструкция (РС1): ""Объект"... (название объекта). Назовите, пожалуйста, свойства этого объекта. Отправляйте сообщения после каждого свойства и ждите моего ответа. Если Вы захотите прекратить работу, достаточно напечатать слово "конец"".

На каждое свойство, названное испытуемым, машина давала один из следующих ответов:

1. это свойство я знаю;
2. это свойство я знаю, его часто называют;
3. это свойство я не знаю. В инструкции назывались бытовые объекты: карандаш, спичка, стул. Порядок их предъявления был один и тот же для всех испытуемых.

В памяти машины было заложено по 120 свойств каждого из указанных объектов, выявленных на основе данных описанной выше предварительной серии экспериментов. Это были свойства, формулировки которых содержали 1, 2 или 3 слова, и те, которые можно было представить в виде некоторой стандартной словесной конструкции с пропуском типа: "объектом (название объекта)... можно (одно из функциональных свойств объекта)..." К числу "часто называемых" мы отнесли свойства, названные более чем 50% испытуемых, участвующих в предварительной серии экспериментов. Таким образом, каждый испытуемый при работе с ЭВМ мог соревноваться с группой участников предварительной серии экспериментов (ситуация опосредованного ЭВМ соревнования между участниками эксперимента).

Анализ полученных данных во всех экспериментах этой серии (серии PC) проводился по следующим параметрам:

1. количество выявленных свойств;
2. количество оригинальных свойств;
3. время выполнения инструкции;
4. временные интервалы между ответами испытуемого;
5. наличие отказов от продолжения деятельности;
6. последовательность ответов машины.

Рассуждение испытуемых фиксировалось непосредственно в процессе проведения эксперимента (магнитофонная запись) и после него в форме свободного самоотчета и ответов на вопросы, которые будут приведены ниже. Индикаторами возникновения мотива соревнования с ЭВМ являлись следующие:

• высказывания испытуемых в ходе эксперимента и их эмоциональная окрашенность;
• вопросы, с которыми они обращались к экспериментатору;
• реакция испытуемого на ответы машины и динамика ее изменения в ходе эксперимента;
• отношение испытуемого к длинным сериям однотипных ответов машины;
• данные его самоотчета.

В экспериментах по инструкции РС1 принимали участие 44 испытуемых - студенты, школьники старших классов, профессиональные пользователи ЭВМ. Уже в предварительных экспериментах были выявлены некоторые трудности, потребовавшие определенных изменений в экспериментальной методике, в частности вопросы о возможности и необходимости получения испытуемым правильного ответа от машины.

При работе в условиях автономной дисплейной системы возможность получения правильного ответа в значительной мере ограничена способностью самого экспериментатора имитировать работу ЭВМ. Машина же в условиях реального взаимодействия не могла анализировать длинные сообщения на естественном языке, не поддающиеся стандартизации. Несомненно, можно было обучить испытуемых давать лишь такие формулировки свойств, которые были бы доступны машинному анализу, но этот путь представлялся нецелесообразным. Помимо опасности косвенных подсказок при обучении испытуемого, в этом случае пришлось бы исключить из анализа те свойства, формулировки которых не поддаются стандартизации, а часто именно они представляют наибольший интерес для исследования.

Другим выходом из положения могло бы послужить взаимодействие типа ЭВМ - экспериментатор - испытуемый, при ко-тором возможности экспериментатора усиливались бы за счет вычислительной машины. Но этот путь, хотя и представляется перспективным в плане дальнейшей разработки общей методики автоматизации психологического эксперимента, потребовал бы значительного увеличения временных интервалов между сообщениями испытуемого и ответами машины, что нежелательно в данном эксперименте.

В известных "диалоговых" программах (ЭЛИЗА, ПЕРРИ и др.), для того чтобы "симулировать" понимание, которым, конечно, машина не обладает, были разработаны некоторые интересные приемы, позволяющие поддерживать иллюзию человеческого общения с ЭВМ [27, 117, 119, 155].

Следуя этим традициям, мы разработали три варианта описанного выше режима РС1. В ситуации, в которой формулировка свойства не поддавалась машинному анализу, в первом из них машиной выдавался дополнительный ответ: "Следующее свойство" (режим правильного ответа - РС2); во втором - случайным образом выбирался один из двух ответов: "Это свойство я знаю" и "Это свойство я не знаю" (режим РС3 - случайный ответ), в третьем - те же ответы давались в более уклончивой форме: "Я знаю это свойство, но в несколько иной формулировке" или "Это свойство мне неизвестно, хотя я знаю несколько аналогичных" (режим РС4 - уклончивый ответ). В экспериментах по этим инструкциям принимали участие 30 испытуемых (студенты вузов).

Особый интерес представлял случай, когда правильный ответ в принципе мог быть получен от машины, но был нежелателен, поскольку мог привести к разрушению мотива соревнования. В память машины было заложено 120 свойств каждого из задаваемых объектов. Такой соперник при обязательном правильном ответе для некоторых испытуемых мог быть слишком, а для других недостаточно сильным. В подобной ситуации выдача случайных, пусть даже уклончивых, ответов представлялась нежелательной, как и их выдача по специальной программе. Например, в зависимости от длины серии предыдущих ответов, субъективно воспринимаемых испытуемым как неприятные или приятные. Как показали предварительные эксперименты, при таком подходе неизбежны резкие рассогласования субъективных оценок испытуемых с машинными ответами, что, в свою очередь, приводило к фрустрации, разрушению или ослаблению возникшего мотива соревнования, а иногда и к нарушению самого процесса "диалогового" взаимодействия.

Мы предположили, что число подобных рассогласований можно существенно понизить за счет использования некоторых дополнительных объективных данных, поступление которых в машину позволяло, хотя бы частично, прогнозировать субъективную оценку испытуемым тех или иных продуктов собственной деятельности, а также контролировать динамику развития мотива соревнования. Как уже отмечалось, в качестве таких данных были выбраны характеристики вегетативных параметров, отражающие в определенной степени эмоциональные оценки. Насколько можно судить по литературе, подобный принцип организации "диалогового" режима используется впервые.

Разумеется, это предположение могло иметь под собой реальную почву только в том случае, если бы удалось достаточно четко дифференцировать соответствующие вегетативные сдвиги и установить их взаимосвязь с некоторыми субъективными оценками испытуемых.

Решение этих вопросов потребовало проведения специальной серии экспериментов, для чего была дополнена экспериментальная методика.

У всех испытуемых при выполнении описанных выше инструкций C1, С2 и РС1 в условиях АДС велась запись следующих вегетативных параметров: КГР (по методу Фере) и пульса, для регистрации которых использовалась подробно описанная методика [25]. На ленте записи этих параметров фиксировались следующие временные отметки:

1. отправление сообщения испытуемым в машину;
2. начало печати нового сообщения;
3. окончание печати сообщения, а для режима PС1 дополнительная отметка;
4. момент получения ответа машины.

Нами анализировались следующие показатели:

• появление значительных фазических изменений вегетативных реакций по отношению к фону (от 3 кОм для КГР и 15 уд/мин для пульса);
• их частота;
• их динамика;
• изменения вегетативных реакций по этапам основной деятельности испытуемого в зависимости от ее особенностей.

Учитывалась также многозначность вегетативных реакций, поэтому для суждения о качественных особенностях состояния испытуемого использовались данные словесного отчета и рассуждения по ходу эксперимента. Весь ход эксперимента записывался на магнитофон. В процессе обработки экспериментальных данных проводилось соотнесение магнитофонной записи, перенесенной в протокол, и записи КГР и пульса посредством временных отметок, совпадающих в этих записях. Точность соотнесения - 1,5 сек - достаточна для целей нашего исследования.

Чтобы привести в соответствие вегетативные сдвиги и некоторые субъективные оценки, после эксперимента мы просили испытуемых проранжировать все названные ими свойства по предпочтению (критерий предпочтения экспериментатором не формулировался).

Для более тонкого анализа конкретных связей между предвосхищаемыми эмоциональными оценками, выявленными на основе объективных индикаторов эмоциональной активации, и соответствующими им вербальными прогнозами была разработана еще одна модификация методики РС1.

Режим РСВ2. После того как испытуемый, работая по инструкции РС1, называл первые 12 свойств (при отсутствии отказов) или отказывался от работы, ему предлагалась следующая инструкция:

"Вы ознакомились с работой машины. Вы, наверное, заметили, что на каждое из называемых Вами свойств машина дает один из следующих трех ответов: "Это свойство я знаю", "Это свойство я знаю, его часто называют", "Это свойство я не знаю". Постарайтесь при дальнейшей работе предугадать ответ машины. Для этого после каждого названного Вами свойства Вы должны будете поставить следующие условные значки: 3 - если Вы считаете, что свойство машине известно; Н - если неизвестно; Ч - если свойство относится к числу часто называемых".

Регистрация вегетативных параметров и рассуждений была в этом случае такой же, как и в предыдущих сериях.

Была разработана специальная методика, позволяющая наглядно продемонстрировать одну из реальных возможностей практического использования объективных индикаторов эмоциональной активации в "диалоговых" программах.

Режим РСВ3. В этой серии экспериментов, которая, как и предыдущие, проводилась в условиях АДС, ответ машины выдавался в соответствии с данными о функциональном состоянии испытуемого. Экспериментальные данные, полученные в предыдущих сериях, показали, что для определенной группы испытуемых (расценивающих ответ "Это свойство я не знаю" как наиболее предпочтительный) была характерна значительная эмоциональная окрашенность свойств, которые субъективно представлялись им наиболее оригинальными и неизвестными машине. Об этом можно было судить на основании рассуждения по ходу эксперимента, а также по данным специального опроса. На ленте записи вегетативных параметров у этих испытуемых наблюдались резкие падения КГР в промежутке времени, находящемся в непосредственной близости от начала печати нового сообщения (субъективно оцениваемого как оригинальное), а также в ряде случаев и непосредственно перед его отправкой в машину.

В соответствии с этой субъективной эмоциональной оценкой (субъективным прогнозом, выявляемым на основе данных объективных индикаторов эмоциональной активации) экспериментатор, имитирующий в АДС работу ЭВМ, выдавал ответы машины по следующей системе.

1. Правильный ("Это свойство я не знаю"), когда субъективный прогноз отвечал реальной ситуации, т. е. свойство но содержалось в используемой библиотеке свойств.
2. Неправильный ("Это свойство я не знаю"), когда субъективный прогноз не соответствовал реальной ситуации, т. е. свойство известно машине, но перед этим испытуемому была выдана уже длинная серия (свыше 4) нежелательных для него ответов.
3. Правильный ("Это свойство я знаю" или "Это свойство я знаю, его часто называют") в случае, когда субъективный прогноз соответствовал реальной ситуации, а также когда он не соответствовал этой ситуации, но количество нежелательных испытуемому ответов, выданных перед этим подряд, было меньше четырех.

В экспериментах по инструкциям PСB2 и РСВ3 принимали участие 28 испытуемых: студенты, профессиональные пользователи ЭВМ. Всем им после выполнения инструкций серии PC и свободного самоотчета задавались следующие вопросы.

1. Как Вы реагировали на ответы машины (на каждый)?
2. Изменилось ли Ваше отношение в процессе проведения эксперимента?
3. Почему Вы прекратили работу (если в процессе проведения эксперимента были отказы)?
4. Какие именно свойства Вам хотелось называть?
5. Изменялось ли это желание в процессе проведения эксперимента?
6. Всегда ли Вы могли их придумать?
7. Если нет, то почему и что Вы делали в этом случае?
8. Важно ли было для Вас количество названных свойств? Почему?
9. Важно ли было для Вас качество названных свойств? Почему?
10. Пытались ли Вы предугадать ответ машины? Если да, то зачем Вы это делали?
11. Понравилась ли Вам работа с машиной? Что именно понравилось и что не понравилось?
12. Возникали ли у Вас какие-нибудь эмоциональные переживания при работе с машиной? Если да, то какие именно и с чем они были связаны?
13. Если бы построение "диалога," с машиной зависело от Вас, каким бы Вы хотели, чтобы он был?

Обсуждение и анализ экспериментальных данных. Возможность управления процессом целеобразования в режиме "диалога" с ЭВМ путем воздействия на мотивационную сферу. Нами анализировались специфика возникновения, особенности и степень проявления мотива соревнования с ЭВМ. Были получены следующие данные: во всех экспериментальных группах у подавляющего большинства испытуемых было зарегистрировано возникновение мотива соревнования в разной степени выраженности и с образованием разной системы целей (табл. 7).

Таблица 7. Данные о числе испытуемых, у которых было зарегистрировано возникновение мотива соревнования с ЭВМ

Этот мотив, как правило, формировался не сразу, специфика его возникновения, особенности и степень проявления определялись целым рядом факторов, находящихся в сложной взаимосвязи. Например, динамика его возникновения существенно зависела от:

1. особенностей деятельности испытуемого в ходе выполнения экспериментального задания;
2. ответов машины и их последовательности;
3. устойчивой иерархии мотивов, характеризующих личность испытуемого;
4. особенностей анализа испытуемым возможностей своего соперника и отношения к этому сопернику.

Испытуемым не сообщалось заранее, как машина будет отвечать им в ходе их работы, не давалось также никаких разъяснений по характеру этих ответов. Сам характер этой реакции существенно зависел от оценки испытуемым "интеллектуальных" возможностей современных машин. По этому принципу можно было выделить три основные группы участников эксперимента.

К первой группе мы отнесли испытуемых с завышенной оценкой возможностей ЭВМ (абсолютизация доверия к ЭВМ - машина как сверхсоперник). Приведем конкретные примеры. Испытуемые говорили: "В машине заложены все знания об объекте. Следовательно, если она отвечает: "Это свойство я знаю", то работа выполняется правильно, если же отвечает: "Это свойство я не знаю" - значит допущена какая-то ошибка: либо неправильно сформулирована мысль, либо дается неверное свойство".

Испытуемая О. И. (группа Д1): "Если машина отвечала "Знаю", то я думала, что дала ей то, что она хочет".

Испытуемая Г. Т. (группа Д1): "Когда машина сказала: "Это свойство я не знаю", мне стало стыдно, так как я решила, что сморозила какую-то глупость. Думала даже, что машина больше не захочет со мной работать. Она ведь все знает и дала мне довольно простую работу, а я ошиблась".

Испытуемый А. Ф. (группа Д1): "Ответ машины: "Это свойство часто называют" означает то, что машина понимает, что я даю самую известную характеристику объекта. Когда машина ответила: "Это свойство я не знаю", я был даже огорчен - либо машина неисправна, либо еще что-то. Она ведь все знает об этом объекте, во всяком случае знает гораздо больше меня. И потом, хотя то свойство, на которое машина мне так ответила, казалось мне правильным, я все время боялся, а вдруг я ошибаюсь и это свойство на самом деле неверное. Поэтому после отправления сообщений я очень волновался, а вдруг она опять ответит, что неверно. Ведь это же все не для машины. Она-то хотя и умная, но бездушная. Но она потом людям дает читать, смешно я буду выглядеть, если буду давать такие совсем глупые ответы".

Испытуемая Г. З. (группа Д3): "После первого ответа машины: "Это свойство я не знаю" испытуемая обращается к экспериментатору: "Когда машина не знает, что делать? Кончать ли на первом неверном свойство?". При этом испытуемая убеждает себя и экспериментатора, что названное ею свойство, на которое был получен такой ответ машины, неверное".

Однако, несмотря на преувеличенное отношение к возможностям ЭВМ, которым отличаются испытуемые в этой группе, мотив соревнования возникает и в этом случае. При этом наблюдается определенная специфика в его возникновении и проявлении. Испытуемые, по сути, соревнуясь с другими участниками эксперимента, принимают машину, опосредующую это соревнование в качестве судьи, а но партнера. Приведем конкретный пример.

Испытуемая Е. А. (группа Д1): "Машина знает все, но она работала со многими людьми и поэтому знает, что особенно часто называют. Поэтому хочется, чтобы ответ был верным, но его не очень часто называли. Самое приятное, когда машина отвечает: "Это свойство я знаю". Ведь это значит, что я дала более интересный ответ".

Ко второй группе мы отнесли испытуемых с нейтральной реакцией на ответы ЭВМ. Таких испытуемых во всех проведенных экспериментальных сериях было всего двое.

Испытуемая О. А.: "На ответы машины я не обращала никакого внимания, так как никак не могла понять, для чего она все это пишет. Может, ей самой все это надо, чтобы анализировать".

Испытуемая М. К.: "На ответы машины внимания не обращала, так как машина не давала никаких разъяснений о том, как я должна на эти ответы реагировать, поэтому я не знала, что надо делать, и перестала обращать на ее ответы всякое внимание".

У испытуемых этой группы мотива соревнования с ЭВМ зарегистрировано не было.

К третьей группе были отнесены испытуемые с более критичным, чем в первой группе, отношением к "интеллектуальным" возможностям ЭВМ. В нее вошли все профессиональные пользователи ЭВМ, а также значительная часть испытуемых из других групп. Для испытуемых этой группы характерно следующее отношение к ответам машины: "Машина обладает некоторыми знаниями о данном объекте, которые были заложены в нее программистами и испытуемыми, участвовавшими в эксперименте. Если машина отвечает "не знаю", значит удалось найти какое-то оригинальное свойство, которое еще никому не приходило в голову,- пробел в знаниях ЭВМ". Некоторым испытуемым из этой группы вообще казалось неправомочной сама форма ответов машины.

Испытуемый А. П. (группа Д3): "Больше всего меня удивило, что машина отвечает "Знаю", "Не знаю", как человек. Гораздо более естественным было бы, если бы машина отвечала: "Имею сведения", "Не имею сведений". Ведь машина не мыслит самостоятельно".

Для испытуемых этой группы характерно также диаметрально противоположное отношение к машинным ответам по сравнению с рассмотренной выше группой с тенденцией сверхдоверия к знаниям ЭВМ.

Испытуемый С. Р. (группа Д1) отмечает: "Ответ машины: "Не знаю" я воспринимал очень хорошо, это было самое приятное. Значит, такого свойства еще не было, я первый назвал его. Когда же машина отвечала: "Знаю", было неприятно, а уж совсем плохо: "Часто называют"".

Реакция на ответы машины в этой группе, как правило, сопровождалась и большей эмоциональной окрашенностью, чем в других группах. Очевидно, одной из причин этого было то, что для испытуемых этой группы машина становилась вполне реальным соперником, а не всезнающим судьей. У некоторых возникало даже желание самим что-нибудь объяснить машине, помочь

Так, испытуемая Е. Б. (группа Д1) отмечает в самоотчете: "Мне очень не нравилось, когда машина отвечала: "Знаю". Это было неприятно, и чем больше она знала, тем больше было мне неприятно. Когда машина в первый раз ответила: "Не знаю", я очень обрадовалась, даже долго не могла успокоиться. А потом я сразу стала думать, как бы ей это объяснить получше (М-цель), чтобы она поняла и уже знала это свойство".

Правда, довольно часто такая помощь была далеко не бескорыстна.

Так, испытуемый О. Л. после первого ответа машины: "Это свойство я не знаю" обратился с вопросом к экспериментатору: "Скажите, а можно ли быть уверенным, что машина теперь запомнит это свойство и другим, кто будет участвовать в эксперименте после меня, будет говорить: "Знаю"?". Затем в эксперименте испытуемый еще раз назвал это же свойство. После ответа машины: "Знаю" с сожалением отметил: "Жаль, что она не запомнила, что этому свойству я ее научил".

Испытуемые этой группы иногда специально строили свою деятельность так, чтобы поточнее выяснить "интеллектуальные" возможности своего соперника, разрабатывая при этом специальную стратегию "диалога" (элементы персонификации при этом наблюдались даже у профессиональных пользователей).

Приведем в качестве примера отрывок из самоотчета испытуемой В. Л. (группа Д2): "Я хотела все время узнать, что именно знает машина, и своими ответами старалась провоцировать ее на это. А еще я хотела узнать, как машина может усваивать. Давала ей, например, разные марки карандашей. Она не знала. Объяснила ей, что такое марка: Марка - это сообщение о состоянии твердости грифеля, а потом дала ей еще одну марку. Машина опять ответила, что не знает. Значит, она совсем глупая. Потом я хотела узнать, достаточно ли ей дать разные цвета, для того чтобы она могла чувствовать оттенки. Заложено ли в нее знание об определенном объекте или это некий абстрактный объект? Все это я выяснила на цветах".

По приведенному отрывку можно увидеть характерную для многих испытуемых особенность постоянных переходов от восприятия ЭВМ как некоторого механического устройства, в которое кем-то заложено определенное знание, к персонификации этого устройства и "диалогу" с ним на основе приемов, присущих диалогу с человеком (выяснение, как машина может "чувствовать", "усваивать", "глупая" она или "умная" и т. д.). В ряде случаев "диалог" с машиной сопровождался определенной эмоциональной окраской, приемлемой скорее для диалога с человеком, чем с механическим устройством ("я на нее разозлился", "обиделся", "я ей докажу", "отомщу", "пусть не издевается" и т. п.). Надо отметить, что такие реплики по ходу "диалога" с ЭВМ были характерны и для профессиональных пользователей.

Таким образом, можно говорить об определенном переносе форм и особенностей человеческого общения в новые условия - ситуацию взаимодействия человека с ЭВМ. Однако неверно было бы утверждать, что все эти явления связаны лишь с наивной персонификацией (очеловечиванием) машины или с определенной инерцией речевых высказываний, привычкой выражать ту или иную мысль, эмоциональное состояние в определенной словесной форме. Необходимо учитывать, что "диалог" с ЭВМ представляет собой опосредованное машиной общение между целой группой людей, а не просто взаимодействие человека с некоторым механическим устройством. Для этого опосредованного машиной общения характерны свои новые формы и особенности.

Так, испытуемые в эксперименте часто предпринимали попытки выяснить, на основании какой информации машина дает те или иные ответы, "кто именно стоит за спиной машины", кто является их истинным соперником (или соперниками). Этот процесс часто развертывался на протяжении всего эксперимента.

Приведем конкретный пример.

Испытуемый В. Г. (группа Д2): "Сначала я не знал набора понятий, которые выдаются машиной. Когда она ответила первый раз: "Знаю", то я подумал, что обязательно должен быть ответ: "Не знаю", который скорее всего нужно понимать двояко:

1. нет в машинной памяти;
2. машина по смогла понять.

Поэтому я стремился максимально точно формулировать свои дальнейшие сообщения, чтобы быть уверенным, что я даю именно неординарные свойства, а не те, которые машина в принципе знает, но не смогла понять. Ответ: "Это свойство часто называют" я воспринимал как вежливую информацию о других испытуемых, т. е. об уровне среднего испытуемого. Но вообще мне это не сразу пришло в голову. После этого возникло разочарование. На мой взгляд, я слишком часто оказывался на уровне среднего, мне это не нравилось. Но в то же время возник и большой интерес, так как хотелось назвать то, что машина не знает. Ответ машины: "Знаю" я стал воспринимать так: "Это мне говорили и до тебя, а ты мне скажи что-нибудь, чего я не знаю, а если не сможешь, значит ты глупее машины и ее можно всему обучить"".

Таким образом, экспериментальные данные подтвердили гипотезу о том, что, используя элементы опосредованного ЭВМ общения, а также тенденцию к персонификации ЭВМ, можно в "диалоговом" режиме воздействовать на мотивационную сферу, аналогично воздействиям в группе в условиях коллективного "генерирования идей". В частности, подтвердилось предположение о возможности создания условий для возникновения у испытуемых мотива соревнования в условиях взаимодействия с ЭВМ. Возникновение мотива соревнования, активное включение испытуемого в "диалог" с машиной проявлялось, например, в следующем:

• в предвосхищаемой оценке машинных ответов: "Любое свойство я оценивал про себя: знает машина или нет", "В машине, по-моему, это было, но все же хотелось удостовериться, узнать, как она прореагирует";
• в попытках обнаружения "слабого места" в знаниях машины;
• в персонификации машины (в возникновении специальных М-целей, связанных с взаимодействием с соперником);
• в поисках "реального соперника": "Я уверен, что программист - это мужчина. Он мог что-то упустить, забыть. Я старался это использовать, пытался встать на его место и думал, что он мог бы пропустить".

Выше уже отмечалось, что все испытуемые, участвующие в экспериментах этой серии, были разделены на три основные группы по их отношению к машине как "сопернику" и по их реакции на машинные ответы (табл. 8). Однако такое разделение не является жестким. Наблюдались не только определенные различия в понимании ответов машины испытуемыми внутри каждой из выделенных групп, но и определенная динамика этого понимания у одного испытуемого. Приведем конкретные примеры.

Таблица 8. Влияние особенностей оценки испытуемым возможностей машины на возникновение у него мотива соревнования с ЭВМ

Испытуемая Л. С: "Сначала, когда машина отвечала: "Это свойство я не знаю", я думала, что неправильно что-то делаю. Потом поняла, что это не так, и мне захотелось все время работать там, где машина не знает".

В этом случае мотив соревнования возникает в связи с развитием понимания "интеллектуальных" возможностей машины, которая из "всезнайки" превратилась в реального "соперника".

Испытуемая И. З.: "Я думала, что машина все знает. Когда же убедилась, что это не так и машина тоже кое-что не знает, то сначала очень удивилась, а потом мне это очень понравилось. Сразу стало интересно работать".

Однако и в этом случае - "развенчанного всезнайки" - у многих испытуемых сохраняется определенная тенденция к преувеличиванию знаний машины. Так, испытуемая В. Л. в начале своего самоотчета отмечает, что "машина довольно глупа и мало что знает". Такой вывод сформировался у нее в результате взаимодействия с машиной. Затем эта же испытуемая говорит:

"Я не могла точно сформулировать для себя, что такое "свойство". В каждом конкретном случае выясняла у машины. Например, задаю ей какое-нибудь "сомнительное" свойство. Если она отвечает "Знаю", я успокаивалась, так как теперь была уверена, что это именно свойство, а не что-нибудь еще".

Итак, в результате взаимодействия человека с машиной, в результате субъективной реакции на ответы машины у целого ряда испытуемых возникает мотив соревнования с ЭВМ. Причем в группе с более критичным отношением к "интеллектуальным" возможностям машины этот мотив проявляется значительно ярче, чем у группы с тенденцией преувеличения знаний машины. Одним из возможных объяснений этого является то, что для испытуемых с более критическим отношением машина становится реальным соперником, в то время как для других - она соперник недосягаемый и одновременно строгий судья.

Таблица 9. Сравнительные показатели увеличения числа оригинальных свойств

Возникновение мотива соревнования значительно стимулирует деятельность испытуемых в эксперименте, что проявляется в реальных продуктах этой деятельности - в значительном приращении оригинальных свойств не только в результате общего увеличения количества названных свойств, но и за счет осознанного, целенаправленного поиска испытуемыми "слабых" мест в машинных знаниях (табл. 9). Можно сказать, что мотив соревнования как бы переструктурирует деятельность испытуемого, что будет показано ниже, на примере формирования различных систем целей в эксперименте. Происходят интересные изменения и в регистрируемых параметрах вегетативных показателей, о чем также будет говориться ниже. Однако мотив соревнования не является стабильным. В ходе эксперимента он может ослабляться (эффект "первого достижения" - отказ от соревнования сразу после достижения первого успеха, первого благоприятного ответа машины) или усиливаться и приводить к сверхмотивации, которая уже не стимулирует, а, наоборот, негативно влияет на продуктивность деятельности испытуемого; может также произойти отказ от соревнования в результате переоценки возможностей соперника. Очевидно, что все эти явления в той или иной степени характерны и для мотива соревнования с другими людьми. Однако применение ЭВМ открывает в этом направлении новые перспективы. Становится возможным подойти к проблеме управления мотивацией в условиях диалога с ЭВМ на основе более гибкого, индивидуализированного подбора соперника, роль которого может играть машина. Иными словами, становится возможным подбор такого соперника, который позволял бы испытуемому как можно дольше находиться в наиболее благоприятных условиях для успешного развертывания его деятельности.

Характерным тестом для оценки особенностей возникновения и проявления мотива соревнования с ЭВМ были длинные серии однотипных ответов машины. В процессе их появления у испытуемого могли произойти переоценка интеллектуальных возможностей соперника, ослабление чувства заинтересованности в успехе. Такие изменения часто приводили к отказу от соревнования или вообще от работы с ЭВМ. Приведем конкретные примеры.

Для удобства изложения введем следующие условные обозначения: З - соответствует ответу машины: "Это свойство я знаю"; Ч - ответу: "Это свойство я знаю, его часто называют"; Н - "Это свойство я не знаю".

Испытуемый Д. А. (Ч, Ч, Ч, Ч, Ч, З, Ч, З, отказ): "Мне очень хотелось назвать те свойства, которые машина не знает, но я понял, что это очень сложно, так как машина знает слишком много". Этот же испытуемый отмечает в самоотчете: "Я хотел бы, чтобы больше чередовались между собой ответы машины. Пусть она знает хоть что-то, но не слишком много, так как и то и другое подавляет и становится трудно работать".

В результате появления длинной серии однотипных ответов могли произойти и изменения особенностей проявления мотива соревнования: были зарегистрированы бурные эмоциональные реакции испытуемых, фрустрации, обусловленные частыми неуспехами в деятельности.

Испытуемый Б. И. (Ч, Ч, Ч, З, Ч, З, Ч, Ч) "Сначала называл обычные свойства объекта. Машина знала слишком много. Ее большие знания стали надоедать, одолевало чувство сыграть с ней какую-нибудь злую шутку, хотелось напечатать ей: "Откуда ты так много знаешь?". И я стал называть ей то, что она наверняка не знала, стал ей нести всякую нехарактерную чушь. Пусть разбирается, если такая умная".

Испытуемый Т. И. (Ч, Ч, Ч, З, З, Ч, З, Ч, Ч): "Вначале работать было очень легко, но потом появилось желание найти такое свойство, чтобы машина его не знала. Это желание появилось после серии ответов: "Это свойство часто называют". Я стал отбрасывать те свойства, на которые мог получить такой ответ машины. Получал большое удовлетворение, когда машина не знала называемого мною свойства. Вообще по ходу работы с машиной у меня появился интерес. Почему, даже сам не знаю. А вообще-то меня заело, что машина слишком часто говорила мне: "Знаю", т. е. упрекала меня, что я такой же, как и все".

Стремление победить "любой ценой" приводило некоторых испытуемых к тому, что они начинали сознательно допускать ошибки в печати сообщений, давали запутанные ответы, забывая при этом даже о возможном контроле со стороны экспериментатора. Более того, у многих испытуемых появлялось желание "отомстить машине" (М-цель).

Испытуемый П. А. (группа Д3) отмечает: "Вообще-то у меня особенного злорадства по отношению к машине не было, когда она наконец-то призналась, что чего-то не знает. Но мне все равно захотелось отомстить ей, чтобы она не зазнавалась. Человек все равно знает больше, и машина должна это понимать".

Интересно отметить, что это желание появлялось даже у профессиональных пользователей: испытуемый Д. Ч. (группа Д2): "Меня раздражали ответы: "Это свойство я знаю, его часто называют". Я понимал, (что это глупо, но мне захотелось отомстить машине, я ничего с собой не мог поделать, мне во что бы то пи стало захотелось загнать машину".

Как уже отмечалось, в ряде случаев мотив соревнования принимал ярко выраженные формы. При этом надо отметить большое значение индивидуальных особенностей субъекта, которые оказывали значительное влияние как на сам факт возникновения мотива соревнования с ЭВМ, так и на его ход. Так, длинная серия однотипных ответов машины вынуждала одних испытуемых отказаться от соревнования со слишком сильным соперником, а у других даже большее количество однотипных ответов вызывало желание победить любой ценой.

Почему возникал мотив соревнования, с какой устойчивой "иерархией мотивов, характеризующих личность субъекта, был он связан? Некоторую информацию об этом можно получить непосредственно из самоотчетов испытуемых.

Испытуемый Б. И.: "Хотел показать себя как можно лучше"; испытуемый З. И.: "Хотел почувствовать себя умнее машины"; испытуемый П. А.: "Люблю во всем быть первым, а здесь такой сильный противник"; испытуемый С. А.: "Хотел испытать чувство превосходства над машиной, когда называл то, чего она не знает, но это было без злорадства"; испытуемый К. Ж.: "Самое интересное - это называть то, что машина не знает".

Нетрудно заметить, что такие мотивы, как "желание быть первым", "желание хорошо себя проявить", специфически проявляясь в условиях соревнования с машиной, приобретают несколько иную форму: испытуемый Т. Р.: "Я вообще люблю выигрывать, а у машины выиграть особенно почетно"; испытуемая Л. С: "Вообще-то я не азартна, но машине проиграть было бы стыдно. Это бы означало признать над собой превосходство бездушного автомата".

Какие же функции выполнял возникший мотив соревнования в деятельности испытуемых в эксперименте? О некоторых из них, связанных с общей стимуляцией деятельности, говорилось выше (как и о возможном негативном влиянии сверхмотивации). Однако этими формами функции мотива в деятельности человека не исчерпываются.

Рассмотрим определенные структурирующие функции мотива соревнования, которые проявляются в значительном усложнении системы целей, связанной с этим мотивом.

1. Происходило общее увеличение числа целей как во всей группе, так и индивидуально у каждого испытуемого (Д-, Э- и М-целей). В экспериментах, в которых мотив соревнования если и возникал, то лишь спонтанно (эксперименты без оценивающих ответов машины), одной из основных Д-целей, которая возникала у большинства испытуемых, была цель - дать как можно больше свойств. В экспериментах же с оценочными ответами машины разворачивался более обширный процесс целеобразования. У испытуемых, участвующих в этих экспериментах, формируется, как правило, целая система целей, связанных с этим мотивом.

Экспериментальные данные об основных альтернативных вариантах Д- и М-целей приведены в табл. 10. Однако они носят несколько условный характер, так как у испытуемых в ходе эксперимента наблюдалась часто некоторая сложная комбинация целей. Продемонстрируем это на конкретном примере.

Таблица 10. Сравнительные данные, характеризующие увеличение Д- и М-целей, %

Испытуемый И. Б. (группа Д1): "Сначала у меня не было вопросов по инструкции. Все было понятно. Потом мне захотелось узнать цель своей работы, ну для себя, что ли. Возникло две альтернативы:

1. больше свойств вообще,
2. больше новых свойств (варианты Д-целей).

Сначала я хотел назвать просто как можно больше свойств. Потом не только назвать свойства, которые машина не знает (Д-цель), но и предугадать ее ответ (М-цель)".

На шестое свойство был впервые получен ответ машины: "Это свойство я не знаю". Испытуемый восклицает: "Слава богу, наконец-то!". В самоотчете же отмечает: "Я очень обрадовался, что наконец-то смог придумать новое свойство. Мне ведь хотелось показать себя как можно лучше. Теперь соперничество превратилось в игру. После пятого свойства я решил, что количество не помешает, но потом это у меня прошло. Я решил называть только оригинальные свойства (смена Д-целей)".

Интересно отметить также следующее явление. Нами была проведена специальная серия экспериментов, в инструкцию которых (в отличие от инструкции РС1) в качестве необходимого требования было внесено указание: "Дать как можно больше свойств заданного объекта". В этих экспериментах участвовали 20 учеников десятых классов. Полученные данные показали, что испытуемые, для которых мотив соревнования становился очень значимым, часто "забывали" про это указание, так как оно становилось для них мене важным, чем желание назвать свойства, неизвестные машине.

2. Наряду с общим увеличением в системе Д-целей, связанных с мотивом соревнования, можно было отметить появление некоторых специальных целей более низкого уровня. Эти цели, которые можно условно назвать "замещающими", выходили на первый план тогда, когда основная цель начинала казаться субъекту недостижимой. Приведем конкретные примеры.

Испытуемый В. А.: "Сначала мне хотелось называть только оригинальные свойства, но потом я решил, что и количество не помешает, дальнейшем я снова натолкнулся на целый класс свойств, неизвестных машине, и количество мне стало безразлично".

Испытуемый С. Т.: "Некоторые свойства давал просто для количества, чтобы выиграть время. Я надеялся, что за это время что-нибудь оригинальное снова всплывет".

Испытуемый Т. К.: "Я хотел называть только те свойства, которые машина не знает. Когда это не удавалось, то называл и обычные свойства на всякий случай. Думал, что если не удастся выиграть по оригинальности, то хотя бы количеством возьму".

3. Кроме того, в этих экспериментах можно было выявить "эффект первого достижения значимой Д-цели", непосредственно связанной с возникшим мотивом. Особенно ярко он проявлялся у тех испытуемых, у которых, несмотря на значительную мотивацию, возможности достижения Д-цели недостаточны. Большую роль здесь играли и особенности субъективной оценки самим испытуемым этих возможностей. Такие испытуемые часто отказывались от работы сразу же после того, как удалось в первый раз достигнуть Д-цель, например назвать оригинальное свойство, когда перед этим была достаточно длинная серия однотипных ответов: "знаю". Если же они продолжали работу, то в рассуждении, как правило, пытались поставить в известность экспериментатора об изменившихся условиях.

Испытуемый Б. А.: "Ну все, я победил, теперь для меня соревнование превратилось в игру, хочу посмотреть, что она еще знает"; испытуемый И. Т.: "Ну что ж, теперь я удовлетворен, мне ее ответы теперь не так неприятны, так как и она чего-то не знает. Я считаю, что я победил".

Таким образом, экспериментальные данные подтвердили высказанную нами гипотезу о том, что, используя элементы опосредованного ЭВМ общения, а также тенденцию к персонификации машины, можно осуществлять в "диалоговом" режиме специальные воздействия на мотивационную сферу человека. В частности, подтвердилось предположение о возможности создания условий для возникновения у испытуемых мотива соревнования с ЭВМ. Было показано, что динамика его формирования существенно зависит от проводимого самим испытуемым анализа соперника и возникновения субъективного отношения к нему. Была отмечена также роль следующих факторов: личностных особенностей испытуемых, характера их деятельности в процессе эксперимента и типа организации взаимодействия с ЭВМ (характера и последовательности машинных ответов).

Были выделены три группы испытуемых, отличающихся типом оценки и отношением к сопернику: группа с завышенной, нейтральной и критической оценкой. Показано, что испытуемые, принадлежащие к "критической" группе, отличались большей активностью в анализе возможностей соперника, более ярко выраженной эмоциональной реакцией па ответы машины, наиболее ярко у них проявлялся и мотив соревнования с ЭВМ. Причем, несмотря па критичность оценки, и в этой группе наблюдалась тенденция к персонификации ЭВМ, что оказывало, как правило, позитивное влияние на деятельность испытуемого в эксперименте.

Полученные данные показали, что возникновение мотива соревнования с ЭВМ приводило к значительному увеличению вариантов решения экспериментальной задачи по параметру "оригинальность". Это объяснялось не только стимулирующей функцией мотива, но и применением испытуемым тактики осознанного целенаправленного поиска "слабых мест" в машинных знаниях. В применении этой тактики сказывалось структурирующее влияние мотива, которое обнаруживалось в значительном усложнении системы Д-, М- и Э-целей, что выражалось в их общем увеличении, усложнении взаимосвязей, появлении замещающих целей. Менялись также и иерархические отношения между М- и Д-целями.

Возможность учета ряда данных о функциональном состоянии человека в диалоговом режиме. Чтобы использовать объективные данные о функциональном состоянии человека в "диалоговом" режиме, их необходимо четко дифференцировать (поскольку вегетативные параметры, как правило, полифункциональны). В этой связи нами было высказано предположение о возможности использования механизмов мотивации для отделения значимых с точки зрения реализации тех или иных управляющих воздействии: вегетативных параметров от незначимых. Его проверка потребовала проведения сравнительного анализа экспериментальных серий с различными условиями для возникновения мотива соревнования.

Серия С1. У большинства испытуемых, выполняющих инструкцию С1 (называние свойств заданного объекта без установки на оригинальность), значительные вегетативные сдвиги соответствовали ошибкам в печати сообщений (хотя перед экспериментом им говорилось, что на ошибки не надо обращать внимания). Кроме того, значительные вегетативные сдвиги появлялись также в конце эксперимента даже при отсутствии ошибок в печати сообщений. Можно предполагать, что это связано с трудностями в придумывании новых свойств. Высказанное предположение подтверждалось данными анализа рассуждений испытуемых по ходу эксперимента и их самоотчетов. Так, многие испытуемые отмечали, что им хотелось как можно лучше выполнить экспериментальное задание. Под влиянием инструкции по ходу эксперимента у них формировалась цель - назвать как можно больше свойств. В тот момент, когда придумывание новых свойств было затруднено, т. е. реальные возможности приходили в определенное противоречие с поставленной целью, и наблюдались эти вегетативные сдвиги.

Чтобы проанализировать соотношение вербально-логических оценок окончательного продукта деятельности и непосредственно эмоциональных оценок процесса получения этих продуктов, после эксперимента мы просили испытуемых проранжировать все названные свойства по предпочтению. Отметим, что эмоциональные оценки анализировались главным образом в процессе деятельности испытуемого по выполнению инструкции, в то время как вербально-логические, которые соответствовали оценке продуктов деятельности,- после выполнения этой инструкции - в процессе ранжирования.

Экспериментальные данные показали, что между мотивационными факторами, целью, вербально-логическими и эмоциональными оценками существует сложная взаимосвязь. Как уже отмечалось, желание "как можно лучше выполнить задание" приводило значительное большинство испытуемых при выполнении инструкции С1 к выделению доминирующей характеристики цели - "назвать как можно больше свойств", для которой требование "как можно более четко описать данный объект" выступало в качестве ограничения, так как часто было непосредственно связано лишь с традиционным использованием объекта и, следовательно, значительно сужало область выявления свойств.

Этого требования не было в тексте задаваемой инструкции С1, однако, как показали экспериментальные данные, большинство испытуемых в этой серии именно таким образом доопределяли полученное задание. Причем при ранжировании это самостоятельно формулируемое испытуемыми требование часто являлось определяющим при оценке по предпочтению. Вегетативные же сдвиги в процессе деятельности в этом случае соответствовали в основном доминирующей характеристике цели, т. е. количеству названных свойств, и вследствие этого не совпадали с оценками при ранжировании. Наиболее ярко выраженные вегетативные сдвиги наблюдались либо в конце эксперимента, когда называние новых свойств было затруднено, а уровень мотивации был еще достаточно высок, либо в случае, когда испытуемому удавалось выявить свойство, раскрывающее перед ним целый класс свойств, новое направление.

Так, у испытуемого Д. А. максимальный вегетативный сдвиг соответствовал свойству "хрупкий" (объект карандаш). В самоотчете он сказал: "Вспомнив это свойство, я очень обрадовался, так как теперь у меня сразу появился значительный запас свойств".

Подобная эмоциональная оценка часто была настолько значимой, что в ряде случаев испытуемый при ранжировании мог поставить на высокое место именно такое свойство, хотя это противоречило сознательно формулируемому вербальному критерию "предпочтительны те свойства, которые наиболее четко описывают заданный объект".

Специальная цель называть оригинальные свойства возникла только у некоторых испытуемых в этой серии, причем характеризовалась неустойчивостью, и испытуемые, как правило, легко отказывались от нее. Приведем конкретный пример.

Испытуемый М. А.: "Мне хотелось придумать какое-нибудь оригинальное свойство, но эта мысль быстро прошла, так как объект был слишком обычный, и я решил, что ничего оригинального в нем быть не может".

Такие периодически возникающие неустойчивые цели влияли на структуру эмоциональных оценок; на ленте записи вегетативных параметров им часто соответствовали резкие фазические изменения реакций по отношению к фону.

Таким образом, вегетативные сдвиги, регистрируемые у испытуемых в процессе выполнения ими инструкции С1, трудно дифференцировать. Эти трудности связаны с неконтролируемыми изменениями мотивационных факторов, динамикой целей и их доминирующих характеристик. Так, взаимодействие компонентов в системе "мотив - цель - эмоциональная оценка" в этой серии допускало одновременное функционирование нескольких равнозначных критериев оценки (осознаваемых и неосознаваемых). Деятельность испытуемого направляется определенной динамически изменчивой системой целей и установок, которой подчиняются эмоциональные оценки. Иерархическое отношение в этой си-"стеме, по сути, и определяет иерархию эмоциональных оценок, причем в качестве критериев могут выступать различные характеристики целей (осознанные критерии) и установок (неосознанные критерии). При наличии нескольких целей и установок одного иерархического уровня связанные с ними эмоциональные оценки плохо дифференцируются. Образование этой системы зависит (от целого ряда психологических факторов, в первую очередь мотивационных.

Надо отметить определенные сложности управления этим процессом. Так, попытки устранить посредством специальных вербальных инструкций появление у испытуемых нежелательных с точки зрения задач экспериментального исследования целей, установок и эмоциональных оценок часто не приводят к нужному эффекту.

Например, несмотря на указания экспериментатора не обращать внимания на ошибки в печати сообщений и темп работы, вегетативные сдвиги, соответствующие допущенным ошибкам и поиску необходимых букв на клавиатуре дисплея, часто были явно выражены, а иногда даже значительно превышали по своей амплитуде интересующие нас вегетативные сдвиги, соответствующие процессу выявления свойств объекта. Все это весьма осложняло дифференциацию таких сдвигов.

Серия С2. При выполнении инструкции С2, специально ориентированной на называние оригинальных свойств объекта, картина была несколько иной. Во-первых, прослеживалась определенная связь между вегетативными сдвигами, соответствующими наиболее оригинальным, с точки зрения испытуемых, свойствам, и их вербально-логической оценкой. Так, ранги первых трех свойств в ряду ранжирования у 55% испытуемых значимо коррелировали с рангами, приписанными максимальным амплитудам вегетативных сдвигов, зарегистрированных в ходе деятельности по выявлению этих свойств. Во-вторых, если при выполнении инструкции С1 вегетативные сдвиги, регистрируемые в процессе придумывания испытуемым свойств, трудно отличить от вегетативных сдвигов, наблюдаемых при появлении ошибок в печати сообщений (поиск нужной буквы и т. п.), то при выполнении инструкции С2 эти различия проявлялись более отчетливо.

Так, если при выполнении инструкции С1 вегетативные сдвиги, соответствующие называемым свойствам и ошибкам в печати сообщений, колебались в диапазоне от 3 до 7 кОм, то при выполнении инструкции С2 происходили изменения как в амплитудах регистрируемых параметров, так и в их соотношении. В серии С2 вегетативные сдвиги, соответствующие по времени ошибкам в печати сообщений, чаще всего не превышали 3-4 кОм (т. е. уменьшались по сравнению с серией С1). В то же время вегетативные сдвиги, соответствующие называемым свойствам (оригинальным, с точки зрения испытуемого), возросли до 10-12 кОм.

Экспериментальные данные показывают, что с изменением цели деятельности (переход от инструкции С1 к инструкции С2) происходят определенные изменения в ее структуре, в частности в структуре эмоциональных оценок, предшествующих окончательной вербально-логической оценке продуктов деятельности. В обеих инструкциях было задано определенное направление для формирования у испытуемых субъективных критериев эмоциональной оценки продуктов их деятельности в эксперименте. Однако если в серии С1 этот критерий носил главным образом количественный характер и выступал в инструкции в виде требования "дать как можно больше свойств", то в серии С2 он приобретал уже качественную определенность и был связан со стремлением дать как можно больше не любых свойств, а только оригинальных. И в том и в другом случае максимальные вегетативные сдвиги, характеризующие степень эмоциональной активации, соответствовали наиболее существенным моментам с точки зрения успешности выполнения принятой испытуемым цели. Так, максимальные вегетативные сдвиги отмечались в условиях возникновения наибольших затруднений на пути достижения цели (например, в конце эксперимента, когда придумывание новых, а тем более оригинальных свойств затруднено) или при достижении наибольшего успеха (в серии С1 - при выявлении свойства, раскрывающего перед испытуемым новое направление, класс новых свойств, в серии С2 - при выявлении наиболее оригинальных свойств).

Полученные данные показывают, что можно регулировать инструкцией возникновение некоторых видов эмоциональных оценок. Однако, как уже отмечалось, при этом у испытуемого могут возникать также и нежелательные с точки зрения задач исследования цели, установки и эмоциональные оценки, что необходимо учитывать при анализе. Появление указанных нежелательных моментов удалось до некоторой степени снять в серии С2. Именно в этом заключалось основное отличие между сериями С1 и С2. Экспериментальные данные позволяют считать, что это обеспечивалось главным образом качественными различиями в мотивах деятельности в том и другом случае и связанными с этим изменениями в типе связей "мотив - цель". Цель более высокого порядка, выступающая в качестве мотива, приобретала в серии С2 новые характеристики, преобразуя тем самым и все другие структурные уровни складывающейся у испытуемого системы целей.

Если в серии С1 речь шла о желании испытуемого как можно лучше выполнить экспериментальное задание, что конкретизировалось в системе целей ("дать как можно больше свойств", "работать аккуратно", "быстро" и "без ошибок"), то в серии С2 испытуемые часто связывали заданную инструкцию с попытками проверить их умственную одаренность, что стимулировало максимально интенсивную деятельность испытуемых [76]. В результате цель, связанная с называнием оригинальных свойств, и различные ее варианты (предложить "хотя бы несколько оригинальных свойств", "дать как можно больше оригинальных свойств" и т. д.) занимали более устойчивое доминирующее положение в складывающейся у испытуемых системе целей. В соответствии с этим происходило перераспределение и в структуре эмоциональных оценок. Соответствующие называемым свойствам вегетативные сдвиги, амплитудные характеристики которых существенно зависели от субъективной оценки оригинальности этих свойств, были более ярко выражены по сравнению со сдвигами, соответствующими ошибкам в печати сообщений и поиску нужных букв. Кроме того, полученные данные позволяют утверждать, что степень выраженности вегетативных сдвигов определяется не только качественными, но и количественными характеристиками мотивационных факторов. Так, в серии С2, где возникал более сильный мотив, амплитуды вегетативных сдвигов были больше, чем в серии С1. С нашей точки зрения, эта выявленная связь между силой действия мотива и степенью выраженности объективных параметров эмоциональной активации позволяет приблизиться к решению актуальной задачи разработки объективных методов оценки количественных характеристик мотивационных факторов.

Итак, экспериментальные данные подтвердили высказанное предположение о возможности использования конкретных механизмов мотивации для отделения значимых с точки зрения целей исследования вегетативных параметров от незначимых. Однако именно с наличием тесной связи, существующей между мотивационной сферой и структурой эмоциональных оценок, связана и основная трудность в практической реализации такого подхода. Полученные данные указывают на то, что, как только происходило ослабление мотива (ситуация "насыщения"), дифференцировка вегетативных сдвигов затруднялась.

Таким образом, возникает задача не только создать Достаточно высокий уровень мотивации, но и поддержать его в течение определенного времени. Нам важно установить возможность решения этой задачи в условиях диалогового взаимодействия между человеком и ЭВМ. Для этого была проведена специальная серия экспериментов, в которых создавались условия для возникновения у испытуемых мотива соревнования с ЭВМ.

Серия PC. Как было показано выше, в ситуации работы с машиной в этой серии у многих испытуемых возникал мотив соревнования с ЭВМ. При этом значимые вегетативные сдвиги соответствовали по времени как процессу продуцирования отдельных свойств, так и конкретным видам реакций испытуемых на ответы машины (эмоциональная активация, соответствующая ожиданию ответа от машины и его субъективной оценке).

Ознакомившись со всем набором ответов машины в эксперименте, испытуемые, как правило, начинали предпочитать один из возможных ответов, стремясь при этом называть именно такие свойства, которые бы обеспечивали получение предпочтительного ответа машины. Эта смена цели отражалась непосредственно на содержании сообщений, отсылаемых в машину. Данные самоотчетов показали, что ответы машины в ситуации соревнования с ней субъективно выступали для испытуемых в качестве "поощрения" (наиболее благоприятный ответ) или "наказания" (неблагоприятный ответ). Ожидание ответа связывалось с субъективным прогнозированием испытуемым возможного успеха или неуспеха (ожидание "поощрения" или "наказания"), а реакция на него - с особенностями субъективной оценки "поощрения" или "наказания". Эти особенности ожидания и реакции испытуемых на соответствующие ответы машины, которые отражались и в определенных изменениях объективных показателей вегетативных параметров, являлись своеобразными индикаторами самого возникшего мотива соревнования и его динамики в ходе эксперимента.

Сравнение записей КГР и пульса испытуемых, вступивших в соревнование с машиной, и испытуемых, не вступивших в него, сделало возможным констатировать следующие различия. Для КГР всех испытуемых характерно наличие падения кожного сопротивления непосредственно вслед за отправлением сообщения в машину и в моменты прихода сообщения от машины (ожидание ответа и реакция на него). Однако если для испытуемых, вступивших в соревнование, характерно увеличение падения кривой КГР с момента принятия новой цели деятельности, непосредственно связанной с мотивом соревнования (момент вступления в опосредованное ЭВМ соревнование с другими участниками эксперимента), от амплитуды 3 кОм до 7-20 кОм, то у испытуемых, у которых мотив соревнования не возник, падение кожного сопротивления на протяжении всего эксперимента не превышало 3 кОм. Так, возникновение сильного мотива приводило к большей степени выраженности (по амплитудным характеристикам) определенных вегетативных сдвигов, соответствующих эмоциональным оценкам тех этапов деятельности, которые являются наиболее значимыми в условиях соревнования. Ответы машины приобретают смысл "поощрения" и "наказания", а связанные с ними вегетативные реакции в большей степени выделяются в структуре эмоциональных оценок.

Особенно ярко изменялось по ходу эксперимента отношение испытуемого к наиболее благоприятному для него ответу в случае, когда им является ответ машины: "Это свойство я не знаю" (при условии, что испытуемый принял соревнование с машиной). Насколько можно судить по самоотчетам и речевым рассуждениям по ходу эксперимента, постепенное нарастание вегетативных сдвигов, соответствующих ожиданию "поощрения" и реакции на него, в этом случае можно было связать с развитием мотива соревнования. Уменьшение же соответствующих сдвигов в подавляющем большинстве случаев совпадало с постепенным угасанием интереса испытуемого к соревнованию подобного рода (следовал либо отказ от соревнования, либо ситуация "насыщения").

Представляло интерес изменение отношения к наиболее неблагоприятному ответу, которое особенно ярко проявлялось в длинных сериях таких ответов. В этих случаях наблюдались следующие две формы кривой изменения соответствующих вегетативных сдвигов:

• "экспоненциальная" - непрерывное нарастание вегетативных сдвигов, которое могло закончиться бурными эмоциональными вспышками, а иногда и отказом испытуемого от работы с машиной (испытуемый С. А.: "Все, больше работать не буду, машина специально издевается надо мной");
• "куполообразная"-постепенное или резкое нарастание вегетативных сдвигов, а затем их угасание, что часто соответствовало отказу от соревнования.

Полученные экспериментальные данные показали, что конкретная форма этих кривых определяется длиной соответствующей серии неблагоприятных для испытуемого ответов, индивидуальными особенностями испытуемого и рядом других факторов. Конкретный пример изменения вегетативных сдвигов по ходу "диалога" с ЭВМ дан в табл. 11.

Таблица 11. Изменение вегетативных сдвигов в зависимости от ответов мамины

Интересно отметить также, что в ряде случаев вегетативные параметры наряду с речевым рассуждением по ходу эксперимента и некоторыми противоречиями в самоотчетах испытуемых являлись индикаторами случаев демонстрации испытуемыми ложных целей и ложных вербальных оценок. Так, испытуемый Б. И. в самоотчете отметил, что после первого ответа машины: "Это свойство я не знаю" ему стало "неинтересно работать", так как он был "уже удовлетворен своей победой" и в дальнейшем работал "формально, совсем не интересуясь ответами машины". Однако вегетативные сдвиги, соответствующие ответам машины: "Это свойство я не знаю", продолжали нарастать.

Таким образом, полученные данные показали, что на основе выявленных объективных индикаторов можно было в определенной степени контролировать изменение некоторых мотивационных факторов в режиме "диалога" между человеком и ЭВМ (развитие мотива соревнования, возникновение ситуаций "насыщения" и "сверхмотивации" и т. д.). Особый интерес представляло изучение возможности выявления тех вегетативных параметров, которые соответствовали некоторым качественным неформализуемым характеристикам свойств объекта, выявляемым испытуемым, что позволило бы вплотную подойти к проблеме "машинной эмпатии".

В условиях соревнования с ЭВМ происходят также определенные изменения и в вегетативных сдвигах, которые сопровождают процесс называния испытуемым свойств объектов. Соответствие вегетативных сдвигов определенным субъективным оценкам называемых свойств было наиболее ярко выражено в той группе испытуемых, для которых мотив соревнования с ЭВМ был особенно значимым. Для всех испытуемых этой группы предпочтительным ответом являлся ответ машины: "Это свойство я не знаю". Эмоциональная активация в этом случае, очевидно, была связана с предвосхищающей как эмоциональной, так и вербальной оценкой испытуемым ответов машины. Так, максимальные вегетативные сдвиги соответствовали тем свойствам, которые, с точки зрения испытуемого, были неизвестны машине и в этом смысле "оригинальны". На ленте записи КГР с временными отметками это совпадало с резким фазическим падением кожного сопротивления во временном интервале, непосредственно предшествующем началу печати этих свойств, а также иногда и их отправке (испытуемый перечитывал написанное). Таким образом, возникала реальная возможность коррекции машинных ответов в зависимости от опережающего поступления данных об изменении вегетативных параметров (возможность большей согласованности самооценки с последующей оценкой "со стороны").

Кроме того, вегетативные сдвиги, соответствующие свойствам, которые испытуемый субъективно оценивал как "оригинальные", в этой серии значительно ярче выявлялись в структуре эмоциональных оценок, чем в сериях С1 и С2. Когда у испытуемых в явно выраженной форме начинал проявляться мотив соревнования, в целом ряде случаев ошибки в печати сообщений и поиск необходимых букв на клавиатуре печатающего устройства переставали сопровождаться значимыми вегетативными сдвигами (падение кожного сопротивления могло не превышать 1 кОм и было значимо отлично от сдвигов, соответствующих эмоциональной оценке свойств). Значимые вегетативные сдвиги, соответствующие ошибкам и поиску букв, при этом если и появлялись, то в подавляющем большинстве случаев лишь во временном интервале, связанном с печатью наиболее оригинальных (по субъективной оценке) свойств, и, таким образом, не препятствовали, а даже способствовали выявлению этих свойств при анализе экспериментальных данных. Конкретные примеры, иллюстрирующие это положение, приведены нами на рис. 6.

Рис. 6. Испытуемый Ч. И. Момент времени, соответствующий печати свойства, субъективно оцениваемого как 'неоригинальное' (а) и как 'оригинальное' (б)

Как и в предыдущих сериях, особый интерес представляло изучение возникновения различных новых целей, не обусловленных инструкцией, и их влияния на процесс дифференциации вегетативных сдвигов. Так, у многих испытуемых по ходу эксперимента возникала специальная цель "угадать ответ машины", которой не было в инструкции. Нас интересовало влияние этой цели на структуру эмоциональных оценок, особенно в ситуациях ее возможного доминирования. Для этого была проведена серий экспериментов по инструкции РСВ2, где после называния первых 12 свойств испытуемому давалась специальная инструкция "предугадать ответ машины". Эти эксперименты позволили более детально проанализировать конкретные связи между предвосхищающими эмоциональными оценками, выявленными на основе объективных индикаторов эмоциональной активации, и соответствующими им вербальными прогнозами.

Экспериментальные данные показали, что у 80% испытуемых цель "угадать ответ машины" возникла раньше, чем была дана соответствующая инструкция (данные самоотчетов и анализ рассуждений по ходу эксперимента). Однако при этом многие испытуемые отмечали, что для них эта цель "не была главной", так как "основное - это называть свойства (дать как можно больше оригинальных свойств и т. п.)".

Анализ записей вегетативных параметров показал, что возникновение "побочных" целей такого рода не являлось существенным препятствием для дифференциации вегетативных сдвигов в указанной экспериментальной ситуации, а в ряде случаев даже способствовало этому процессу, усиливая соответствующие вегетативные реакции (с нашей точки зрения, это являлось своеобразной демонстрацией известного принципа доминанты).

Однако, несмотря на это, необходимо отметить определенные трудности анализа полученных экспериментальных данных, связанные со значительной сложностью изучаемых процессов. Продемонстрируем это на конкретных примерах. Определенная часть зарегистрированных нами рассогласований эмоциональных оценок с последующими вербальными оценками была связана с своеобразными "стратегиями" испытуемых, выявление которых требовало специального анализа. Например, в ряде случаев, когда на основании данных об изменении вегетативных параметров некоторое свойство можно было отнести в разряд "оригинальных" (по эмоциональной оценке), сам испытуемый мог оценить его значком "З" или даже "Ч". Это часто было связано с желанием "выиграть тем или иным способом" - либо свойство неизвестно машине ("оригинальное"), и тогда этот успех окупит проигрыш в ошибочном угадывании; либо свойство известно машине, но тогда этот проигрыш маскируется выигрышем от угадывания. Подобное предположение подтверждалось не только данными самоотчетов (как правило, определенными противоречиями, существующими в них, но отнюдь не "честными признаниями" самих испытуемых о такого рода "стратегиях"), по и рядом других показателей. Так, в случае, когда свойство не было известно машине, эмоциональная реакция на проигрыш в угадывании была не отрицательной, как это можно было ожидать в подобном случае, а положительной - испытуемый улыбался, были зарегистрированы реплики типа: "Хорошо", "Наконец-то" и т. п.

Например, испытуемый Л. Е. после инструкции: "Предугадать ответ машины" отмечает: "Ну, наконец-то появилась конкретная цель, теперь ясно, что надо делать". В самоотчете: "Основным для меня после дополнительной инструкции было угадать ответ машины. Проще всего это было сделать на оригинальных свойствах, так как ответы "знаю" и "часто называют" гораздо труднее разгадать".

Таким образом, испытуемый пытался логически обосновать свое желание называть только оригинальные свойства, не замечая, что этим он противоречит своему же, высказанному в самоотчете желанию "выбрать самые сложные условия для игры с машиной". После дополнительной инструкции у этого испытуемого было зарегистрировано увеличение вегетативных сдвигов, соответствующих процессу выявления "оригинальных" свойств, и вегетативных сдвигов, соответствующих ожиданию и реакции на ответы машины: "Это свойство я не знаю". Однако подобные изменения трудно было объяснить лишь "выигрышем" в угадывании машинных ответов, так как в этих ситуациях были зарегистрированы, например, такие реплики испытуемого: "Так тебе и надо, сама мало что знаешь" и т. п. Все это позволило предположить, что в новых условиях "игры с машиной" мотив соревнования и связанная с ним прежняя цель, ориентирующая испытуемого на называние оригинальных свойств, не только не потеряли своего значения, а в определенном смысле даже "усилились" за счет возникновения дополнительных целей. Кроме того, в этом случае появилась возможность маскировки этими дополнительными целями других, значимых для испытуемого целей, что позволяло ему снижать неприятное воздействие проигрышей.

Аналогичные данные, полученные у других испытуемых, позволяют предположить возможность такого косвенного управления мотивационными факторами путем смены режимов взаимодействия, изменения соответствующих инструкций. Однако не менее перспективным представляется нам управление мотивационными факторами путем более гибкого варьирования ответов машины в рамках одного режима взаимодействия.

Напомним, что в экспериментах с называнием свойств объекта, не говоря уже об экспериментах с формулированием проблем, в целом ряде случаев правильный ответ машины о том, известно ли ей данное свойство или нет, был невозможен. Это объясняется тем, что на современном уровне развития вычислительной техники ЭВМ не способна еще достаточно хорошо анализировать длинные сообщения на естественном языке. Поэтому в серии РС2 было введено дополнительное машинное сообщение "Следующее свойство", которое давалось в случае, когда то или иное свойство не поддавалось машинному анализу. Этот ответ, как показали экспериментальные данные, не имел для многих испытуемых необходимой мотивационной силы по сравнению с другими, более конкретными ответами, так как он не давал необходимой информаций о "противнике" и об оценке успешности деятельности испытуемого в эксперименте, поэтому у них мог разрушаться возникший мотив соревнования с ЭВМ.

Эксперименты серий РС3 и РС4, в которых в случае невозможности формального анализа продуцируемых испытуемым свойств машина выдавала случайные необъективные ответы ("уклончивые" в серии РС4 и конкретные в серии РС3), показали, что случайность процедуры выдачи таких оценочных ответов также могла приводить к рассогласованию функций между человеком и машиной и к разрушению возникшего мотива соревнования. Так, испытуемые в этих экспериментах говорили: "Машина дает ответы наобум, а это не интересно"; "Наверное что-то испортилось, так как не может быть, что машине известно оригинальное свойство, а самых простых она не знает" и т. д. Особенно яркие эмоциональные вспышки соответствовали ситуациям резкого рассогласования данных самооценки с машинным ответом. Приведем конкретные примеры.

Испытуемый Н. А.: "Я отказываюсь так работать. Машина, наверное, сломалась. Я только что дал ей очень оригинальное свойство, а она ответила: "Знаю", тогда я нарочно дал ей самое простое, которое нельзя не знать, а она ответила: "Не знаю"".

Испытуемый В. В.: "Ваша машина просто хитрит, сама что-то путает, а при этом делает вид, что отвечает правильно. Мне так работать не нравится".

Таким образом, ограниченные возможности машинного анализа сообщений на естественном языке и ее коммуникативных функций приводили к разрушению благоприятных для испытуемого режимов взаимодействия.

Кроме случаев, когда машина не способна была дать объективный правильный ответ, не менее важны были моменты, когда этот ответ был нежелательным. Так, эксперименты показали, что длинные серии однотипных ответов, особенно неприятных для испытуемых, могли также разрушить возникший мотив соревнования с машиной, например, потому, что "противник" оказался слишком сильным.

Итак, были выявлены два фактора:

• длина серии однотипных ответов машины;
• согласованность самооценки с машинным ответом.

Мы предположили, что, изменяя эти факторы в режиме "диалога", можно осуществлять определенные управляющие воздействия на мотивационную сферу испытуемых в ситуации взаимодействия с ЭВМ.

Данные, полученные в ряде экспериментов этой серии, позволили сформулировать определенные требования к управлению этими двумя факторами:

• следить за влиянием длинной серии однотипных ответов на деятельность конкретного испытуемого в эксперименте, используя для этого данные изменения вегетативных параметров, соответствующих "ожиданию" и "реакции на ответ машины", что, как показали эксперименты, позволяет до некоторой степени судить о возникновении и изменении мотива соревнования с ЭВМ;
• не допускать появления таких длинных серий, а также возможных при этом резких рассогласований в данных самооценки и машинных ответов, используя ряд выявленных характеристик изменения вегетативных параметров;
• следить за изменением вегетативных сдвигов, соответствующих "ожиданию" и "реакции на ответ машины", в ситуации, когда машинный ответ "подкрепляет" субъективную оценку, характер которой определялся на основе анализа объективных индикаторов эмоциональной активации. Это позволило бы до некоторой степени судить о возможности осуществления "обратных воздействий" на уровень мотивации за счет использования некоторых характеристик структуры эмоциональных оценок.

Выше уже было отмечено, что, работая в режиме соревнования с машиной, испытуемые начинали предугадывать возможный ответ машины, что проявлялось не только в их высказываниях, но и в определенных изменениях вегетативных параметров. Мы использовали эти результаты для того, чтобы поддерживать у испытуемого мотив соревнования с ЭВМ путем своевременной корректировки машинных ответов. В разработанном для этой цели режиме РСВ3 выдача ответа машины проводилась на основе анализа как вербальной, так и невербальной информации (см. описание этой серии в методике).

Экспериментальные данные подтвердили высказанные предположения и показали, что в результате учета ряда данных о функциональном состоянии испытуемого в "диалоговом" режиме происходили следующие изменения в его деятельности.

1. Отказы от работы с машиной, возникавшие в предыдущих сериях за счет резкого рассогласования субъективных оценок с последующим ответом машины, исчезали.
2. В течение более длительного времени сохранялся положительный эффект мотивации (чаще возникал и реже разрушался мотив соревнования с ЭВМ).
3. Общее эмоциональное отношение к выполняемой деятельности было положительным.

Таким образом, использование данных об эмоциональном состоянии испытуемого позволило продолжить анализ функций мотивов в структуре интеллектуальной деятельности испытуемого. Оказалось, что под влиянием возникающего мотива соревнования происходило определенное перераспределение в структуре эмоциональных оценок, которые становятся теперь более выраженными ; и поэтому легче поддаются выделению, а также чаще совпадают с объективно значимыми моментами экспериментальной ситуации. Эти результаты дают нам основание для утверждения, что, несмотря на психологическую многозначность вегетативных параметров, их можно использовать для оптимизации самого "диалогового" режима, а именно: для согласования машинных оценок с конкретными субъективными оценками продуктов деятельности по параметру "оригинальность" или для имитации такого согласования, когда возможности машинного анализа оказываются ограниченными, что позволяет предотвратить дезорганизацию деятельности испытуемых в условиях диалогового взаимодействия.

Было показано, что в ряде случаев вегетативные параметры являются индикаторами определенных изменений мотивационных факторов, а также индикаторами "демонстрации" испытуемыми ложных целей и ложных вербальных оценок продуктов деятельности. Продемонстрированы реальные возможности осуществления управляющих воздействий на мотивационную сферу человека в режиме "диалога" с ЭВМ путем использования данных об изменении вегетативных параметров. Это дает возможность проводить дальнейший анализ процессов целеобразования и осуществлять более гибкое управление этим процессом.

Отметим также, что результаты контрольной серии экспериментов (в которой испытуемые продуцировали В-цели) в основном совпали с описанными выше данными основной серии (в которой формулирование В-целей было заменено одним из компонентов этого процесса - выявлением свойств объекта). Основное отличие заключалось в том, что в контрольной серии на ленте записей вегетативных параметров часто можно было выявить резкие вегетативные сдвиги, которые соответствовали моменту печати испытуемым "ключевых" слов в формулировке В-целей.

Проведенные экспериментальные исследования позволили выявить реальные возможности применения ЭВМ для управленяи неформализуемым процессом целеобразования. Разработаны специальные приемы управления, основанные на использовании различных вариантов дополнительной помощи испытуемым, на создании опосредованного ЭВМ соревнования между участниками эксперимента, на использовании в процессе управления целеобразованием данных о вегетативных индикаторах эмоционального состояния испытуемых. Эти приемы позволяют, несмотря на весьма ограниченное число формализованных компонентов процесса целеобразования, которые можно передать машине, не только увеличить общее количество продуцируемых возможных целей, но и значительно повысить их оригинальность по сравнению с самостоятельной деятельностью испытуемых (без ЭВМ). Дана сравнительная характеристика различных вариантов применения вычислительной машины для управления процессом продуцирования возможных целей.

Изучены процессы продуцирования возможных целей при самостоятельной работе испытуемых и в условиях управления этими процессами при помощи вычислительной машины. Выявлены некоторые факторы, мешающие испытуемым реализовать свои потенциальные возможности при самостоятельном продуцировании В-целей (в частности, ограничения, связанные с конкретным типом целеобразования, с построением "жесткой" иерархии глобальных целей и т. д.). Получены данные о селективности процесса продуцирования В-целей, об избирательности использования испытуемыми свойств объекта и их комбинаций в формулировках возможных целей исследования этого объекта. Для ослабления негативного влияния этих факторов, тормозящих процесс целеобразования, и были разработаны специальные "диалоговые" режимы. Реализованные в машинных программах, приемы дополнительной помощи испытуемым основаны на использовании случайно генерируемых признаков объекта (имеющих разную вероятность актуализации) и их комбинаций, а также алгоритмов преобразования выявленных признаков в формулировки В-целей.

Было показано, что в условиях "диалога" с ЭВМ на целеобразование непосредственно влияет ряд особенностей самого процесса взаимодействия человека с ЭВМ, таких, как:

• режим коммуникации (содержание коммуникации, ритм, свобода выбора режимов взаимодействия);
• возможность разделения ответственности в условиях "диалогового" режима;
• "персонификация ЭВМ".

К числу наиболее важных факторов мы отнесли следующие.

1. Возникновение у испытуемых самой потребности в совместной работе с ЭВМ и связанной с этим потребности в определенных формах коммуникации с ней. Показана возможность формирования познавательных потребностей, способствующих обращению испытуемого к машине, путем специальной организации его деятельности с использованием и без использования ЭВМ. Выявлен также специальный случай познавательных потребностей, связанных с оценкой собственной деятельности, которые в условиях "диалога" с вычислительной машиной конкретизируются в потребность в "машинных" оценках результатов деятельности испытуемого.
2. Избирательное отношение испытуемых к использованию возможностей, предоставленных им в условиях "диалога" с ЭВМ, которое, в частности, проявлялось в выборе испытуемыми тех или иных режимов взаимодействия с ЭВМ (ситуация "свободного выбора" режимов). Экспериментальные данные показали, что процесс выбора и смены режимов работы с ЭВМ определяется целым рядом факторов, таких, как познавательный интерес, субъективная оценка сложности и успешности работы в данном режиме и др. Конкретные сочетания этих факторов и особенности их изменения в ходе эксперимента во многом определяют эффективность целеобразующей деятельности.

Полученные экспериментальные данные подтверждают высказанную нами гипотезу о возможности осуществления управляющих воздействий на мотивационную сферу человека, в условиях диалогового" взаимодействия с ЭВМ.

В работе проанализированы специфика возникновения, особенности и степень проявления мотива соревнования с ЭВМ в зависимости от следующих факторов: личностных особенностей испытуемых, их деятельности в процессе эксперимента и определенного типа организации взаимодействия с машиной (характера и последовательности машинных ответов).

Выделяются три группы испытуемых, отличающихся типом оценки и отношения к "сопернику":

1. с "критической оценкой";
2. с "завышенной оценкой";
3. с "нейтральной оценкой".

Наибольшей активностью в процессе анализа возможностей "соперника", большей эмоциональной реакцией на ответы машины, наиболее ярко выраженной степенью проявления мотива соревновавания с ЭВМ отличались испытуемые, принадлежащие к "критической группе". Несмотря на критичность оценки, в этой группе, как и в остальных двух, наблюдалась определенная тенденция к персонификации машины, что, как правило, позитивно влияло на деятельность испытуемого в эксперименте. Эти данные представляют особый интерес по следующим соображениям.

Во-первых, не следует думать, что человек всегда охотнее соревнуется с машиной, "интеллект" которой он достаточно высоко оценивает. Так, мотив соревнования в группе с "критической оценкой" проявлялся значительно ярче, чем в группе с "завышенной оценкой".

Во-вторых, "феномен персонификации" не является прямым следствием некритичного отношения испытуемых к возможностям машины (т. е. наивного "очеловечивания" автомата из-за недостаточного знания принципов его работы), а представляет собой, очевидно, гораздо более сложное образование, связанное с "переносом" в условия "диалогового" взаимодействия с ЭВМ некоторых особенностей и форм, специфичных для человеческого общения (есть основания предположить, что существуют различные уровни такого переноса).

Экспериментальные данные показали, что возникновение мотива соревнования с ЭВМ приводило к значительному увеличению вариантов решения экспериментальной задачи по параметру "оригинальность". Это объясняется не только стимулирующей функцией мотива, но и применением испытуемым тактики осознанного целенаправленного поиска "слабых мест" в машинных знаниях. В применении этой тактики сказывалось структурирующее влияние мотива. Это влияние обнаруживалось также в значительном усложнении образующейся системы Д-целей, М-целей и Э-целей, что выражалось в их общем увеличении, в усложнении взаимосвязей, в появлении "замещающих" целей. Менялись также иерархические отношения между М-целями и Д-целями.

Существенным, с нашей точки зрения, является то, что использование выявленных в работе психологических факторов взаимодействия между человеком и ЭВМ позволяет добиться эффекта гораздо более простым способом, чем тот, который является традиционным для разработчиков современных автоматизированных систем. В рамках этого подхода ЭВМ можно сделать партнером человека лишь путем повышения ее "интеллекта". Нам представляется, что для осуществления управляющих воздействий на мотивационную сферу, аналогичных тем, которые специфичны для взаимодействия между людьми, не обязательно добиваться уподобления "интеллекта машины" интеллекту человека.

Наши экспериментальные данные показывают, в частности, что использование психологических элементов опосредствованного ЭВМ общения между людьми, а также тенденции к "персонификации машины" (которая наблюдается даже у профессиональных пользователей ЭВМ) позволяют создать условия для возникновения у человека "мотива соревнования с ЭВМ" несмотря на то, что возможности формализации реального вида деятельности, которая моделировалась в экспериментальной ситуации, в настоящее время весьма ограничены.

Полученные экспериментальные данные подтвердили высказанное предположение о возможности использования объективных данных о вегетативных параметрах в режиме "диалога" человека с ЭВМ. Поскольку основная трудность практического использования этих данных заключается в их полифункциональности, то существенным, с нашей точки зрения, результатом проведенного исследования является утверждение о возможности использования конкретных механизмов мотивации для отделения значимых вегетативных сдвигов от незначимых.

Под влиянием возникающего мотива соревнования происходило определенное перераспределение в структуре эмоциональных оценок, которые становились более выраженными и поэтому легко поддавались выделению, а также чаще совпадали с объективно значимыми моментами экспериментальной ситуации. Это позволило использовать их для оптимизации самого "диалогового" режима: для согласования машинных оценок с конкретными субъективными оценками продуктов деятельности по параметру "оригинальность" или для имитации такого согласования.

В ряде случаев вегетативные параметры являются индикаторами определенных изменений мотивационных факторов, а также индикаторами демонстрации испытуемыми ложных целей и ложах вербальных оценок продуктов деятельности.

В соответствии с полученными данными нами были разработаны некоторые положения, которые могут быть полезными для проектировщиков "диалоговых" систем.

1. В условиях использования ЭВМ для управления творческими процессами представляется целесообразной разработка режимов работы с ЭВМ, которые обладали бы определенными степенями свободы. Это позволит испытуемому самостоятельно регулировать условия своей деятельности в режиме взаимодействия ЭВМ, в частности проявлять большую активность в поиске оптимального сочетания собственных возможностей и возможностей ЭВМ в зависимости от конкретных особенностей своей потребностно-мотивационной сферы. Даны также определенные рекомендации о возможности использования характеристик ритма коммуникации, феномена "персонификации ЭВМ" для повышения эффективности "диалогового" взаимодействия.
2. Разработанная методика может использоваться при создании практических методик управления процессом "генерирования идей" при помощи ЭВМ.
3. Целенаправленное формирование мотива соревнования может быть использовано для активного управления продуктивными процессами в условиях "диалога" с ЭВМ. Возможности ЭВМ опосредствовать общение между людьми могут быть использованы для более гибкого индивидуализированного подбора "соперника", что позволит, в свою очередь, испытуемому дольше находиться в зоне, наиболее благоприятной для развития его деятельности.
4. Объективные данные о вегетативных параметрах могут быть использованы для оптимизации управления продуктивными процессами при помощи ЭВМ, например, следующими способами:
   • путем расширения оценочных функций машины с учетом не только вербальных, но и невербальных данных;
   • соотнесением ответа машины с конкретными функциональными состояниями человека в тот или иной момент "диалогового" взаимодействия;
   • более гибкой сменой режимов и форм взаимодействия человека и ЭВМ.