4. Особенности информационно-отражательных процессов на разных уровнях материи

Мы выяснили, что представляет собой информация в самом общем понимании. Это позволяет сделать вывод, что, с одной стороны, информация не есть, строго говоря, что-то совершенно новое, ибо и отражение, и разнообразие - это понятия, которые в той или иной степени уже были известны науке. С другой стороны, информация - это все же новое свойство, ибо информация не механическая сумма, а взаимосвязь отражения и разнообразия. Понятие информации, как видим, синтезировало в единое целое в определенном аспекте то, что ранее было в сознании не связано, оторвано друг от друга. Но понятие, объединяющее ранее обособленное, автономное, содержит уже нечто новое. Впрочем, подобный путь получения нового знания, формирующегося в результате синтеза, ранее не связанного,- это характерная черта научного познания вообще, а современного в особенности.

Понятие разнообразия как одна из форм понятия различия имеет более древнее происхождение. Категория различия (и тождества) получила развитие в работах Гегеля. Однако чисто философский, логический путь развития понятий без опоры на частные науки не может быть плодотворным. Поэтому не случайно понятие различия разнообразия получило действительное развитие лишь тогда, когда к нему обратились представители частных наук. Известный толчок в этом направлении был дан физикой именно в 1900 г., когда М. Планк выдвинул идею квантования энергии, подтвержденную в дальнейшем развитием науки.

Но какое отношение имеет идея квантования энергии к понятиям разнообразия и информации? Оказывается, имеет и далеко не косвенное. Возьмем одну из известных характеристик информации, предложенную академиком В. М. Глушковым, как меры "неоднородности в распределении энергии (или вещества) в пространстве и во времени"^*. Легко заметить, что эта характеристика информации находится в том же русле, что и планковская идея. Ясно, что прерывное излучение энергии свидетельствует о ее неоднородности, является одним из проявлений разнообразия, сопровождающего энергетические процессы. Идея дискретности была развита в современной теоретической физике, но она оказалась весьма плодотворной и в теории связи, в особенности после того, как академик В. А. Котельников в 1933 г. доказал теорему о квантовании электрических сигналов^**. Согласно этой теореме, любой непрерывный процесс может быть представлен некоторой последовательностью дискретных импульсов, отсчитываемых через интервалы времени, братно пропорциональные ширине полосы пропускания сигнала. Эта идея квантования, дискретизации, как справедливо замечает И. Б. Новик, является одной из важных черт, определяющих интеллектуальный климат нашей эпохи^***.

^* (В. М. Глушков. О кибернетике как науке.- "Кибернетика, мышление, жизнь". М., 1964, стр. 53.)

^** (См. об этой теореме в кн.: А. А. Харкевич. Спектры и анализ. М., 1962.)

^*** (См. Я. Б. Новик. Философские идеи Ленина и кибернетика, стр. 13.)

Обычно дискретность противопоставляется непрерывности, они как категории являются парными. Вместе с тем нельзя не видеть тесной связи этих понятий с категориями тождества и различия. Аспект непрерывности ассоциируется с категорией тождества, однообразия, а момент дискретности - с категориями различия, разнообразия. Поэтому в интересующем нас плане дискретность и разнообразие есть важные характеристики информации, характеристики, на которые обратила внимание не только физика, но и кибернетика, причем в отличие от физики понятие различия (например, у У. Р. Эшби) считается одним из центральных понятий науки о процессах связи и управления.

Выделение разнообразия в качестве существенного признака в понятии информации может показаться "нарушением" диалектики в самом познании. Так, иногда высказывается мнение, что определение понятий должно в равной степени учитывать обе противоположности. В понятии информации в равной степени должен учитываться и момент однообразия, тождества, непрерывности. Это требование имеет основания, и мы должны заметить, что упомянутые моменты в определенной мере входят в понятие информации через понятие отражения. Однако нужно учитывать, что в определение понятий вовсе не обязательно включать единство противоположностей. Об этом свидетельствует история самой науки. Известно, что десятилетия, а иногда даже столетия изучается одна из противоположностей, а другая противоположность включается в процесс познания позже. Объективная диалектика воспроизводится не входном каком-нибудь понятии (хотя есть и такие случаи), а во всей теории и даже в принципе во всей науке в целом и то не в какой-либо конечный промежуток времени. Поэтому мы не считаем, что приводимое нами определение понятия информации не выдержано логически. Оно достаточно полно и точно отображает важнейшие идеи современного этапа учения об информации, позволяет включить в учение об информации уже существующие разделы, разрабатываемые современной наукой.

Из общего определения понятия информации можно сделать вывод, что информация нами мыслится как свойство материальных объектов. Это не исключает того, что могут существовать различные виды и формы информации в разных областях действительности, как об этом уже говорилось. Теперь предстоит выяснить более подробно, какие черты характеризуют информационно-отражательные процессы в различных областях действительности. Естественно при ответе на этот вопрос рассмотреть информационно-отражательные процессы в неживой, живой природе и в обществе. Здесь мы остановимся лишь на некоторых таких особенностях; дополнительная их характеристика будет содержаться в последующих главах.

При исследовании информационно-отражательных процессов на разных уровнях материи будет показано, что с развитием свойства отражения в неживой природе, в биологических системах и в обществе появляются новые свойства и особенности информации. Чем более развита материальная система, тем более совершенны ее информационно-отражательные характеристики. В этом смысле можно сказать, что степень развития материальных систем в значительной мере определяется уровнем развития в них способности отражения.

В ряде предыдущих работ (например, в упомянутых книгах), говоря об информационном критерии развития систем, мы имели в виду в основном накопление все большего разнообразия. Однако информация - это не разнообразие, а сущностная связь отражения и разнообразия. Значит, критерием развития систем может служить не только накопление разнообразия, но и возможности отображения внешнего мира. Поэтому информационный критерий развития характеризуется не только разнообразием, но и отражением.

Конечно, разнообразие и отражение в процессах развития, движения материи неразрывно связаны, взаимно друг друга определяют. Ведь чем больше внутреннее разнообразие системы, тем более адекватно отражение ею внешнего мира. А чем больше возможностей отображения, тем система быстрее может совершенствоваться, увеличивать свое разнообразие в количественном и качественном аспектах. Разнообразие (многообразие) выступает скорее как структурно-статический аспект информационного критерия развития, тогда как свойство отражения - как актуальный, динамический.

Уже говорилось о том, что понятие информации в науках о неживой природе используется для изучение сложности, упорядоченности, структуры, организации Общая характеристика информации как отраженно го разнообразия вполне позволяет это сделать. В этом случае неявно предполагается, что разнообразие ужо отражено в содержании объекта и затем выделяются определенные уровни этого разнообразия как синтаксической характеристики информации. Наиболее абстрактным понятием является сложность, которая вы ступает как совокупность элементов. Понятие упорядоченности отличается от сложности тем, что здесь уже не отвлекаются от отношений порядка; в понятие организации добавляются еще другие отношения и связи. Сложность, упорядоченность, организация и структура (как наиболее устойчивый аспект системы)

Могут исследоваться в плане разнообразия и количественнo измеряться средствами теории информации.

При этом выявляются их количественные характеристики в основном со стороны разнообразия, хотя нельзя сказать, что однообразие никак не учитывается. Однообразные элементы, отношения, связи в какой-то мере также учитываются, ибо здесь рассматриваются не только разнообразие, но и его отношение к общему числу элементов, связей и отношений (включающих и однообразие). Кроме того, в таких исследованиях далеко не полностью отвлекаются от связи информации с отражением, в особенности, когда исследуется изменение количественных информационных характеристик во времени.

Часто, когда речь идет о применении методов теории информации, возникает вопрос об их отличии от термодинамических методов или - даже более широко - от энергетических. Существует, например, мнение, что для объектов неживой природы достаточно "чисто энергетическое описание..."^*. Такое мнение нам не представляется достаточно обоснованным, ибо в науки, изучающие объекты неживой природы, все шире проникают методы теории информации. Иногда высказывается мысль, что в этой области теоретико-информационные методы будто бы не дают ничего нового.

^* (См. Д. И. Дубровский. Психические явления и мозг. М., !971, стр. 246.)

Между тем можно указать на ряд принципиальных отличий в использовании средств теории информации и термодинамических и энергетических методов. Эти различия вытекают, прежде всего из определения понятий информации и энергии. Энергия является качественной и количественной характеристикой движения, а информация лишь отражения, причем со стороны разнообразия. Энергией обладают и однообразные материальные объекты, тогда как в информационном отношении они не могут быть выделены, ибо здесь не г разнообразия. Информация характеризует энергетические процессы в неживой природе лишь в аспекте разнообразия.

Нельзя также полностью отождествлять термодинамические и теоретико-информационные методы. Первые применяются, лишь для описания теплового движения, тогда как теоретико-информационные - для любых процессов отражения разнообразия. Кроме того, арсенал средств теории информации выходит за рамки статистических методов, и это связано с самой нестатистической природой информации. Между тем понятие энтропии в термодинамике имеет статистическую природу и уже поэтому не может совпадать с понятием информации^*.

^* (Необходимо отметить, что существуют попытки расширительного толкования понятия энтропии, выводящие ее за рамки чисто термодинамического понимания. Одна из таких попыток была предпринята в книге Л. А. Петрушенко "Принцип обратно; связи" (М., 1967). Л. А. Петрушенко пишет, что "термодинамическое понятие энтропии есть частный случай общего понятия энтропии как меры всякого беспорядка". Понятие энтропии как противоположности понятия количества информации может выражать не только меру беспорядка, но и неопределенности, однообразия, тождества и т. д.)

Сам факт использования нестатистических подходов для исследования объектов неживой природы свидетельствует о том, что предметная область теоретико-информационных методов выходит за рамки термодинамики или чисто энергетического описания. А это значит, что предметная область применения методов теории информации в определенном аспекте оказывается более широкой, чем область применения традиционных энергетических методов в естественных науках. Их тождество и различие аналогичны тождеству и различию классической и релятивистской механики. При малых скоростях здесь нет отличия. Подобным же образом теоретико-информационные и энергетические методы совпадают там, где движение отождествляется с отражением, а разнообразие не столь существенно. Здесь есть свой принцип соответствия, и он в настоящее время исследуется.

Существенной особенностью информации и отражения в неживой природе является то, что они не используются объектами неживой природы. Использование предполагает наличие кибернетической системы, управления, а его нет в естественных неорганических объектах. Однако было бы неверно считать, что по этой причине информационно-отражательные процессы здесь вообще никак не проявляются. Нам представляется, что они выступают в форме так называемой авторегуляции. Эта проблема обстоятельно рассмотрена в работах Л. А. Петрушенко^*.

^* (Кроме ранее упомянутой см. также его монографию "Самодвижения материи в свете кибернетики". М., 1971.)

Л. А. Петрушенко подробно исследовал вопрос, существуют ли в неживой природе (естественной) механизмы, подобные механизму управления по принципу обратной связи. Оказывается, такие механизмы, "прообразы" управления с обратной связью существуют. Это доказывается примерами из химии (принцип Ле Шателье), кристаллографии, астрономии, электродинамики и других наук о неживой природе. Предлагается этот "прообраз" управления называть квазиуправлением, или авторегуляцией. "Авторегуляция - это способность системы самостоятельно возвращаться в прежнее, нарушенное какими-либо возмущающими воздействиями состояние, восстанавливая его, или, кроме того, самостоятельно избирать и переходить в какое-то новое состояние, необходимое для нормального функционирования системы"^*.

^* (Л. А. Петрушенко. Принцип обратной связи, стр. 243.)

Предполагается, что понятие авторегуляции оказывается более широким, чем понятие обратной связи. Обратная связь - это свойство лишь кибернетических систем. Поэтому можно предположить, что понятие авторегуляции - это понятие не кибернетики, а другой науки, например общей теории систем.

Авторегуляция и управление по принципу обратной связи имеют негэнтропийный характер. Авторегуляция существует лишь в открытых системах, и только такие системы могут увеличивать свою негэнтропию. Авторегуляция может быть определена и как такой частный случай поведения открытых систем, когда последние не уменьшают своей негэнтропии в результате воздействия внешней среды.

Явления авторегуляции выходят за рамки чисто термодинамических процессов, их исследование в какой-то степени проясняет информационно-отражательный аспект процессов взаимодействия в неживой природе, когда в ответ на воздействие разнообразия происходит реагирование, сопровождающееся появлением нового разнообразия в объектах неживой природы. Однако эта реакция не представляет собой управления, а лишь его предпосылку, ибо для управления необходима более развитая система информации, о чем будет идти речь в следующей главе. Эта реакция в отличие от управления происходит относительно пассивно, что связано с отсутствием в неживой природе целей. Активность управления ведет к целеустремленной борьбе с энтропией, тогда как явления авторегуляции происходят нецеленаправленно, стихийно.

Еще одной особенностью проявления информационно-отражательных процессов в неживой природе является невыделенность их из общего содержания взаимодействия, отсутствие каких-либо специальных структур, несущих особую информационную нагрузку. Здесь информация и шум, помехи не различаются неживыми объектами, они для них тождественны.

В неживой природе не существует опережающего отражения даже в потенциальной форме. Неорганические объекты лишь сохраняют отпечатки воздействовавших на них ранее объектов (функция хранения информации) и отображают воздействие в настоящем. И это является следствием того, что информационно-отражательные процессы не обретают здесь еще той самостоятельности, которая ярко бросается в глаза при исследовании живой природы. Опережающее отражение возможно лишь в том случае, если информационно-отражательные процессы выделены из суммарного содержания взаимодействия.

В неживой природе отсутствуют и сигналы, которые, на наш взгляд, выступают в качестве лишь одной из кибернетических форм передачи информации. Дело в том, что под сигналом (в кибернетике, но не в семиотике) обычно подразумевается любой материальный (физический, химический) процесс, который несет информацию и который используется кибернетической системой. Но поскольку в неживой естественной природе объекты информацию не используют, значит, здесь нет важного свойства сигналов (быть использованными). Поэтому, хотя взаимодействия и содержат информацию, они не несут "сигнальной" нагрузки для неорганических систем; сигнальный характер взаимодействий характерен лишь для "кибернетических систем"^*.

^* (Однако, признавая сигнальный характер кибернетической информации, мы не можем согласиться с мнением П. Киршенманна о том, что если "сигнальные процессы всегда связаны с сигнальными системами", то "это достаточное основание для утверждения, что информация не может рассматриваться как свойство всей материи" (P. P. Kirschenmann. Information and Reflection, p. 184).)

Материальные процессы, несущие информацию, впервые становятся сигналами именно с возникновением "кибернетических систем", которые представляли собой первые живые существа. Эти системы уже начинают выделять из суммарного эффекта взаимодействия информационный аспект, они реагируют не на энергетическую сторону воздействующего раздражителя, а на разнообразие. Причем эта реакция на информацию, содержащуюся в каком-либо физико-химическом процессе, принимает не только характер обычных следовых изменений под влиянием воздействия, а детерминирует развертывание сложных реакций в организме биологической системы, которые предвосхищают, опережают события внешнего мира. Например, растения еще до наступления зимних холодов под влиянием осенних заморозков так изменяют свой химический обмен, что приспосабливаются к новым изменениям температуры окружающей среды^*. Первые осенние заморозки являются сигналом к развертыванию сложной цепи химических приспособительных реакций.

^* (См. П. К. Анохин. Психическая форма отражения действительности. - "Ленинская теория отражения и современность", стр. 134.)

В неживой природе тоже можно встретить массу случаев, когда какое-то воздействие вызывает последующую цепь химических реакций. Однако они не являются еще опережающим отражением. Опережающее отражение - это как бы ускоренная модель того, что должно еще произойти, это "в высшей степени быстрое отражение (в цепных химических реакциях) медленно развертывающихся событий внешнего мира"^*.

^* (П. К. Анохин. Биология и нейрофизиология условного реф лекса. М, 1968, стр. 23.)

Сущность понятия опережающего отражения биологическим организмом действительности, впервые предложенного академиком П. К. Анохиным, заключается в следующем. Рассмотрим для большей ясности пример, который приводит П. К. Анохин. Есть куколки некоторых насекомых, которые остаются зимой на открытом воздухе и при этом не погибают. Оказалось, что первые осенние похолодания стимулируют в протоплазме клеток, составляющих тело куколки, химический процесс образования глицерина. Глицерин снижает точку замерзания протоплазмы и тем самым предохраняет куколку от зимних холодов. Понятно, что воздействие холодов повторялось в прошлом миллионы раз и привело к тому, что в результате естественного отбора выжили лишь те мутанты, у которых выработалась соответствующая химическая реакция образования глицерина. Поэтому, если похолодание произойдет даже в августе, это послужит сигналом для синтеза в протоплазме глицерина.

Таким образом, между непрерывно повторяющимися событиями внешнего мира и химическими реакциями, возникшими в связи с этими событиями, устанавливается необходимая связь. Эта связь такова, что событие внешнего мира выступает в качестве сигнала, после которого следует вся цепь химических реакций. Так, синтез глицерина в протоплазме куколок в августе под влиянием похолодания является цепным химическим процессом, в тысячи раз ускоряющим отраженный ранее ход внешних воздействий. Опережающее отражение протекает в микроинтервалах пространства и времени, предвосхищая медленно развивающиеся события внешнего мира, создавая их информационную модель.

Наличие опережающих информационно-отражательных процессов у биологических систем резко отличает их от информационно-отражательных процессов неживой природы. В опережающем отражении воспроизводятся, как мы видели, будущие события внешнего мира, но такое воспроизведение возможно только в информационном аспекте, когда разнообразие химических реакций организма отображает нечто не воздействующее на организм в настоящий момент (но что ранее воздействовало миллионы раз на организмы этого вида). Сигнал выступает в качестве стимула этого внутреннего информационного моделирования внешних будущих событий. Здесь информационно-отражательный аспект выделен из взаимодействия и получил уже относительно самостоятельное существование и развитие.

Воспринятое событие внешнего мира, являющееся сигналом, уже не просто служит источником информации, не просто воспроизводит (пусть с опережением) содержание отображаемого объекта, но и используется. Сигнал поэтому выступает, как справедливо замечает Д. И. Дубровский, как единство двух сторон: отображающей (содержательной) и целевой (управляющей)^*. Наличие отображающей, информационной стороны в любом воздействии еще не делает его сигналом. Ведь на живые системы действует огромное количество возмущений, однако далеко не все они оказываются сигналами, т. е. вызывают изменение его поведения.

^* (См. Д. И. Дубровский. Психические явления и мозг, стр. 258.)

Наличие опережающего отражения послужило основанием для формирования особой формы причинности в области живых (а в принципе вообще всех кибернетических) систем, которая называется информационной причинностью. В случае опережающего отражения причиной, как мы видели, могут выступать несуществующие в данный момент физические причины, непосредственно предшествующие следствию. Здесь причина, с одной стороны, действовала в прошлом для данного вида (и это зафиксировано в генетическом коде), а с другой стороны, она не действовала настоящее время для конкретной биологической особи. Благодаря кодированию реакций на события внешнего мира (опережающему отображению) у организма появляется возможность не только подчиняться обычным физическим причинам, но и выбирать свое поведение в соответствии с присущими ему информационными причинными факторами. Такой особенности в мире неживых естественных систем нет, здесь обычный физический (вещественно-энергетический) аспект причинности еще не выделен, ибо информация передается от причины к следствию в актах непосредственного взаимодействия.

Появление нового вида причинности в живой природе по сравнению с неживой создало новые возможности борьбы с энтропией. Живые системы имеют свой "механизм" понижения энтропии, который надстраивается над обычным механизмом, присущим открытым системам неживой природы. Это понижение энтропии зависит не только от случайных обстоятельств внешней среды, но и в значительной степени от самой биологической (кибернетической) системы. Появление нового типа причинности, выделившей информационный аспект из взаимодействия, есть вместе с тем и повышение активности отражения в живой природе по сравнению с неживой.

К информационной причинности, связанной с опережающим отражением событий внешней среды, в дальнейшем добавляются и другие формы, например информационная причинность, сопровождающая коммуникации живых систем. Коммуникация - это тоже вид отражения, передачи информации, но такой, когда объектом и субъектом отражения являются только "кибернетические системы". Здесь информация, переданная от одной системы к другой, может также выступать как причина изменения поведения получателя информации.

Наличие особой формы причинности в живой природе отмечают многие авторы, в том числе и философы-идеалисты, например упомянутые ранее П. Киршенманн, Г. Шишков, Е. Васмут и др. Так, Е. Васмут в книге "Человек и думающая машина" значительное место уделяет различию форм причинности в мире неживых и живых систем, связывая их со свойствами времени. Обычную физическую причинность он рассматривает как "первую временную связь", когда причинная связь направлена от прошлого к будущему, когда происходит рост энтропии, рост беспорядка. "Вторая временная связь" характеризуется тем, что следствие определяется причиной, якобы действующей из будущего, причем понятие информации непосредственно привязывается именно к этому типу временной связи, которая сопряжена с уменьшением беспорядка, понижением энтропии. Далее, Е. Васмут полагает, что эти "временные связи с растущим порядком и растущим беспорядком пересекаются в точке современности"^*, в результате чего все живые существа являются временно-конечными формами, в которых объединены две различные временные связи.

^* (Е. Wasmuth. Der Mensch und die Denkmaschine. Koln - Olten, 1955, S. 76.)

Сама по себе идея Е. Васмута о связи информации с временными связями и выделение специфики информационной причинности представляет интерес. Однако информация трактуется им как божественная, духовная сущность, а причина понижения энтропии лежит вне материи. Развитие в материальном мире может происходить только от высшего к низшему, поэтому необходимо вмешательство бога как самой совершенной духовной сущности, чтобы посредством информации живые существа и люди могли противостоять беспорядку, росту энтропии. Как видно, новые, открытые кибернетикой и теорией информации свойства живых систем, наличие информационной причинности выдаются Васмутом за доказательство существования бога.

Васмут отрывает от материи информацию и более совершенные формы причинности, основанные на информации, приписывает им божественную сущность, оставляя за материальным миром лишь физическую причинность. Можно было бы привести и ряд других рассуждений современных идеалистов, которые ссылаются па данные современной науки и пытаются строить антинаучные спекуляции на еще недостаточно познанных свойствах и явлениях природы. Понятно, что подобная идеалистическая интерпретация уводит в сторону от правильного решения проблемы. Как показано в советской философской литературе^*, причинность, имеющая информационную природу, вполне может быть объяснена с позиций современной науки, опирающейся на положения диалектического материализма.

^* (См., например, Б. С. Украинцев. Самоуправляемые системы и причинность. М., 1972.)

Информационная причинность, связанная с опережающим отображением, выступает в качестве особой формы обратной связи, когда результат, на который ориентируется "кибернетическая система", моделируется на информационном уровне и вводится в систему управления, обусловливая тем самым ее поведение Здесь уже системе не обязательно дожидаться действия неблагоприятных возмущений, чтобы затем реагировать на них, как это происходит в системах неживой природы, обладающих низким информационным со держанием и где обратная связь выступает лишь i форме авторегуляции.

Наличие "опережающих" информационных причинных цепей и других их форм, обусловливающих реакции живых существ на сигналы, связано с тем, что "кибернетические системы" осуществляют ценностные подход к многообразию воздействий. Например, высокоорганизованные животные все воздействия п. только делят на три части: полезные, вредные и ней тральные, но и переживают их в форме удовольствия, страдания или безразличия (т. е. не переживают) Наличие подобных субъективных реакций приводит к тому, что вредность или полезность того или иного воздействующего фактора определяется уже не после того, как оно привело к биологически вредному (или полезному) эффекту, а до этого. Например, животному уже достаточно почувствовать то или иное переживание (значит, произошло опережающее отражение действительности), чтобы соответствующим образом вести себя в отношении воздействия раздражителя.

В случае воздействия биологически нейтрального раздражителя отражение также происходит, но оео не оказывается опережающим, не вызывает никаким) переживания. Воздействия, не сопровождающиеся возбуждением, сигналами не являются. К сигналам относятся лишь те, которые в состоянии вызвать положительное или отрицательное переживание, соответствующее опережающее отражение и которые влияют на поведение, управление живой системы.

Ценностное отношение животного к воздействующим па пего материальным процессам сопровождается формированием значения, "смысла" этих процессов. Однако в отличие от человеческого значения "биологическое" значение полностью совпадает с биологической ценностью предмета. Воздействующий предмет отображается животным как нечто связанное с удовлетворением его биологических потребностей. Причем биологически нейтральные предметы не выступают в качестве психических образов; последние связаны лишь с переживанием биологически значимых раздражителей.

В психике животного отображаемый предмет "преломляется" сквозь призму биологических потребностей, он как бы "лишается" всех тех присущих ему черт, которые никак не влияют на удовлетворение потребностей. В этом смысле биологически значимые объекты внешнего мира выступают как мир собственных переживаний, ибо животное не выделяет себя из природы. Человек тем и отличается от животного, что он выделяет себя из внешнего мира, осознает наличие чего-то существующего вне сознания.

Поскольку высокоразвитые животные соотносят сигналы не с предметами внешнего мира, а лишь со своими внутренними переживаниями, с потребностями, то для них сигналы как некоторые знаки не обладают предметным значением. Это существенная черта биологического значения информации, отличающая его от человеческого значения. Для животных существует только образное значение как психический образ предмета, отождествляемый с самим предметом. Кроме того, существует то, что мы называем экспрессивным значением знака, под которым понимается выражение переживаний и потребностей животного, когда оно издает какие-либо звуки, скажем сигналы об опасности и т. д.

Но если нет биологического значения информации, не связанного с биологическими целями и потребностями, то отсюда следует вывод, что для биологических систем значение и ценность это нераздельные, неразличимые свойства отражения и информации. Разделение этих свойств характерно лишь для человека, осознавшего существование внешнего мира.

Такое разделение значения и ценности не происходит, конечно, сразу и связано с включением в сферу взаимодействия и отражения животными объектов внешнего мира, которые не имеют непосредственного биологического значения. Причем уже у человекообразных обезьян в отличие от остальных животных начинают образовываться условные рефлексы на достижение жизненно важных целей с помощью предметов внешнего мира, не обладающих непосредственной биологической полезностью. Здесь уже начинает формироваться значение отображения, не совпадающее с ценностью (полезностью), но сводящееся к тому значению, которое оно приобретает в данной конкретной ситуации для удовлетворения биологической потребности.

Мы здесь не ставим цели подробно исследовать эволюцию и появление различных свойств информации и отражения. Наша задача - выявление основных особенностей, характеризующих информацию и отражение на различных ступенях развития материи. Однако следует заметить, что на биологической ступени развития существуют две принципиально различные формы отражения - допсихическое отражение (его иногда называют физиологическим), осуществляемое растительными и одноклеточными организмами, и психическое отражение. Этим двум формам биологического отражения соответствуют две различные формы передачи информации через материальные процессы, т. е. сигналы.

Допсихическому отражению соответствуют так называемые сигналы-коды. Кодирование, как таковое, возникает лишь с появлением жизни и опережающего отражения. Кодированием называется преобразование некоторой системы объектов (элементов) в другую систему по определенным правилам, которые называются кодом. Обычно первая система объектов называется операндом, вторая - кодовым образом, сам оператор преобразования (совокупность правил преобразования) и есть код (или шифр кода).

Опережающее отражение можно представить в виде некоторого кодового образа, в который преобразовывается операнд - система событий внешнего мира. Причем при кодировании вовсе не обязательно полное сходство между объектами внешнего мира и кодовым образом. Здесь необходимо лишь такое их соответствие, чтобы биологически значимая информация (разнообразие) была воспроизведена в кодовом образе. Главная функция кодирования как средства отображения, замечают М. Ф. Веденов и В. И. Кремянский, "состоит в том, чтобы упрощать и ускорять процессы отображения и узнавания, операции переработки образов, их передачи и воспроизведения"^*. С развитием кодирования появляется возможность отображать с достаточной адекватностью большие сферы явлений в относительно малых телах, а также очень малые масштабы увеличивать до макроскопических^**.

^* (М. Ф. Веденов, В. И. Кремянский. Роль кодирования в биологическом отражении.- "Ленинская теория отражения и современность", стр. 101.)

^** (М. Ф. Веденов, В. И. Кремянский. Роль кодирования в биологическом отражении.- "Ленинская теория отражения и современность", стр. 101.)

Кодирование информации возникло на уровне жизни естественным путем как выделение биологическими системами именно информационных характеристик материи, а не вещественно-энергетических. Отвлечение от вещественно-энергетических свойств материй, выделение на первый план информации и кодирования при неправильной интерпретации может служить причиной идеалистических выводов. Так, например, известный биохимик из ФРГ Г. Шрамм на основании того, что при биологическом наследовании генетическая информация кодируется (а не передаются уменьшенные копии систем), считает в духе платонизма эту информацию нематериальной, духовной^*. "Очевидно, что идея того, как должно быть построено определенное растение или животное, представляет собой единственно устойчивое в процессе смены поколений. Оно есть единственно действительно сущее, в то время как тела, в которых находят свое отражение первоидеи, изменяются и исчезают. Подобно идеям, генетическая информация не материальна..."^**.

^* (Эту идею поддерживает также К. Ф. Вейцзеккер (С. F. Weizsacker. Die Einheit der Nature. Munchen, 1971). Подробнее о концепции Г. Шрамма см. в статье А. Я. Ильина и И. Т. Фролова "Ленинские принципы философского исследования научного познания".- "Вопросы философии", 1970, № 4, стр. 97.)

^** (G. Schramm. Idee und Materie in der modernen Biologic Bremen, 1963, S. 10.)

То, что генетически передается только план или код будущего организма, который оказывается более устойчивым, чем жизнь отдельных особей, не может служить основанием для рассмотрения генетической информации как идеи в духе Платона. Нельзя нечто устойчивое, сохраняющееся считать единственно действительно сущим - идеей, а изменяющееся - лишь тенями этой идеи. В действительности объективно существующим может быть (и есть) не только устойчивое, но и изменчивое. В свое время при истолковании физических принципов, например принципа инвариантности, также высказывалось мнение, что только инвариантное, т. е. устойчивое, и есть действительно сущее, естъ идея Платона. Однако такое представление оказалось несостоятельным^*; то же относится и к выводу о духовной сущности инвариантности биологической наследственной информации. Кодовый характер генетической информации современная биология объясняет материальными причинами.

^* (См. об этом: А. Д. Урсул. Теоретико-познавательное значение принципа инвариантности.- "Симметрия, инвариантность, Структура (Философские очерки)". М., 1967; В. С. Готт, А. Д. Урсул. Философский аспект проблемы симметрии.- "Философские науки", 1968, № 5.)

Использование живыми организмами сигналов-кодов на допсихическом уровне отражения связано в основном с невысокой степенью их организации. Высокоразвитые живые существа используют наряду с сигналами-кодами более совершенные сигналы, психические образы, которые можно рассматривать как частные случаи кодовых сигналов и которые наряду с охранением количества информации воспроизводят и ряд других характеристик отображаемого объекта. Жак показал Л. М. Веккер^*, к числу таких характеристик сигнала-изображения, которые остаются инвариантными при отображении, относятся некоторые пространственно-временные свойства (например, одномерность и однонаправленность времени, топологические свойства пространства, ряд их метрических характеристик и т. д.).

^* (См. Л. М. Веккер. Психическое изображение как сигнал.- "Вопросы философии", 1964, № 3.)

Если биологическая эволюция связана с диалектическим отрицанием сигналов-кодов сигналами-образами (изображениями), то возникновение человеческого общества характеризуется переходом от сигналов-образов к сигналам-кодам, которые Д. И. Дубровский называет сигналами-кодами второго порядка^* и под которыми имеются в виду знаковые формы сигналов в человеческом обществе. Наличие этих сигналов не отменяет использования и других сигналов отдельными индивидуумами. Низшие формы сигналов вызывают внутренние изменения состояния, которые существуют как психические образы, переживания отдельных личностей.

^* (См. Д. И. Дубровский. Психические явления и мозг, стр. 260-261.)

В отличие от этого сигналы-коды второго порядка, созданные человеком знаки, кодирующие информацию, обретают уже внеличностную форму. Причем к такой знаковой информации относятся не только, скажем, книги, магнитофонные записи, фотоизображения и т. д., но вообще любые объекты человеческой материальной и духовной культуры^*. Ю. Лотман дает информационное определение понятия культуры как "совокупности всей ненаследственной информации, способов ее организации и хранения"^**, причем полагает, что информация - "одно из основных условий существования человечества"^***.

^* (См., например, Ю. Лотман. Статьи по типологии культуры Материалы к курсу теории литературы, вып. 1. Тарту, 1970.)

^** (См., например, Ю. Лотман. Статьи по типологии культуры Материалы к курсу теории литературы, вып. 1. Тарту, 1970, стр. 5-6.)

^*** (См., например, Ю. Лотман. Статьи по типологии культуры Материалы к курсу теории литературы, вып. 1. Тарту, 1970., стр. 6.)

Известно, что эта особенность культуры (в иной форме) была подмечена еще ранее некоторыми представителями субъективного идеализма, например неокантианцем Э. Кассирером, прагматистом Ч. Моррисом и другими. Согласно их концепции (она получила название "знаковой концепции человека"), человек является не социальным, а символическим существом. Человеческая культура, по Кассиреру, представляет собой акты "объективизации" автономных творений духа в памятниках, документах, которые имеют лишь символическое бытие. Человек, таким образом, выступает как животное, создающее "символический мир". В этой концепции, как свойственно идеализму, абсолютизируется одна из черт реально существующей человеческой культуры и познания, игнорируется социальная сущность человека как продукта производственных, общественных отношений, а знаковая деятельность возводится в сущность человеческого бытия. Поэтому в целом "знаковую концепцию" человека и человеческой культуры, построенную на идеалистических основаниях, нельзя признать научной.

Производство и использование человеком знаков может рассматриваться лишь как деятельность, подчиненная общественно-производственной деятельности. Поэтому не использование знаков обусловливает сущность человека, а его общественная природа ведет в качестве одного из следствий к созданию и употреблению знаков. Конечно, и предметы материальной культуры могут иметь и имеют информационно-знаковый аспект. Однако это лишь один из аспектов и он не определяет всего существа материальной культуры. Как отмечает Ю. Лотман, "памятники материальной культуры, орудия производства в создающем и использующем их обществе играют двоякую роль: с одной стороны, они служат практическим целям, с другой,- концентрируя в себе опыт предшествующей трудовой деятельности, выступают как средство хранения и передачи информации. Для современника, имеющего возможность получить эту информацию по многочисленным более прямым каналам, в качестве основной выступает первая функция. Но для потомка, например археолога или историка, она полностью вытесняется второй"^*.

^* (Ю. Лотман. Статьи по типологии культуры. Материалы к курсу теории литературы, вып. 1, стр. 11.)

Определение Ю. Лотманом культуры как совокупности ненаследственной информации даже в информационном плане слишком широко (ибо сюда включается и индивидуальная, но не наследственная информация, которая может приобретаться животным). Поэтому более правильно, на наш взгляд, определение Э. С. Маркаряна, полагающего, что биологическое и социальное отличаются друг от друга в информационном плане "прежде всего в том, что последний тип организации характеризуется наличием особой надындивидуальной и внеорганической системы средств накопления, хранения и передачи от поколения к поколению существенно важной для коллективного объединения информации, программирующей действия входящих в него индивидов"^*.

^* (Э. С. Маркарян. Человеческое общество как особый тип Организации.- "Вопросы философии", 1971, № 10, стр. 67.)

Наличие специфически социальной формы передачи информации приводит также к тому, что наряду с генетическими и условно-рефлекторными программами поведения как чисто биологическими появляются новые формы детерминации поведения при помощи социальной информации и социальной памяти.

Человечество как особый тип организации материальных систем может существовать именно потому, что надорганическое, надындивидуальное накопление, хранение, передача и переработка информации оказались тесно связанными с развитием у человека преобразовательной функции. Биологические системы в основном приспосабливаются к окружающей среде, они с кибернетической точки зрения относятся к классу адаптивных (приспособительных) систем. В отличие от этого человеческое общество наряду с тем, что оно сохраняет в отдельных личностях адаптивные свойства биологических систем, в своей социальной сущности выступает как система, приспосабливающая среду обитания, природу к своим потребностям. И в этом смысле человеческое общество - уже не адаптивная система, а адаптирующая.

Здесь необходимо сделать одно уточнение. Дело в том, что биологические системы тоже являются не только адаптивными, но и адаптирующими в том смысле, что они также локально изменяют природу. Причем, чем выше степень их организации, тем шире возможности такого изменения. Однако все же здесь преобладает функция приспособления, поэтому мы и относим биологические системы к адаптивным. Человеческое общество также в какой-то мере приспосабливается к природе, пусть даже к преобразованной. Изменение природы происходит не полностью, а лишь в каких-то определенных аспектах; к определенным сторонам природы общественный человек, так или иначе приспосабливается. Но превалирует на социальной ступени развития все же преобразовательная, адаптирующая функция, поэтому человечество относится именно к адаптирующим системам.

То, что характерным для общества является накопление и хранение информации вне личности, служит доказательством адаптирующего характера человеческой деятельности. Раз появляются неограниченные возможности преобразования окружающей природы, значит, столь же неограниченны способы хранения, передачи и преобразования информации. Человек не только изготовляет орудия, используя вещество природы, но и искусственно воспроизводит знаки, кодируя при их помощи информацию, которая выносится за пределы индивидуума. Такой возможности на биологическом уровне не было, ибо не была в достаточной степени развита адаптирующая функция. Преобразование окружающей природы общественным человеком дало возможность при помощи окружающих предметов отображать и свою собственную природу, и потребности, производить знаки так же, как он производит искусственные орудия. Причем производство знаков полностью основано и зависимо от производства искусственных орудий.

Человек во все большей степени использует окружающую природу для воспроизводства, хранения и передачи информации. Причем на современном этапе социального развития, как это будет подробнее показано в III главе, функция превращения окружающих объектов в объекты, несущие социальную информацию, возрастает. Здесь уже создаются специальные информационно-кибернетические устройства, которые не только хранят и передают, но и преобразовывают информацию. Человечество нуждается в окружающей природе для удовлетворения своих потребностей как в веществе и энергии, так и в информации. Предметы окружающей среды все более вовлекаются в сферу взаимодействия общества и природы и, в частности, становятся носителями информации и о нетронутой природе, и об обществе. Эти предметы представляют собой элементы человеческой культуры, элементы социальной информации и памяти.

Ныне человечество уже не удовлетворяется познанием и использованием чисто земных объектов, а осваивает во все больших масштабах космическое пространство и небесные тела. Здесь открываются безграничные перспективы познания любых объектов Вселенной и превращения их в искусственные предметы, кодирующие социальную информацию, что создает возможность бесконечного ее накопления.

Можно отметить еще одну особенность накопления информации на социальном уровне развития, заключающуюся в изменении избыточности. Как было показано^*, для досоциального развития материи характерно уменьшение избыточности последующей ступени развития по сравнению с предыдущей. Если бы такая тенденция продолжалась, то развитие могло бы прекратиться при достижении нулевой избыточности. Однако на уровне социальной ступени развития благодаря возможности преобразования окружающей природы и выходу в космос избыточность уже не обязательно должна уменьшаться, она может оставаться постоянной и даже увеличиваться. Это также специфика информационных процессов, присущих социальной ступени развития.

^* (См. А. Д. Урсул. Освоение космоса (Философско-методологические и социологические проблемы). М., 1967, стр. 121-123.)

Характерной особенностью социальной информации является то, что высшие виды этой информации все более и более "лишаются" связи с вещественно-энергетическими характеристиками. Это означает, что сигналы все более "насыщаются" информацией, причем появляется возможность отображения не только материальных предметов, но и идеальных, например образовывать абстракции от абстракций и т. д. Это невозможно было на уровне биологической ступени развития, где информационно-отражательные процессы хотя и были "выделены" из взаимодействия, но все же не были столь самостоятельными, не связанными непосредственно с потребностями организма. Лишь на уровне абстрактного, в особенности логического, мышления информационно-отражательные процессы приобретают относительно высокую степень самостоятельности, выражающуюся, в частности, в творческом мышлении, в увеличении степени опережающего отражения действительности, не нуждающегося теперь в "пусковых" сигналах.

Однако повышение степени "информационности" сигналов, уменьшение значения тесно связанных с информацией вещественно-энергетических факторов не дает оснований считать, что наконец-то наступает такой момент, когда информация, как таковая, полностью освобождается от своих материальных носителей и существует в чистом виде. Между тем такая точка зрения существует.

Так, Д. И. Дубровский полагает, что "все те психические явления, которые определяются в качестве идеальных, представляют собой не что иное, как информацию, данную личности в непосредственном, "чистом" виде"^*. Этот тезис доказывается ссылкой на то, что сигнал как определенная организация элементов и процессов нервной системы всегда начисто скрыт от личности. Скажем, в случае зрительного восприятия для личности совершенно скрыт и эффект отраженных объектом электромагнитных колебаний в сетчатке глаза, и генерируемый на выходе сетчатки поток частотно-упорядоченных нервных импульсов, и, наконец, тот мозговой нервно-динамический комплекс, который переживается личностью в виде зрительного образа. На этом основании Д. И. Дубровский считает, что можно уже без кавычек говорить о том, что "личность оперирует информацией в чистом виде", что психический образ, отображение в идеальной форме есть информация в чистом виде^**.

^* (Д. И. Дубровский. Психические явления и мозг, стр. 264.)

^** (Д. И. Дубровский. Психические явления и мозг, стр. 264.)

Идея о возможности выделения "чистой информации" нам кажется по меньшей мере спорной. Мы в соответствии с излагаемой концепцией не считаем возможным отождествлять любой вид отражения, в том числе и психический образ, с информацией. Информация представляет собой лишь сторону отображения даже в его идеальной форме. Наряду с информацией психический образ, как об этом говорилось, отображает, например, свойства пространства и времени. Но Д. И. Дубровский, сосредоточив основное внимание на противопоставлении своей точки зрения энергетической концепции психики, упустил из виду, что содержание психического образа связано не только с информацией, но и с иными его свойствами, в частности с пространством и временем. Но раз психический образ существует в пространстве и времени и отображает пространство и время, значит, личность не оперирует информацией в чистом виде и последняя неизбежно связана с соответствующими материальными процессами.

Тот факт, что личность не "чувствует" сопряженные с отражением и мышлением соответствующие материальные процессы, еще не является аргументом в пользу возможности выделения чистой информации. Просто, как уже говорилось, существуют такие структуры, которые реагируют не столько на энергетические, сколько на информационно-отражательные характеристики взаимодействия. Но в принципе не может быть движения "чистой" информации без какого бы то ни было материального носителя.

Специфика идеального заключается вовсе не в выделении из сигнала на уровне психики чистой информации, как это полагает Д. И. Дубровский. Эта специфика давно уже раскрыта в марксистско-ленинской философии и заключается в отражении сознанием внешнего мира. Вряд ли стоит искать ее в чем-то другом, например в выделении чистой информации. Понятие идеального отнюдь не может быть исчерпано понятием информации. Это понятие лишь помогает глубже раскрыть природу идеального, но не дает возможности выявить всю специфику идеального.

Наряду со взглядами, отождествляющими идеальное отражение с информацией, есть и иные концепции, предполагающие, что между ними нет никакой связи. Например, А. А. Зиновьев считает, что "логический и информационный подходы к научным знаниям вообще несовместимы"^* Правда, он понимает информацию лишь в плане передачи ее от некоторых материальных источников к другим материальным объектам по каналам связи. Логика же рассматривает правила оперирования с терминами и высказываниями как с особыми предметами. И если при этом время от времени рассматривается отношение элементов знаний как знаков к предметам, то, как полагает названный автор, это делается лишь в той мере, в какой это нужно и полезно для рассмотрения упомянутых правил. Поэтому, считает А. А. Зиновьев, "логика не рассматривает знания как информацию в смысле изложенной схемы"^**.

^* (А. А. Зиновьев. Логика науки. М., 1971, стр. 65-66.)

^** (А. А. Зиновьев. Логика науки, стр. 66.)

Однако нет надобности понятие информации столь жестко связывать только с передачей информации. Ведь информация - это не только то, что передается, но и то, что преобразовывается и хранится. Неужели лишь оттого, что научные знания не только передаются, но и преобразовываются, они перестают иметь информационный аспект? Разумеется, нет, и современная кибернетика исходит из того, что информация участвует в самых различных формах движения, кроме передачи. Но об этом пойдет речь дальше.

Итак, мы рассмотрели вопросы, связанные с определениями понятий отражения и информации, вопрос о их соотношении, о специфике информационно-отражательных процессов в различных областях действительности. Мы видим, что имеются различные соображения о природе информации. В зависимости от этого существует и многообразие мнений о соотношении обсуждаемых понятий. Мы пытались изложить и аргументировать ту точку зрения, которая представляется нам наиболее плодотворной, не считая, однако, ее абсолютно верной и непререкаемой.

Каким бы в конце концов ни оказалось решение вопроса о взаимоотношении этих двух понятий, бесспорно то, что "понятие информации дает возможность более глубоко раскрыть содержание и сущность принципа отражения, его механизм, помогает понять роль отражения в процессе исторической эволюции материи, выделить и определить этапы развития отражения, связать отражение с управляющей функцией высших форм материи и т. д."^*. В свою очередь бесспорно и то, что понятие отражения помогает раскрыть природу информации, дать ее общее определение, глубже понять особенности информационных процессов в природе и обществе.

^* (М. Розенталь. О характере развития философских категорий.- "Коммунист", 1972, № 13, стр.)