Художественное восприятие

Поскольку любое моделирование является схематическим, упрощенным воспроизведением изучаемого объекта - именно данного, а не какого-либо иного, - в результате моделирования музыкальных композиций на ЭВМ необходимо должна получаться музыка, сильно упрощенная по сравнению с "оригиналом". И только по качеству выдаваемой программой "продукции" (мелодий, стихов и т. п.) можно судить о достоинствах модели. Однако при определении качества "машинной музыки" резко дают о себе знать особенности восприятия человеком различных объектов, определяемые ранее выработанной по отношению к ним установкой. Нередко даже искушенные в искусстве люди не могут отрешиться от воздействия имени автора данного произведения, от своих симпатий либо антипатий к нему. А. А. Бодалевым был поставлен эксперимент, ярко продемонстрировавший зависимость восприятия от психологической установки. Двум группам испытуемых был показан один и тот же фотопортрет мужчины и предложено дать описание представленного на нем человека. При этом в одной группе бьшо сказано, что это герой, а в другой - преступник. Испытуемые из первой группы писали примерно так: "Очень волевое лицо. Ничего не боящиеся глаза смотрят исподлобья. Губы сжаты, чувствуется душевная сила и стойкость. Выражение лица гордое". Испытуемые же второй группы дали совсем другое описание: "Этот зверюга понять что-то хочет. Стандартный бандитский подбородок. Мешки под глазами, фигура массивная, стареющая, брошена вперед".

Как мы видим, заданная установка определила характер восприятия. Это естественно, ибо последнее активно и само представляет собой творческий процесс, течение и результат которого зависят от характеристик личности, в случае искусства - от того, кем является читатель, слушатель или зритель, словом, "потребитель" произведения. Поэтому оценить результаты машинного моделирования музыки или стихов можно только с учетом психологической установки "потребителей", большинство из которых не знакомо с возможностями кибернетики в данной области и в соответствии со сложившимися в их опыте представлениями дает прослушанному (или прочитанному) заниженную оценку.

Для того, чтобы понять характер восприятия машинных произведений основной массой "потребителей" в условиях, когда действие негативной установки исключено, автором программ машинной музыки Р. X. Зариповым (в ряде случаев при участии одного из авторов этой книги) несколько раз ставились эксперименты по сравнительному восприятию человеческих и машинных мелодий. В одном из них было выбрано восемь машинных мелодий и столько же мелодий (примерно одинаковой синтаксической сложности) из опубликованного издательством "Музгиз" сборника избранных песен советских композиторов. В многократно повторенных с артистами Большого театра СССР экспериментах для исполнения мелодий приглашался кто-нибудь из оркестра ГАБТ. В предложенных ему для проигрывания нотах мелодии были лишь пронумерованы, но авторская принадлежность не указана. Таким образом, соображения, связанные с тем, что исполнитель может "подыгрывать" машине (сознательно или подсознательно - не важно), отпали.

Мелодии проигрывались в произвольном (неизвестном слушателям) порядке одним и тем же исполнителем и на одном и том же инструменте. Слушателям предлагалось оценить по пятибальной системе каждую из мелодий на безымянном бланке. Результат одного из таких экспериментов представлен в следующей таблице:

Почти во всех других экспериментах подобного рода были получены аналогичные результаты [107, 108, 87]. Любопытно, что когда на Всесоюзном симпозиуме в Ленинграде, посвященном проблемам художественного восприятия, был заслушан доклад Р.Зарипова и И.Гутчина о подобных экспериментах, он был встречен с недоверием. Однако повторение эксперимента с тридцатью девятью участниками музыкальной секции симпозиума дало такой результат:

Это служит убедительным подтверждением эффективности избранной методики. Но из данного - и аналогичных - экспериментов не следует, конечно, вывод, будто машинные мелодии вообще интереснее сочиненных композиторами. Но многократно повторенный и достаточно корректно поставленный эксперимент говорит, что при моделировании простых форм музыкального творчества могут быть получены машинные результаты, соизмеримые с "человеческими". Иногда высказывавшиеся соображения о том, что для проигрывания выбраны были плохие композиторские мелодии и хорошие машинные и что поэтому те и другие поставлены в неодинаковые условия, вряд ли убедительны. Трудно представить, что в сборник избранных песен профессиональных композиторов, откуда были взяты мелодии, помещены "плохие" композиции. Главное же - не будем забывать, что (независимо от их качества) это были результаты того рода деятельности, который компетентные профессиональные организации признают творческим.

А. Моль в работе [101] приходит к выводу: "Уже сегодня с помощью машины можно создавать произведения музыки, изобразительного искусства и поэзии, обладающие достаточно стройными структурами близкого и дальнего порядка, чтобы пройти через массовый плебисцит и быть опознанными как произведения искусства, т. е. как предметы эстетического потребления". Быть может, это слишком сильное утверждение, но то, что моделирование (на уровне результата) некоторых элементарных форм художественного творчества вполне возможно, сомнений не вызывает.