Возможности электронного "творца"

 Есть ли пределы автоматизации? "Формулы перевода" не существует.
 Можно ли познать творчество? Диалог архитектора и компьютера.
 Искусство в цифрах. Кто написал "Илиаду"? Как будут учиться завтра? 
 Прямой контакт лучше! Стоит ли жить вечно? Давайте рисовать вместе.
 Музыкальное "существо". Огромная и вечная память. 
 

- Виктор Михайлович, во время нашей первой встречи вы обещали рассказать о "творческой" деятельности компьютеров. В последнее время об этом говорят и пишут очень много: печатаются стихи, написанные машиной, есть картины, созданные ею, ЭВМ играет в шахматы... И если обобщить все это, то получается, что машина действительно вторгается в те области деятельности человека, которые всегда считались его привилегией. Так есть ли пределы для такой автоматизации? В какой мере применение средств автоматизации в умственном труде возможно и есть ли необходимость широко внедрять компьютеры в искусство?

- Вы задали сразу несколько вопросов. Попытаюсь сначала коротко ответить на первый из них.

Уже сегодня можно дать вполне определенный ответ: никаких границ для применения средств автоматизации в умственной деятельности человека практически не существует. И в принципе даже нынешние, так называемые универсальные электронные цифровые машины вполне пригодны для интеллектуальной деятельности любого вида. Другое дело, что они часто еще не совсем для этого приспособлены.

- Но если не существует пределов для автоматизации творческих процессов, то, значит, есть какие-то математические формулы, способные выразить все многообразие человеческой интеллектуальной деятельности?

- Нет, я не собираюсь уверять вас, что если потребуется с помощью компьютера перевести с одного языка на другой какой-то текст, то надо выискивать какую-то чудодейственную "формулу перевода". Такой формулы нет, как не может существовать ее для любого другого вида интеллектуальной деятельности человека.

Основа, на которой применяются компьютеры для автоматизации умственной деятельности, совсем другая. Все дело в том, что любые правила для преобразования цифровой и буквенной информации могут быть разложены на элементарные части, число которых ограничено.

Можно провести аналогию с тем, что огромное разнообразие веществ, встречающихся в природе, сводится в конечном счете к комбинации относительно небольшого числа типов элементарных частиц: электронов, протонов, нейтронов... А различные книги - сборники лирических стихов, философские трактаты и учебники по ядерной физике, - несмотря на огромную разницу в содержании, складываются из одних и тех же типографских знаков.

В принципе и для компьютера совершенно неважно, какова природа элементарных правил. Это могут быть математические формульные зависимости, правила грамматики, правила шахматной игры и многое другое. ЭВМ с полным набором операций способна выполнить любую работу по преобразованию любой информации, если она записана по одному из перечисленных типов правил, то есть если она запрограммирована.

Как раз этим и отличаются компьютеры от всех других средств автоматики, которые никогда не обладали такой широтой деятельности и могли выполнять лишь узкоспециализированные программы.

- Значит, компьютеры уже сегодня способны практически на все виды интеллектуальной деятельности?

- Нет, пока еще не на все. Разговор я вел в чисто принципиальном плане, с точки зрения которого уже сегодняшние компьютеры являются универсальными преобразователями информации. И следовательно, вопрос о возможности или невозможности выполнения машиной того или иного вида умственной деятельности сводится в первую очередь к вопросу о возможности или невозможности познания правил, на основании которых выполняется соответствующий мыслительный процесс. Дело в том, что не для всякого процесса одинаково легко составить программу, тем более трудно сделать это для процесса творческого.

Поэтому главное сейчас - изучить и точно описать ход интеллектуальной деятельности человека. Конечно, сам творческий процесс - явление очень и очень сложное. В настоящее время закономерности мышления изучены лишь в достаточно простых случаях. В сложных же, таких, скажем, как сфера творческой деятельности, исследования только начинаются, и для их проведения потребуются, несомненно, огромные усилия коллективов ученых и высококвалифицированных специалистов. Я не думаю, что мы скоро сумеем познать все законы художественного творчества и учесть их в программах ЭВМ. Машина в ближайшем будущем сумеет, наверное, что-то придумать, сочинить, но вряд ли стоит считать это подлинным творчеством, искусством.

Чтобы пояснить эту мысль, приведу пример, правда, немного из другой области. Возьмем, к примеру, вышивку ковров. Действительно, их могут ткать, и с успехом ткут, машины. Но вместе с тем ковры делают и вручную, и такие изделия, между прочим, ценятся значительно выше. Мастера своего дела не только познали законы этого ремесла, но и проявляют что-то большее, быть может, пока не познанное. Ведь если все мы изучим законы стихосложения или гармонии, то это совершенно не означает, что все мы обязательно станем поэтами или композиторами. Ими окажутся лишь те из нас, у которых есть к этому призвание, а лучшими станут те, у кого есть талант.

Попробуйте дать точное, тем более математическое определение таланта. Боюсь, что это вам вряд ли удастся. Так же сложно перевести на язык машин, скажем, состояние вдохновения, в момент которого как раз и делаются выдающиеся научные открытия, создаются лучшие художественные произведения, Это не значит, что такие категории не поддаются изучению. Весь опыт развития науки, обобщенный материалистической философией, учит, что непознаваемых объектов и явлений в мире нет. И то, что еще не познано сегодня, будет рано или поздно познано, каким бы сложным и таинственным оно ни представлялось.

Однако познание законов мышления творческого человека, как и познание законов творчества, - это еще не все, что необходимо для создания "кибернетического творца". Если бы я так считал, то это означало бы, что я соглашаюсь с прекращением дальнейшего улучшения электронно-вычислительных машин. А это, естественно, не так.

Говоря о принципиальной возможности сегодняшних ЭВМ решать интеллектуальные задачи, я просто хотел заострить внимание на том, что с появлением компьютеров вопрос об автоматизации того или иного вида умственной деятельности сводится в первую очередь к изучению правил, по которым она происходит, и к переводу этих правил на элементарные машинные операции.

Однако даже самые лучшие из электронных машин пока далеки от этого; они еще, так сказать, не интеллектуалы, и ученым предстоит немало потрудиться, чтобы сделать их такими. Необходимо повысить скорость их работы, надежность, увеличить объем их памяти, сделать их более удобными в эксплуатации, научить самообучаться в процессе работы и проделать еще многое Другое.

Процесс создания таких интеллектуальных машин представляется довольно длительным; они станут плодом деятельности многих поколений ученых. Только постепенно, шаг за шагом, мы (Придем к интеллектуальной машине.

- Ясно, что не все законы творческого мышления познаны, да и "сверхинтеллектуальной" машины еще не создано, но какие-то шаги по автоматизации творческого процесса уже сделаны? И на что сейчас способен "электронный творец"?

- Конечно, ученые не ждут, пока на свет появится такая "сверхинтеллектуальная" машина и будут познаны все процессы мышления. Они стараются приспособить имеющиеся в наличии ЭВМ и уже познанные законы умственной деятельности для решения вопросов автоматизации творчества Но идут они не по пути передачи всех функций машине, а пытаются создать своеобразную систему "человек - машина".

- И как работает такая система? На что она способна в области художественного творчества, где математике отводится далеко не первая роль?

- Для начала возьмем архитектуру, в которой математика хотя и играет важную роль, но все-таки в ней присутствует и элемент эстетики, то есть категории, свойственной искусству. Вы согласны с этим?

- Да, конечно! Проектирование зданий не назовешь только техническим проектированием, поскольку человеку не безразлично, каким будет внешний вид жилого дома, театра или Дворца культуры.

- А если вы согласны с тем, что архитектура занимает место между техникой и искусством, то должны согласиться и с тем, что проектировать здание несколько сложнее, чем, скажем, новую ЭВМ. И дело здесь не в том, что создавать ее проще, чем создавать проект нового жилого дома. Просто, когда создается ЭВМ, то конструктор, а следовательно, и помогающий ему компьютер, совсем не пользуется зрительными образами, так как это совершенно не нужно.

Другое дело архитектура. Здесь зрительный образ, красота имеют если не первостепенное, то очень важное значение. Ведь когда мы создаем электронно-вычислительную машину, то нас в первую очередь волнует не ее внешний вид, а то, как она будет работать, как справится со всеми поставленными перед ней задачами. А кто разрешит архитектору строить дом, в котором, может, и удобно будет жить, но внешне он будет выглядеть неказисто, некрасиво?!

Вот эта сложность при проектировании зданий и делает совместную работу архитектора и компьютера весьма интересной.

Представим себе, как это примерно происходит.

На столе перед архитектором стоят три экрана, соединенных с компьютером. На них видны три проекции будущего здания или квартиры. С помощью клавиатуры он может делать различные геометрические преобразования, например, может попросить машину показать, как будет выглядеть здание со стороны прилегающей площади. Для этого ему достаточно приказать компьютеру развернуть дом на 35 градусов, и он тотчас появится на экране именно той стороной, какую хотел видеть архитектор.

И вообще применение таких экранов очень удобно в любом проектировании. С их помощью архитектор может, скажем, увидеть дом, квартал, улицу как бы со стороны, хотя на самом деле их еще не существует даже на листе ватмана, они находятся только в воображении автора, но он их уже может видеть зрительно. Такое разглядывание будущего сооружения не только приятно, но и позволяет архитектору заранее обнаружить какие-то неточности и исправить их.

А возьмите труд авиаконструктора. С помощью подобной системы он может увидеть на экране полет еще не существующего в материале самолета.

Все это в какой-то степени является моделированием процесса мысленного эксперимента, в котором вместо привычных длиннющих колонок цифр перед человеком на экране появляется изображение. И стоит ему внести в свое произведение какое-либо изменение, как машина тотчас покажет на экране новый чертеж.

Но начинается архитектурное проектирование, конечно, не с экранов: этот увлекательный этап является завершающим. Сначала в компьютер вводится система программ и "операционная система", которые обеспечивают разговор архитектора с машиной на понятном им языке. Вводится система директив, помогающая обрабатывать чертежную информацию, то есть позволяющая машине выполнять команды вроде: "повернуть чертеж", "сделать разрез" и тому подобное. Имеется набор программ для подсчета той или иной функции на данном объекте, например общей полезной площади или стоимости одного квадратного метра...

Без всего этого "разговор" машины и архитектора просто не смог бы состояться: она не поняла бы, что от нее требуется. И лишь когда перечисленные системы программ введены в машину, архитектор набрасывает световым карандашом на экране эскиз будущего здания. Если оно ему покажется не совсем таким, каким он хотел его видеть, эскиз можно стереть или подправить. При этом машина оценивает техническую возможность осуществления замысла и либо "соглашается" с архитектором, либо предлагает свой подобный вариант.

Но вот подходящий тип здания найден, и человек дает машине задание разместить на его этажах квартиры и дать план всего здания. Она делает это буквально в считанные секунды. Однако не все и не всегда у компьютера получается так, как нужно человеку. Дело в том, что кибернетики еще не научились переводить на машинный язык все рожденные жизненным опытом соображения, которыми рукрводствуется архитектор при планировке квартир или городских кварталов. И именно поэтому ту часть проектирования, которая выполняется, исходя из этих соображений, пока также целесообразно оставить за человеком. А то компьютер может так спланировать, что в двух соседних квартирах дверь будет открываться в дверь. И когда архитектор световым карандашом исправит подобные ошибки на экране, компьютер учтет эти изменения и выдаст данные о площади комнат, об объеме жилого помещения, о прочности перекрытий и так далее, только после этого наступает тот момент, о котором я говорил выше, то есть архитектор "осматривает" получившееся здание со всех сторон. И если находит его удовлетворительным, то нажимает кнопку, и компьютер начинает выдавать чертежи.

- Если я вас правильно понял, при таком "соавторстве" компьютера и человека первому пока поручается только рутинная, техническая часть творческого процесса?

- Совершенно верно; некоторые моменты творчества все же непереводимы на машинный язык, такие, как эстетические соображения, оценка красоты внешнего вида здания и совершенства форм. Они интуитивны, неуловимо зыбки в определениях, часто индивидуальны и свойственны лишь определенной творческой личности. Ведь отличие, скажем, архитектурного стиля Корбюзье от стиля Баженова определяется не только разницей эпох, в которые творили эти зодчие, не только различными техническими возможностями, в первую очередь оно определяется разностью их творческих индивидуальностей.

Так вот, поручив компьютеру некоторую типовую часть работы и находясь с ним в постоянном контакте в процессе проектирования, архитектор может вносить свои вкусовые поправки в начерно "рисуемый" им чертеж. Вот этим самым процессом архитектор и вносит в свой проект творческое, если хотите, духовное, вдохновенное начало.

Еще проще обстоит дело при типовом проектировании. В таком случае архитектор получает каталог типовых деталей, из которых он должен "сложить" здание и которые производятся в массовом масштабе промышленными методами. Затем вводит параметры этих деталей в компьютер и, описав только внешний вид здания, заставляет саму машину решать, где и какие детали следует применять. Конечно, типовое проектирование несколько сокращает гзыбор архитектора, однако позволяет применить ЭВМ в более широком объеме.

Располагая информацией об имеющихся в наличии деталях и о проекте в целом, компьютер рассчитывает потери тепла, условия освещенности интерьеров дневным светом и составляет предварительную схему. То есть инженерная часть проектирования, оценка прочностных возможностей материала и технологической целесообразности того или иного решения целиком находятся в ведении "электронного мозга".

- Если некоторые моменты творчества и в первую очередь его эстетическая, индивидуальная и интуитивная части непереводимы на язык машины, то значит ли это, что в художественном творчестве автоматизация практически невозможна?

- Нет. И в художественном отношении ЭВМ может стать незаменимым помощником человека, особенно если он разработает совершенный и точный графический язык общения с машиной. Тогда она станет активным "соавтором" и в неинженерной творческой деятельности.

- Машины оперируют только числами, а числа лишь частный вид информации, с которой приходится сталкиваться человеку во всей его многогранной деятельности. Компьютер может управлять экономикой практически любой масштабности, вы доказали, что он может проектировать, хотя, правда, с помощью человека, но как он сможет писать стихи, сочинять музыку, если это так далеко от каких бы то ни было чисел?

- В возможностях компьютеров в приведенных вами областях сомневались многие. И на первый взгляд такие сомнения казались вполне обоснованными. Но именно только на первый взгляд. Суть вся в том, что числовой способ задания информации оказался почти универсальным. Подумайте сами, любую буквенную информацию можно закодировать числами. Да вы и сами, наверно, в детстве, начитавшись детективных романов, писали своим товарищам "шифровки", ставя вместо букв их порядковый номер в алфавите. Это, конечно, простейший вид перевода буквенной информации в числовую, но даже при нем алфавит может быть расширен: в него можно включить знаки препинания, знак пробела, любые специальные значки, буквы иностранных алфавитов - короче говоря, все, что может потребоваться в работе с машиной.

А теперь представим себе, что нам нужно перевести текст с английского языка на русский. В исходном английском тексте мы закодируем все буквы их номерами в латинском алфавите и введем полученную информацию в электронно-вычислительную машину. Подчиняясь составленной человеком программе, машина преобразует полученную ею последовательность чисел соответствующим образом: для нее-то это будут всего лишь действия с привычными цифрами. Когда же работа ею будет закончена, "расшифровать" полученный компьютером результат в привычный буквенный вид в общем-то нетрудно: современные машины обычно снабжаются автоматическими буквопечатающими устройствами. Кстати говоря, задача кодирования исходного текста, отпечатанного на машинке, тоже решается сейчас с помощью специальных приставок к вычислительным машинам - читающих автоматов.

Как видите, никакой чудодейственной "формулы перевода" не существует. Практически любую буквенную информацию можно легко перевести в числовую и заслать ее для переработки в электронно-вычислительную машину.

Эксперименты по машинному переводу проводились неоднократно. У нас в стране первые опыты начались еще в 50-х годах, и за прошедшее время машины научились прилично переводить технические и научные тексты, газетные и журнальные статьи. Сейчас во многих странах есть специальные учреждения и лаборатории, занимающиеся машинным переводом.

Во время первых опытов переводов в машину вводились на перфокартах фразы на русском языке. И через каждые пять-восемь секунд ЭВМ выдавала их английский перевод. Несколько позже во время одного из публичных "выступлений" компьютер на глазах у всех перевел около шестидесяти английских предложений. Чтобы такой перевод стал возможным, был подготовлен специальный словарь из 250 русских слов, записанных латинскими буквами. И это были не обычные обиходные слова, а термины и понятия из области социологии, математики, химии, металлургии. Их подбирали так, чтобы каждое имело два английских однозначных по смыслу слова. Кроме английских значений, в словаре указывались и три специальных кода-числа, которые использовали для управления машиной. Также были разработаны шесть синтаксических правил, обеспечивающих перевод.

- И что же, переводимые компьютером фразы не имели ошибок и были составлены по всем грамматическим правилам?

- Не совсем так. Перевод компьютера скорее напоминал перевод человека, не знающего языка, но пользующегося словарем, то есть компьютер подходил к переводу как к расшифровке. Вероятно, поэтому с переводом художественной литературы дело обстоит пока несколько хуже, чем с переводом технической или научной литературы.

За последнее время появилось несколько специализированных вычислительных машин, рассчитанных для перевода технических текстов. В машине "Гарни", разработанной и построенной в Ереванском государственном университете, реализован алгоритм русско-армянского перевода математической литературы с русским математическим словарем объемом 6 тысяч слов. А в машине "Ямато", созданной в Японии и предназначенной для перевода с английского языка на японский, хранится 8 тысяч английских слов, 400 фраз и идеоматических выражений, около тысячи грамматических правил с их японскими эквивалентами. Но опять же, как видите, эти машины рассчитаны на перевод научного или технического текста. С литературой, как я уже говорил, дело обстоит значительно хуже. Компьютер пока сам справиться с ней не может, так как не всегда правильно понимает художественные образы, метафоры... А когда он начинает переводить их дословно, то получается, как вы сами понимаете, не литература, а что-то непонятное.

Для перевода художественных текстов нужна система "человек - машина". Специалист, переводчик-литератор, работая в содружестве с электронно-вычислительной машиной, должен править все, что она переводит, фразу за фразой. Это довольно хлопотная и кропотливая работа, но она все же перспективна. При таком "соавторском" переводе машина экономит до 70 процентов рабочего времени переводчика, так как сам перевод она делает очень быстро, вся задержка только за тем, как быстро переводчик сумеет отредактировать этот текст, сделать из него художественное произведение.

- То есть компьютер выполняет как бы обязанности подстрочного переводчика?

- Да, пока его работу можно назвать так.

- Но все-таки перевод, да еще в таком "подстрочном" виде - это еще не художественное произведение. А какие в этом деле перспективы?

- Я не сомневаюсь, что уже в ближайшее время ЭВМ может стать отличным помощником поэтов; именно помощником, а не поэтом. Мы уже не раз говорили, какой поистине необъятной памятью обладают машины. А это значит, что, помимо другой информации, она способна хранить в себе неисчислимое количество различных рифм и по приказу человека может выдать их очень много. Поэту останется лишь выбирать из них наиболее подходящие и использовать в стихотворении. Каким оно будет - зависит от таланта и вкуса самого поэта. Если произведение окажется плохим - машина виновата не будет.

Были попытки научить сочинять стихи и саму ЭВМ. Она выдавала сочетания слов, очень похожие на причудливые стихи. Мне попалось как-то на глаза такое стихотворение, сочиненное машиной:

 Пока слепо плыл сон над разбитыми надеждами,
 Космос кровью сочился над разбитой любовью,
 Был из скрытых людей свет твой медленно изгнан,
 И небо не спало.
 

Это четверостишие действительно похоже на стихотворение, и если не знать заранее, что оно сочинено компьютером, то можно, пожалуй, принять его за творение какого-либо новомодного поэта. Однако ни один из поэтов не способен, конечно, сравниться в быстроте с компьютером, способным написать до 150 четверостиший в минуту. Некоторые из машин "сочиняют" и более удачные небольшие стихотворения. Значительные же произведения с сюжетными линиями и авторским отношением к описываемым событиям она создавать не способна. Ведь стихи пишутся под впечатлением определенного факта или явления, в порыве вдохновения; ЭВМ всего этого испытывать не может. Кроме того, она лишена возможности "понимать", что, хотя в принципе все слова, употребляемые в деловой речи или научной литературе, могут быть использованы и в поэзии, смысл их в поэтическом произведении нередко оказывается совсем другим. Не может она сейчас также разобраться и в том, что в поэзии возможны такие сочетания слов, которые в обычной речи не всегда имеют смысл и тем не менее не кажутся нам случайным набором слов.

Очень хорошо компьютер проводит анализ литературных стилей. Конечно, его помощь не нужна, когда изучаются известные произведения известных авторов. Ведь у каждого настоящего поэта или писателя свой особый стиль, и мы никогда не спутаем произведений А. Пушкина и М. Лермонтова, В. Маяковского и А. Блока, И. Тургенева и Л. Толстого. В этих случаях установить авторство не составляет особого труда. Но литературоведам приходится встречаться и с безымянными произведениями, которые десятки и сотни раз переписывались, попадали из одного альбома или книги в другие, и годами, а то и веками люди не знали, кто их авторы. В таких ситуациях нередко возникают жаркие литературоведческие споры, и ни одна из спорящих сторон не может доказать свою правоту.

Так, уж века человечество восхищается гениальным древнегреческим эпосом - "Илиадой" и "Одиссеей". И примерно столько же веков продолжается спор, сам ли Гомер их написал или же он просто собрал народные сказания; и если автором "Илиады" был все же он, то он ли написал и "Одиссею"?

На этот вопрос удалось ответить американскому ученому Д. Макдоунгу. Правда, ученый этот не литературовед, а... кибернетик. Работа по установлению авторства была довольно кропотливой. Сначала он сравнил произведения, авторство которых ни у кого не вызывало сомнений: для этого в ЭВМ были введены перфокарты с оттиснутыми на них закодированными ямбами и проведены необходимые вычисления. Оказалось, что один автор в двадцати случаях из ста вместо ударного второго слога применяет неударный. И какое бы из его произведений мы ни взяли, это соотношение в каждом из них будет примерно одинаковым.

Когда эта закономерность была установлена, ученый принялся за "Илиаду". Все ее 15 693 строки он оттиснул на перфокартах и обработал на машине. Электронный "литературовед" отметил все стилистические особенности текста, раньше ускользавшие от внимания ученых. После их сопоставлений стало очевидным, что автором бессмертной "Илиады" является Гомер. Позже подобным же способом было установлено, что Гомер является и автором "Одиссеи".

Так с помощью компьютера удалось наконец-то разрешить многовековой спор литературоведов.

Помогать электронно-вычислительная машина может и писателям, пока, правда, не столько в самом творческом процессе, сколько в его технической части. Происходить это будет примерно так. Перед писателем находится пульт с клавиатурой, как на обычной пишущей машинке. Написанный автором текст тут же появляется на экране, на котором легко вносить поправки световым карандашом. Сделанные исправления машина сразу же учитывает, перенося слова в другую часть предложения, передвигая строки, вставляя дополнения и т. д. Но вот текст окончательно отработан. Теперь достаточно нажать кнопку, и машина, подчиняясь приказу, печатает любое количество экземпляров.

Быть может, все это покажется на первый взгляд громоздким и не совсем удобным, поскольку компьютер пока еще занимает не так уж мало места, да и не будет же каждый писатель покупать его себе в личное пользование. Но делать этого пока совершенно и не надо. Достаточно дома иметь просто пульт с экраном, что позволит работать с компьютером, даже если он находится в другом городе: связаться с ним можно просто по телефону.

Пытался компьютер "творить" прозой и сам, не по своей, конечно, воле, а по заданию человека. Что из этого получилось, видно из отрывка, написанного машиной "Калибппа". "Мой горизонт состоит лишь из красной портьеры, откуда с перерывами исходит удушливая жара. Едва можно различить мистический силуэт женщины, гордой и ужасной; эта знатная дама, должно быть, одно из времен года. Кажется, она прощается. Я больше ничего не вижу и продвигаюсь к занавесу, который мои руки смущенно раздвигают. Вот по ту сторону странный трагический пейзаж: циветта скребет землю, птицы летают с обеих сторон, садятся на ветки деревьев, наполовину иссохшие. А тут черепаха, застывшая неподвижно: она почувствовала мое присутствие. Но почему она покрыта инеем? Мальчик подбегает: его пухленькие руки, его серьезное лицо придают ему вид молодого героя".

- Все рассказанное относится, так сказать, к буквенной информации. Может ли компьютер творить, пользуясь информацией зрительной или звуковой?

- Все дело в том, что универсальность числового способа представления информации не нарушается и в том случае, когда мы перейдем от буквенной информации к зрительной, то есть к чертежам, рисункам... Ведь каждый образ нетрудно разбить на очень маленькие элементарные участки, примерно так же, как это делается в телевидении или фототелеграфии. Дальше все пойдет совсем просто. Достаточно пробежать по этим участкам в строго определенной последовательности, измеряя их яркость, придать каждому участку свое число в соответствии с его яркостью и закодировать все изображение в виде последовательных чисел. Если понадобится закодировать цветное изображение, то яркость определяется в трех основных цветах.

Как видите, числовым способом можно кодировать практически любую информацию - зрительную, звуковую... С помощью чисел мы можем ввести в компьютер разные сведения, а не только собственно числовую информацию. Современная техника имеет в своем распоряжении всевозможные приборы для кодирования и декодирования звуковой, зрительной и других видов информации. Правда, пока не все они совершенны, но это, как вы понимаете, не имеет принципиального значения, важно, что создание их возможно, а усовершенствование, улучшение - дело времени.

- Ну, раз компьютеру все равно, в каком виде воспринимаемая и выдаваемая им информация, значит, могут быть созданы электронные живописцы, графики или прикладники?..

- Действительно, в этой области электронно-вычислительные машины могут применяться довольно широко. Возьмите хотя бы создание мультипликационных фильмов. Дело это очень и очень хлопотное и трудоемкое. Оно связано с длительной и почти механической работой по изготовлению множества однотипных рисунков, необходимых для того, чтобы персонажи на экране могли двигаться, жестикулировать, разговаривать. На создание одной мультипликационной картины уходит нередко целый год. В содружестве же с компьютером это время можно намного сократить. Вариантов такого взаимодействия может быть несколько. Скажем, человек рисует лишь начальный и конечный этапы того или иного движения своего героя, затем вводит в компьютер свое представление этого образа с его характерной внешностью, мимикой, манерой походки, и всю раскадровку, все промежуточные этапы движения очень быстро нарисует машина. Или же другой вариант: художник; рисует только отдельные элементы фильма - дом, дерево, собаку, героя, его руку, ногу, голову, а компонует все это опять же сама машина. Создателям фильма остается только выбрать лучшую из этих композиций.

Вполне возможен и вариант содружества. Художник сидит за пультом с телевизионным экраном и клавиатурой управления и отдает приказ: показать дерево! Тут же на экране появляется 50 вариантов деревьев, заложенных в память ЭВМ. Просмотрев их и решив, что ни одно из них не подходит, он требует еще несколько. В конце концов нужное дерево находится. Таким же образом выбираются нужные очертания дома с понравившимися окнами и подходящим крыльцом.

По приказу эти дома компьютер ставит в определенном порядке, обносит, если надо, оградой, помещает в окнах выбранных раньше персонажей и т. д.

Опыты по созданию мультфильмов с помощью электронно-вычислительных машин проводятся в нашей стране. На математическом факультете Московского государственного педагогического института с помощью ЭВМ был "снят" фильм "Кошечка". В нем серая ушастая кошка появляется из-за рамки кадра; осторожно переставляя лапы, она идет по экрану, останавливается и потом поворачивает лукавую мордочку к зрителям. Мультфильм этот небольшой и длится всего около минуты. Но это только начало, первый опыт, доказывающий перспективность союза человека с компьютером в создании рисованных фильмов.

Машина очень изобретательно варьирует и придумывает всевозможные орнаменты, для чего ей необходима лишь соответствующая программа. Это, естественно, не значит, что все предложенные машиной варианты орнамента хороши. Нередко человеку удается выбрать один из десятков, а то и сотен. Но это и не удивительно, ведь и художнику не сразу удается создать отличный оригинальный орнамент. Однако если учесть, что компьютер каждый вариант придумывает довольно быстро, то отбор лучшего орнамента из того, что предлагает машина, особого труда не составляет. Такой отбор, помимо всего, является довольно своеобразным испытанием эстетического вкуса человека. Так что, как видите, применение электронно-вычислительных машин в прикладном искусстве весьма перспективно.

- Виктор Михайлович, создавать мультфильмы и орнаменты все-таки, наверное, легче, чем живописные полотна. Скажите, а могут пользоваться компьютерами художники-портретисты или же те, кто создает монументальные произведения?

- К сожалению, о собственно живописи этого пока сказать нельзя, дело здесь обстоит значительно сложнее. Мне хочется привести такой пример. Однажды компьютеру поручили создать портрет "Мисс объединенная Европа". Для этого в него ввели запрограммированные портреты десяти самых красивых женщин. И на этой основе он должен был синтезировать портрет красавицы. Для машины это дело оказалось не столь уж простым. Создавая портрет, она взяла от каждой из женщин то, что считалось самым красивым: волосы Жаклин Кеннеди, подбородок Брижит Бардо, глаза Софи Лорен... И когда все было соединено вместе, получилась не красавица, а какая-то уродина. Электронный "художник" "понять" этого не мог и считал, что все сделал правильно. А произошло все это по той же причине - понятие красоты, ясное всем нам, ввести в ЭВМ не так-то просто. Красота - это слишком сложная, абстрактная категория, которую мы еще не можем расчленить на малые элементы и, закодировав, ввести в машину. Чтобы понимать ее, человек всю жизнь воспитывает в себе чувство прекрасного, учится отличать красивое от менее красивого и т. д. И, несмотря на это, разные люди неодинаково оценивают произведения искусства, не всегда совпадает их эстетический вкус, и то, что нравится одному, не всегда нравится другому. Так попробуйте "втолковать" все это машине!

Но есть и более удачные примеры. Однажды на конкурсе машинного искусства в Англии провели такой эксперимент: нужно было нарисовать портрет старика. Художник сделал нормальный реалистический контурный портрет и, запрограммировав его, ввел в ЭВМ. Через положенное время она выдала вариант портрета, который нарисовал бы только импрессионист. Надо сказать, что портрет получился у нее неплохой, мне, например, он понравился.

И опять, как видите, машина делала это не сама, а по введенным в нее человеком данным и правилам. Но, повторяю, все это лишь эксперименты, и эксперименты обнадеживающие, так как демонстрируют определенные перспективы в этом вопросе. Я не знаю точно, как долго пишут свои полотна художники, но если брать не такие шедевры, как "Явление Христа народу" А. Иванова, а обычные цветные рисунки, то думаю, что уже в наши дни применение ЭВМ намного сократило бы время их труда.

Это, конечно, не значит, что сегодня к "машинной" живописи нельзя относиться всерьез. Мы пока лишь делаем первые шаги и находимся, так сказать, у истоков применения компьютера в этом деле. И вряд ли кто-либо взялся бы раз и навсегда отрезать компьютеру дорогу в живопись. Ведь делает же машина некоторые успехи в абстрактной живописи! И если .сегодня в живописи реалистической школы получается нечто вроде описанного выше портрета красавицы, то .это совсем не означает, что завтра компьютер не сможет добиться успехов.

Уже сегодня электронный мозг внес немалый вклад в решение некоторых искусствоведческих проблем. Так, например, уже не один век специалисты всего мира спорили о том, как же на самом деле выглядел гениальный Леонардо да Винчи. Даже тот, известный всем нам автопортрет, на котором изображен печальный старец с волнистой бородой, тоже нельзя считать полностью достоверным. В "Истории физики" М. Лоцци под этим рисунком стоит такая подпись: "Автопортрет Леонардо да Винчи (предположительно). Хранится в Турине". И действительно, для сомнений есть некоторые основания, так как этот рисунок никем не заверен. Существуют и другие портреты, эскизы, якобы изображающие великого Леонардо.

Не менее интересовало искусствоведов и то, как же выглядел Леонардо да Винчи не в старости, а в раннем возрасте.

И вот на помощь искусствоведам пришел кибернетический мозг. Советские математики предложили метод так называемой пластической деформации изображений Причем постепенно изменяемая сложная поверхность может графически воспроизводиться печатающим устройством электронно-вычислительной машины.

С помощью ЭВМ специалистам удалось не только сопоставить несколько предполагаемых изображений Леонардо да Винчи и отобрать те из них, на которых действительно был изображен он, но и после того, как в нее ввели параметры формы головы пожилого Леонардо, по-своему изобразить профиль живописца. Покончив с этой работой, "электронный мозг" принялся "омолаживать" портрет, изобразив да Винчи, каким он был примерно в 65, 50 и 35 лет. А в заключение машина выдала совершенно необычное изображение: всем известный печальный облик старца вдруг озарила лукавая улыбка.

И хотя это только первые шаги ЭВМ в искусствоведении, думаю, что перед таким методом восстановления образа великих людей прошлого открыто большое будущее.

Не менее любопытна и другая "кибернетическая" история, связанная опять же с Леонардо да Винчи. Не так давно любители живописи в Японии были довольно заинтригованы одной из радиопередач, посвященной пребыванию в Токио знаменитой "Джоконды". О бессмертном творении великого мастера рассказывала сама... Мона Лиза. Слушатели радиопередачи услышали нежный голос молодой женщины, говорившей по-итальянски: "Я родилась во Флоренции. Портрет мой был написан, когда мне было 26 лет".

- Как же мог появиться на свет этот голос? Ведь магнитофонов в то время не было, да и других видов звукозаписи тоже не существовало. Скорее всего это говорила какая-нибудь артистка?

- В том-то и дело, что это не совсем так. Это действительно был "подлинный" голос Моны Лизы... синтезированный компьютером. Специалист, изучавший черты лица, форму губ и носа по знаменитому портрету, сделал свое заключение о том, каким мог быть голос итальянки, жившей несколько веков назад. Ну а затем на основе этих данных проделал все остальное: записал выданный компьютером "результат" на магнитофон.

- За последнее время в печати стали появляться сообщения о создании так называемой электронной музыки - музыки, сочиненной компьютером. Проводились даже конкурсы "электронных композиторов". Не скажете ли вы, чем вызван интерес именно к этому виду "творческой деятельности" ЭВМ?

- Интерес этот не случаен. Дело в том, что сама электронно-вычислительная машина - "существо" очень музыкальное, и применение ее в этом виде творчества считается, пожалуй, чуть ли не одним из самых перспективных. В свое время многих поразила "Иллиак-сюита", сочиненная высокоскоростным компьютером. Она была четырехголосой и состояла из четырех частей, каждая из которых создавалась по своим правилам. В первой из них музыка звучала в стиле старинной гармонии - так писали века три назад. Правила для этой части сильно ограничивали компьютер, и, как считают специалисты, он не пошел дальше задач, которые решают ученики музыкальных школ.

Когда же компьютер принялся за сочинение четвертой части сюиты, ему предоставили полную самостоятельность, то есть не ставили перед ним никаких ограничений. В результате он выдал, как это ни прискорбно, настоящую какофонию, дикие звукосочетания, музыкальную нелепость.

Были попытки научить компьютер сочинять и оригинальные мелодии. Для этого ноты обозначали пятизначными числами. Две первые цифры давали порядковый номер звука, третья - его длительность, четвертая и пятая - высоту. ЭВМ давалось указание заканчивать мелодию всегда первой ступенью лада, при этом идти к концу как можно более коротким интервалом.

В конечном счете, когда набор математических правил вложили в компьютер, он въщаг несколько вальсов и маршей.

А что касается конкурсов музынальных произведений, написанных компьютерами, действительно они проводились уже несколько раз и имели большой успех. Они продемонстрировали, что ЭВМ-композиторы, по крайней мере как создатели современной эстрадной музыки, весьма "талантливы", если, конечно, можно употребить такое определение к машине.

Случались на таких конкурсах курьезные, но очень показательные эпизоды. Устроители подобных музыкальных состязаний, зная предубежденность некоторых членов жюри к машинному искусству, нередко специально ошибались при объявлении очередного номера, приписывая произведение, сочиненное человеком, компьютеру и наоборот. И очень часто в таких случаях первенство доставалось машине. Мало того, когда тайна раскрывалась, то не все сразу соглашались верить, что так по-нравившаяся им мелодия сочинена не человеком. Мне кажется, что этот пример наглядно демонстрирует "музыкальные" возможности электронно-вычислительных машин.

Я могу привести еще один пример, в котором компьютер играет роль не просто композитора, а создателя музыкального произведения в подражание тому или иному автору. Однажды в машину заложили программы всех фуг И.-С. Баха. Она написала новую фугу, именно новую, а не компиляцию. Получившееся произведение настолько было похоже на музыку великого композитора, что даже музыковеды посчитали его одной из неизвестных фуг И.-С. Баха. И только после повторных прослушиваний убеждались, что это все же совершенно новое произведение, хотя и очень похожее на сочинения композитора.

Сейчас трудно сказать, будут ли люди заставлять компьютеры сочинять музыку или оставят эту сферу творческой деятельности себе. Как говорится, время покажет. Ведь все, о чем говорилось, было всего лишь экспериментами, а не целью, были опыты, доказывающие поистине огромные, неисчерпаемые возможности электронно-вычислительных машин. Однако можно с уверенностью сказать, что если уже сегодня поручить компьютеру провести аранжировку или оркестровку музыкальных произведений, то он справится с этим отлично.

- Виктор Михайлович, некоторые специалисты высказывают опасения, что именно автоматизация таких областей умственной деятельности человека, как изобретательство, конструирование, научная работа, различные виды творчества, в конечном счете приведет якобы людей к умственной лени. Как вы считаете, действительно ли существует такая опасность?

- С такими доводами я знаком. И могу сразу же сказать, что они не выдерживают никакой критики. Чтобы понять, почему я так считаю, давайте разберемся во всем по порядку. Первой и основной причиной такого пессимистического отношения к автоматизации является мысль, что эра столь умных машин, при которых можно будет говорить о "недостатках интеллектуальной деятельности" для человека, наступит чуть ли не завтра. Однако, как мы выяснили, для создания таких "сверх-интеллектуальных" компьютеров потребуется кропотливая и долголетняя работа нескольких поколений ученых.

В наши дни решение задач, связанных с автоматизацией умственного труда, еще требует колоссальной работы. Сейчас спрос на интеллектуальный труд во много раз превышает предложение. Мы уже говорили, что в эпоху научно-технической революции нам необходимы люди знающие, квалифицированные. С одной стороны, автоматизация высвобождает большое количество людей, занятых рутинной работой, а с другой стороны - требует еще большего количества людей творческих.

Но и в век полной автоматизации человечество не будет поражено таким бичом, как "умственная лень". Автоматизация умственного труда в конечном счете приведет к повышению его производительности. И это можно использовать по-разному. Конечно, с одной стороны, вполне допустимо, что кто-то захочет поставить ее на служение такой цели, как уменьшение спроса на интеллектуальные усилия человека. Но, по-моему, гораздо вернее будет использовать эту возможность для увеличения темпов научно-технического и культурного прогресса. И в таком случае этот рост может происходить без какого бы то ни было снижения спроса на интеллектуальные усилия людей.

- Вы хотите сказать, что ситуация, когда "интеллектуалы" просто станут не нужны, вряд ли создастся?

- Теоретически это возможно, но лишь тогда, когда полностью автоматизировалось бы не только материальное производство, но стали бы развиваться наука и культура без вмешательства человека. И только в этом случае спрос на интеллектуальные усилия человека действительно мог бы упасть. А теперь встает вопрос - нужна ли постоянно развивающемуся человеческому обществу такая, практически доведенная до абсурда, полная автоматизация?

Мне кажется, что если исходить из тезиса, что человечество не станет задерживаться на каком-то достигнутом, пускай и очень высоком уровне развития, а будет постоянно развиваться, стремясь к новым знаниям, к новым взлетам искусства, культуры, то такие "сверхумные" системы ему будут просто не нужны. Насколько я понимаю, искусство - это не просто самоцель, а скорее всего метод выражения себя, своего образа мышления, своего отношения к жизни, ее событиям и проблемам. Я думаю, что и ученый разрабатывает какую-то новую теорию, открывает тайны неведомых миров, создает новые материалы или приборы не только потому, что это в данный момент необходимо народному хозяйству, но и потому, что сам просто не может жить без этой работы, без мысленного анализа каких-то событий или экспериментов, без каждодневного полета фантазии. В таком сочетании социально и лично необходимого и заключается он - ученый, мыслитель - и как человек, и как гражданин.

Вот в этом-то как раз и вижу я сходство между людьми науки и искусства. Последние тоже творят свои музыкальные произведения, рисуют картины, создают скульптуры, пишут стихи или рассказы не потому, что этого от них кто-то требует, а оттого, что в этом вся их жизнь. Хотя, конечно, я не хочу отрицать, что и им нередко приходится работать, а вернее, творить по заказу. Но они именно творят, а не делают что-то заранее определенное, регламентированное.

И я полностью согласен с вами, что людям далекого будущего, тем, кому в отличие от большинства наших современников скорее всего не придется постоянно думать о хлебе насущном, вряд ли захочется направлять весь "гений" электронно-вычислительных машин на то, чтобы навсегда освободить себя от необходимости думать, творить. Зачем? Ведь человек, который и отличается от всех других обитающих на Земле живых существ как раз тем, что не только может мыслить, но и просто не представляет себе жизни без работы мысли, вряд ли вдруг ни с того ни с сего возьмет да и откажется от этой своей привилегии...

- Можно ли все-таки согласиться с тем, что если не сейчас, то в будущем компьютеры смогут взять на себя, так сказать, все мыслительные функции человека?

Некоторые западные ученые, ссылаясь на нынешние успехи кибернетики и указывая на неограниченные возможности компьютеров будущего, говорят о внеклассовости этих достижений, о том, что в недалеком будущем они устранят различия между социалистическим строем и капиталистическим. Некоторые из них даже предполагают, что все сегодняшние классовые противоречия померкнут перед противоречиями между человеческим и так называемым "машинным обществом".

- В принципе легко себе представить, что со временем может быть создана автоматизированная система, включающая в себя управление не только производством, но и экономикой, планированием, научно-техническим прогрессом. Кроме того, машины, включенные в эту систему, смогут писать музыку, сочинять стихи, рисовать картины и заниматься многими другими делами, которые характеризуют собой высокоразвитое общество. И всем этим программам можно придать самоорганизующийся характер. Мало того, недалеко то время, когда компьютеры смогут и "саморазмножаться", то есть будут проектироваться самой ЭВМ и изготовляться на заводах-автоматах без какого-либо вмешательства со стороны человека. И вот в этом некоторые видят признаки того самого развивающегося отдельно от людей "машинного общества", о котором неоднократно писали и говорили еще на заре кибернетической эпохи.

В чисто теоретическом плане все это на самом деле реально, так как пределов возможностей компьютеров в общем-то не существует. Как мы уже говорили, в любом виде информационно-интеллектуальной деятельности машина может заменить человека и даже превзойти его. Но разве означает это, что подобная интеллектуальная "сверхмашина" или же целая система машин может рассматриваться как эквивалент человека в социально-историческом плане? Конечно, нет! Отношение общества даже к самой совершенной машине, представляющей собой в конечном счете орудие производства, и отношение к человеку, создающему орудия производства, довольно сильно различаются. Ведь то, что такое "общество" возможно в чисто техническом плане, совершенно не означает, что оно станет реальностью в плане общественно-историческом.

Авторы таких мрачных прогнозов, которые на первый взгляд и могут кому-то показаться реальными, забывают об общественно-исторических процессах. Они исходят из предпосылки, что прогресс в материальном производстве, в науке и технике никак не связан с прогрессом социальным. А это в корне неверно. Я, конечно, не хочу сказать, что закономерности, вскрытые историческим материализмом, выражаются простой математической формулой и что, подставляя в одну часть этой формулы научно-технический уровень, мы можем получить в другой ее части соответствующую общественно-историческую формацию. Думать так было бы слишком наивно. Но все же общая закономерность, определяющая зависимость социального прогресса от прогресса в материальном производстве, действует столь же неукоснительно, как и фундаментальные законы природы.

Не вызывает никаких сомнений то, что качественный скачок в технике и производстве в результате происходящей сейчас второй научно-технической революции приведет в конце концов не к какому-то машинному обществу, а к полному торжеству мира и социализма.

Чтобы убедиться в этом, достаточно просто обратиться к истории и вспомнить период первой технической революции. Она была связана с изобретением механического двигателя, вызвавшего широкое развитие массового фабричного производства. Эта революция не только неограниченно умножила физические способности человека, но и привела к уничтожению феодализма как общественно-политической формации.

Но давайте на какое-то время допустим, что такое "машинное общество" уже создано и человек с определенного момента никак не вмешивается в работу компьютеров, а лишь пользуется плодами этой работы. Такие выводы противоречат нашим представлениям о действительных закономерностях общественного развития. Ведь вряд ли кто из здравомыслящих людей станет утверждать, что человечество на каком-то определенном этапе остановится в своем развитии. Постоянно движущемуся вперед при любом уровне автоматизации, ему будет просто необходимо вмешаться в работу даже очень "умных" машин, направить их на удовлетворение своих непрерывно растущих духовных запросов. И оно всегда будет давать все новые и новые задания таким, пускай и совершенным, машинам. За ним, за человеком, останется окончательная оценка создаваемых духовных и материальных ценностей. Именно он будет указывать новые цели, к которым следует стремиться. А машины, как мы уже неоднократно говорили, освободят его от однообразной и нудной умственной деятельности совершенно так же, как сейчас освобождают его от необходимости выполнять сложные и кропотливые вычисления.

Когда я слышу пророчества о неизбежности вырождения человечества или вытеснения его сверхумными машинами, невольно приходят на ум такие же "пророки" времен первой технической революции. В тот период тоже предсказывали вырождение человека в связи с тем, что машина, брала на себя значительную часть утомительного физического труда. И рисуемые ими картины выродившегося человека были не менее мрачными, чем те, что создают современные пророки. Но, как мы видим, никакого вырождения не последовало. Таблицы высших спортивных достижений в конце XIX века и в наши дни убедительно свидетельствуют, как далеки были подобные утверждения от истины.

А мрачные сомнения возникают у некоторых потому, что они путают два разных понятия - возможности компьютера и необходимые области его применения. Я уже несколько раз говорил, что электронно-вычислительные машины в принципе могут быть использованы во всех областях интеллектуальной деятельности. Другое дело- всюду ли ими надо пользоваться.

Высказывается мнение, что компьютеры могут посягнуть на "интеллектуальные права" человека, попросту говоря - заменить его не только там, где нужна физическая сила, но и в сфере умственной деятельности. Я сам математик; и, кажется, кому, как не мне, бояться бы компьютеров, которые в первую очередь вторгаются в мою профессию. Меня же это не пугает, даже наоборот: приход их создает возможности для так называемого творческого бессмертия, позволяет оставлять грядущим поколениям не только результаты умственного труда, что уже было обеспечено созданием письменности, но и сам процесс творчества, свой творческий метод. Что я могу оставить потомкам сегодня, в эпоху "ручного творчества"? В лучшем случае несколько учебников, найденные мною доказательства трудных теорем, формулировки новых понятий, перечень новых проблем, открытые мною законы. Но ведь все мы прекрасно понимаем, что даже самые лучшие мои ученики и самые подробные записи не смогут передать глубины моего творческого метода, интуиции, опыта, накопленного объема знаний, то есть всего того, что трудно, а подчас и невозможно передать словами. И все это, как вы сами понимаете, полностью потеряется с моей смертью.

Разве что только другой ученый, познакомившись с моим наследством, оттолкнется от него и пойдет дальше, но все же своим путем, быть может, и очень похожим на мой. Даже мой ученик на основе моего метода исследования, который он познает не столько из оставленных мною записей, сколько в процессе общения со мной при совместной работе, разработает все же свой метод, хотя, вполне возможно, весьма схожий с моим.

А в эпоху "машинного творчества" ученый может оставить после себя не только результат труда, но и соответствующие программы, с помощью которых электронный мозг доказывал новые теоремы, указания на способ достижения этого результата. И где-то в далеком будущем этим его методом будут доказываться новые теоремы, достигаться новые интересные научные результаты. Короче говоря, индивидуальный процесс творчества ученого, как бы отделившись от своего творца, будет продолжать выдавать новые интересные результаты в течение многих лет и после смерти ученого. Причем я совершенно уверен, что творческое бессмертие в такую "машинную" эпоху может коснуться не только математиков, но и других творческих работников в различных областях науки, культуры и искусства. И такое бессмертие устроит всех.

- Как будут передаваться все эти знания, творческие методы, интуиция компьютеру? Математику или физику сделать это сравнительно просто: закодировал и ввел в машину. А сможет ли человек искусства объяснить программисту секреты своего творческого метода, рассказать о том, что его вдохновляет, передать все сложности образного мышления, передать с такой точностью, чтобы тот не только правильно все это запрограммировал, но и чтобы компьютер "понял" его как надо?

- Все это совершенно не нужно. Вы подходите к проблеме с сегодняшней позиции, то есть рассматриваете современные методы совместной деятельности человека и компьютера. Действительно, сегодня человек, работая с машиной, отстукивает приказы на пишущей машинке, рисует чертежи, схемы, правит их световым карандашом, скоро сможет и просто разговаривать с машиной, как с обычным собеседником. И хотя в этом случае мы близко подойдем к той проблеме, о которой говорим, не думаю, что все тонкости творческого мышления можно будет передать на словах и другими названными способами машине.

- Так как же тогда быть?

- Известно, что уже сейчас многими учеными серьезно обсуждается проблема передачи машине информации с помощью... биотоков. И когда эта проблема будет решена, человеку достаточно будет надеть на голову специальный шлем, который улавливает импульсы тока, выделяемые мозгом в процессе его деятельности, и импульсы эта будут автоматически расшифровываться, переводиться на машинный язык и вводиться в компьютер. Таким образом, вся информация, весь мыслительный процесс будут попадать непосредственно в электронно-вычислительную машину. Она будет запоминать весь образ мышления этого человека, все нюансы его творческого процесса и воспринимать все его мысли, лишь только он успеет о них подумать. Именно таким образом можно достичь полного симбиоза человека и машины, получить полную совместимость работы мозга и компьютера. Думаю, что добиться этого ученые смогут примерно к 2020 году, то есть меньше чем через полвека.

В этом случае электронно-вычислительная машина посредством прямого общения с человеком наделяется его знаниями, его жизненным опытом, его отношением к окружающим предметам, людям и ситуациям, его творческими мыслями и планами... Короче говоря, человек передаст машине все богатство информации, которую он копил всю свою жизнь, и, следовательно, она начнет мыслить так, как это делал бы сам человек, если бы он продолжал существовать.

Найдет применение и другой вариант прямого обще^ ния человека и машины. Представьте себе, что к быстродействующей ЭВМ подключился какой-либо ученый. Стоит ему лишь задуматься над очередной возможностью решения какой-то теоремы, как компьютер тут же попробует решить ее и ответить на вопрос, перспективна ли эта возможность решения или нет. Причем человеку не нужно будет строго формулировать условия решения, как это приходится делать сегодня, ибо компьютер поймет его, что называется, с полуслова. Ведь ЭВМ может черпать всю необходимую информацию прямо из мозга данного человека, как и он совершенно спокойно может пользоваться знаниями машины.

Вы только представьте себе, какие возможности открываются перед человеком. Ученые, конструкторы, инженеры, люди творческих профессий увеличат мощность и объем своего мозга в тысячи, миллионы раз и даже не почувствуют, что мыслят не автономно, а в связи с машиной. Отличительной чертой такого симбиоза как раз и будет то, что провести какую-то границу между мышлением человека и действиями компьютера будет практически невозможно; да это, пожалуй, и не нужно. Любому ведь будет ясно, что идеи при такой совместной работе человека и машины рождаются все-таки в голове человека, генерирует их человек, а компьютер лишь подхватывает их, развивает, обрабатывает, дополняет своими знаниями, а если нужно, то проверяет и отметает негодные.

- Если машина может отдавать людям все знания своего "электронного мозга", следовательно, слушатели и студенты завтрашнего дня вместо сидения за учебниками по нескольку лет могут "подключаться" к ней и таким способом получать весь комплекс необходимых сведений. Не таится ли в этом новый метод обучения?

- С технической точки зрения, это, пожалуй, будет возможно. Но не придем ли мы тогда к тому, что все люди станут умственно похожи друг на друга даже больше, чем близнецы. Вы наверняка обращали внимание, что каждый человек воспринимает одну и ту же информацию по-разному. Речь идет не только о произведениях искусства, но даже сугубо научные дисциплины каждый воспринимает немного по-своему. И именно по этой причине так разнятся знания студентов одного курса, я имею в виду не разницу в объеме усвоенной информации, а отличие в восприятии этой информации.

Можно, конечно, попытаться избежать столь нежелательного результата, заранее введя в компьютер данные об особенности восприятия именно данного студента. И тогда компьютер, перед тем как передать информацию студенту, переработает и переосмыслит ее в соответствующем ключе. После общения с таким заранее подготовленным компьютером студенты, естественно, не будут одинаковы, как только что отчеканенные монеты, а сохранят ту неповторимую несхожесть, которая и отличает настоящих искателей, ученых. И вполне возможно, что люди будущего пойдут по этому пути восприятия научной информации. А если учесть, что компьютер сможет вводить ее в мозг человека в миллионы раз быстрее, чем это смог бы сделать сам человек, то преимущества такого метода обучения очевидны.

- Судя по тому, о чем вы рассказали, машина сможет стать интеллектуальным наследником человека. Но что ни говорите, это все-таки груда металла, проводов, пластика, интегральных схем. А людям все-таки приятнее, если наследники их мыслей и идей имеют, так сказать, плоть и кровь...

- Ну, если несколько пофантазировать, оставаясь все же в границах законов естествознания, то можно представить себе и такое. Человек при жизни обогащает своим интеллектом компьютер, который после смерти наставника вводит всю эту информацию в мозг другого человека, более молодого, не отягощенного еще своей информацией. И он после "беседы" с компьютером становится, конечно только интеллектуально, в известном смысле двойником умершего, то есть начинает мыслить совершенно так же, как и его предшественник. Он имеет тот же запас информации, у него те же отношения со встречающимися проблемами, те же творческие мысли, то же направление поиска. Вполне возможно, что у него появится тот же вкус к произведениям литературы и искусства, выработаются те же черты характера, он начнет увлекаться теми же вещами, что и его интеллектуальный праотец, и так далее. Не исключено, что он утратит многие свои собственные черты, которые сами собой постепенно заменятся новыми, другими, не присущими ему от рождения... Как видите, чисто теоретически с известной долей фантазии можно будет с помощью кибернетики обрести почти полное бессмертие. Другое дело, как относиться к этой, пускай маловероятной возможности с морально-этической точки зрения... Кто добровольно согласится заменить свое мышление чужим? Быть может, только прямой наследник - сын или дочь, да и то, какой бы сильной ни была сыновняя любовь, человек, я думаю, все же захочет оставаться самим собой!.

- Если я правильно понял вас, человек может передать компьютеру не только накопленные им в течение жизни знания, но и все свои эмоции, чувства и даже черты характера?

- Я думаю, что человек сможет передать машине не только все то, о чем вы сказали, но и гораздо большее. Попытайтесь, например, мне ответить на вопрос, что такое человеческое самосознание. Ученые так и не пришли к окончательному мнению, является ли самосознание генетически наследуемым или же оно плод приобретенной нами в процессе жизни информации, то есть что самосознание является плодом нашего мышления. Разве можем мы с уверенностью отрицать, что любой из нас познает, что он есть именно он, как раз в процессе этого поглощения внешней информации на ранних стадиях своей жизни.

Теперь давайте попытаемся разобраться, что же такое мы сами, наше "я". Телесная оболочка, то есть то, что постоянно меняется, или же все-таки наши мысли, которые совершенствуются, обогащаются или просто изменяются и которые все же являются плодом деятельности именно нашего мозга?

- Ну если исходить из известной всем фразы: "Я мыслю, значит, я существую", - то можно сделать вывод, что любой из нас - это все же наши мысли, а не наша внешность, физическая структура. Ведь человеческая индивидуальность складывается именно из мыслей, воспоминаний, хода рассуждений, а не из внешних данных.

- Скорее всего это так. Вспомните, сколько вы знаете литературных и других примеров, когда одного близнеца принимали за другого. Но стоило им только заговорить, как ход их мыслей, рассуждений сразу же обнаруживал их различие. Этот пример тоже доказывает, что важнее все-таки мысли, а не внешность. Ведь именно по этой причине мы нередко узнаем знакомых, звонящих нам по телефону, даже если и плохо слышим их голос.

Приведу еще примеры, подтверждающие в какой-то мере, что индивидуальность человека - это в первую очередь его мысли. Человек попал в катастрофу. Стараниями врачей он выживает, но внешность его настолько изуродована, что даже родные с трудом узнают его. Но вот он заговорил, что-то вспомнил, рассказал о чем-то хорошо знакомом, и сразу становится ясно, что это прежний человек, личность.

Или представьте себе иную ситуацию. Человек в результате тяжелой болезни полностью теряет разум. Внешне этот несчастный остался совершенно таким же, что и до болезни. Но попробуйте с ним заговорить - и вы не узнаете его. Перед вами совсем другой человек, со своим, неизвестным вам образом мышления. Если решить, что самосознание - плод информации, то где-то на последней стадии передачи этой информации компьютеру человек как бы вливает в него свое самосознание, тогда, возможно, он начнет чувствовать, что он - это он и в то же время он -это и машина. Произойдет как бы раздвоение самосознания. Пока человек и компьютер соединены напрямую, это не так, вероятно, будет сильно ощущаться, ведь они составляют как бы единый организм. Но вот все то, что соединяло человека и машину, отключено, шлем снят, и два одинаковых самосознания воплощены одно в человеке и другое в компьютере. Человек сможет рассматривать свое тело глазами компьютера как что-то чужое! Испугает ли это меня? Исходя из известной фразы: "Я мыслю, значит, я существую" - не очень; я буду прекрасно помнить, что человек смертен, и даже если медицина XXI века сумеет продлить жизнь индивидуумов до 150-200 лет, бессмертием это все же не назовешь. Компьютер же практически бессмертен. Мало того, теперь он наделен моим ходом мыслей, моим методом рассуждений и всем тем, о чем мы уже говорили выше. Кроме того, он способен мыслить, рассчитывать, рассуждать гораздо быстрее меня, значительно быстрее сможет он воспринимать и любые виды информации, а объему его памяти мы завидуем уже сегодня.

- Но, в конце концов, есть же предел "жизни" и электронно-вычислительной машины?

- Такой предел существует. Но мы вполне резонно можем считать, что к тому времени ЭВМ, старея, способна будет передать то же самое и с не меньшим успехом другой машине. И таким довольно простым способом мое собственное самосознание, а значит, и я сам тоже перекочую в новую, еще более совершенную оболочку.

Вот этот-то окончательный переход человека в машину, то есть переход не только его интеллектуальной мощи, но и самосознания, и есть фактически бессмертие.

- Какая же разница между первым явлением, когда человек передает машине свою творческую индивидуальность, и вторым, когда, как вы сказали, происходит окончательный переход всего его интеллекта?

- Разница здесь, возможно, не очень заметная, но существенная. В первом случае вводится в компьютер только ход мышления индивидуума или его отношение-к каким-то событиям, фактам. Во втором - он полностью отдает свое самосознание, а значит, и всего себя, со своими эмоциями, чувствами и всем остальным, кроме, конечно, телесной оболочки, делая себя практически бессмертным.

- Следовательно, вместе с интеллектуальной информацией, с самосознанием в машину переходят и привычки, привязанности, склонности, желания?..

- Действительно, при полном переходе интеллекта человека в машину скорее всего туда перейдут и его эмоции, чувства, желания... Но, быть может, все это находится в таких участках головного мозга человека, куда она не сможет проникнуть и прочитать заложенную там информацию. Вероятно, можно будет ограничивать машину, если человек не пожелает передать ей какую-нибудь черту своего "я". А может быть, и сам интеллект, перейдя в машинную оболочку, сотрет эти нереальные или ненужные желания из своей уже электронной памяти. Вполне вероятно, что она, повинуясь введенной ранее программе, просто не станет записывать их в свою память. Возможен еще один способ регулирования передачи машине интеллекта человека.

В лабораториях многих стран ставятся уже следующие эксперименты. Обезьянам вживляют в мозг элек-троды и, подавая на них электрические импульсы, за ставляют их засыпать тогда, когда пожелает экспериментатор, "отключают" аппетит у жующей банан обезьяны, и она тотчас же прекращает есть, испытывая чувство сытости, и проделывают многое другое. Во всех этих опытах кибернетические машины играют основную роль. "Заменив" целый участок головного мозга животного, ЭВМ управляла движениями его передних конечностей, его эмоциями и т. д.

В мозгу животного было обнаружено более 200 точек, действуя на которые можно заставлять его совер-шать различные движения и поступки. Делать это стало возможным лишь после того, как было установлено, что мозг ни в коей мере не представляет собой кладовой, хаотически загроможденной всевозможной информацией: каждый ее вид помещается в строго определенном месте, и поступает она туда по строго определенному каналу. И достаточно направить несколько импульсов в эти определенные места, как тотчас будут "отключены" определенные реакции, животное по приказу закроет или откроет глаза, откроет или закроет пасть, испытает боль, жажду, голод, страх или гнев.

Я вспомнил об этих опытах вот почему: не исключено, что ученые далекого будущего сумеют подобным же образом воздействовать на мозг человека через "электронный мозг". Захотелось вам, скажем, покурить, и вы, воздействуя на свой мозг в электронной оболочке, сможете искусственно удовлетворить свое желание, не причиняя вреда всему организму.

В связи с этим и в связи с возможностью перехода во второе "я" могут возникнуть, да и возникнут, раз-личные моральные, этические, философские и другие проблемы. Сейчас трудно предугадать, опасен или не опасен будет этот переход и как человечество будет решать эти свои правовые и моральные проблемы. Но я еще раз повторяю: в конечном счете так и не выяснено, что же такое человеческое самосознание, какова его природа. Гипотез на сей счет много, а какая из них станет теорией?

Сейчас, когда люди активно начали осваивать космическое пространство, небезынтересно и такое использование обсуждаемой нами возможности, кстати, уже описанное фантастами. Предположим, космический корабль улетает в очень длительный и сложный полет. Чтобы пережить все это путешествие и вернуться на Землю, экипаж корабля должен прибегнуть к анабиозу или еще к какому-либо способу замедления жизнедеятельности своих организмов или даже периодической консервации ее. Это позволит им путешествовать по просторам вселенной тысячи лет. Послушные и запрограммированные автоматы станут сами управлять полетом, а экипаж будет выходить из состояния анабиоза только для высадки на ту или иную планету, которые будут встречаться на пути. Но вот полет благополучно заканчивается, и космонавты прилетают на Землю. С какими трудностями они могут столкнуться? Оказывается, если верить писателям-фантастам, а также законам логики, самым трудным для экипажа будет, пожалуй, то, что он окажется в совершенно чужом и незнакомом мире. За время его полета здесь сменился не один десяток поколений, и хотя родная планета наверняка встретит космонавтов как героев, им от этого легче не станет. Они на первых порах просто не впишутся в этот мир с его новой для них культурой, иными правилами, обычаями, нравами, привычками; они вернулись на совсем чужую для них планету и выглядели бы так, как смотрелись бы неандертальцы, попавшие в наш XX век. Как избежать всего этого?

Если исходить из высказанной выше гипотезы, кос-" монавты перед таким длительным полетом смогли бы передать свое самосознание машинам, которые, как мы выяснили, практически вечны. Человек блуждает по просторам вселенной, а его второе "я" спокойно живет в недрах компьютера, причем живет полнокровной интеллектуальной жизнью, постоянно получая извне всю необходимую информацию. А так как у этого второго "я" есть свое отношение к жизни, к ее проблемам, то есть то самое отношение, которое было заложено вместе с самосознанием самим космонавтом, то оно переживает все происходящие вокруг него события, вырабатывая свою точку зрения на те или другие изменения, вызванные достижениями науки, культуры, социальными переменами. Короче говоря, оно существует в реальном мире почти так же, как и существовал бы сам человек. Причем компьютер не просто впитывал бы всю подряд информацию, а выбирал бы только ту, которая заинтересовала бы данного человека. И процесс этот не прерывался бы ни на одно мгновение.

Но вот космонавт вернулся. Он находит свое второе самосознание в одной из новейших электронных машин, "подключается" к ней и через какое-то время узнает, как его второе "я" реагировало на те или иные события прошедшей земной жизни, как оно к ним относилось, узнает о его симпатиях и антипатиях. Это позволит ему быстро и правильно разобраться в окружающих его людях и событиях. Все вокруг станет ему знакомым и привычным. И сложностей, вызванных столь долгим отсутствием его на Земле, просто не будет, так как он сам после контакта со своим вторым "я" станет таким же, как и окружающие его люди.

- Способен ли человеческий мозг безболезненно вместить все то, что было накоплено его вторым, электронным, "я" за столь долгий период? Не случится ли какого-либо несчастья?

- Я думаю, что столь совершенный компьютер, каким он станет к тому времени, сможет отфильтровать из всего потока информации ненужное и оставит для человека только самое необходимое. Да и потом, почему нам не прислушаться к мнению биологов и медиков, утверждающих, что огромных возможностей нашего мозга мы еще и не знаем. Быть может, они и на самом деле в тысячу, а то в миллион раз больше тех, которые мы используем сегодня.

Как видите, начали мы с бессмертия творческого, а закончили полным интеллектуальным бессмертием в недрах компьютера. Что из этого реально, а что нет, как я уже говорил, покажет будущее. Ведь многое из того, о чем мы сейчас говорили, построено на гипотезах, которые еще не доказаны. Но гипотезы эти высказывались крупнейшими учеными, так что отмахиваться от них не стоит. Да и вполне возможно, что люди грядущих поколений будут мыслить несколько иначе, чем мы, и просто не захотят такого бессмертия, не захотят жить вечно. Тогда для чего мы обо всем этом говорим?

Основная цель этой беседы, как и всех других, вовсе не в том, чтобы уговаривать кого-то быть готовым к переселению своего интеллекта в машинную оболочку. Главное, что я хотел сделать, - это показать, что возможности кибернетики и компьютеров поистине безграничны.

- Как связать все сказанное с основной темой нашей беседы - применением компьютеров в творчестве?

- Рассказал я вам об этих гипотезах и проблемах именно потому, что как раз в таком виде вижу я применение "электронных творцов" в будущем. Ставить перед собой цель создать компьютер, который сделал бы совершенно ненужным труд композитора, писателя, поэта, художника, - совершенная бессмыслица. Само искусство станет в таком случае кибернетическим, а не человеческим. Но я отнюдь не за исключение кибернетики из мира искусства. Нет! Во всех ее областях будет скорее всего господствовать союз человека и машины, симбиоз человека и компьютера. В данном случае в машину, быть может, станут закладывать законы музыкальной гармонии, и она будет проигрывать сочиненные ею десятки и сотни мелодий; композитору останется только отбирать и монтировать наиболее интересные из них. Писатель, наверное, станет диктовать машине свое произведение и по ходу дела поправлять его на экране. Поэт будет получать сотни необходимых для него рифм, а быть может, и сравнений, образов и, составляя из них стихотворение, тут же видеть его на экране...

Даже в таком упрощенном общении с компьютером, как возможность отдавать ему приказания голосом, таится очень заманчивая перспектива: неодушевленная, металлическая машина превращается в нечто почти живое, высокоинтеллектуальное. Для человека искусства общение с таким компьютером превратится в разговор с товарищем, знающим толк в искусстве, разбирающимся в нем. Для главного конструктора, ученого - это беседа с отличным математиком, понимающим специалистом и опытным разработчиком чертежей.

Но и в подобном творческом содружестве вся эстетическая, интуитивная часть творческого процесса должна остаться за человеком; творчески мыслящий человек не согласится вдруг ни о чем не думать, отказаться от творческой части труда и передать ее пусть высокоразвитой, но машине.

Меня часто спрашивают, не вытеснит ли в ближайшее время ЭВМ шахматистов, не научится ли машина играть в шахматы лучше человека? Я вспомнил этот вопрос потому, что он имеет прямое отношение к теме нашей беседы.

Уже сегодня машины могут играть в шахматы между собой и с человеком, кстати, во многих случаях не хуже, а то и лучше среднего шахматиста. Причем электронный мозг, "обдумывая" очередной ход, не просто перебирает варианты решений в поисках лучшего - на такой перебор при решении некоторых шахматных задач потребовалось бы 10 247 лет! Нет, она умеет уже оценивать силу шахматных фигур в зависимости от ситуации, действовать не методом перебора, а методом логического анализа. Сейчас все зависит только от кибернетиков, занимающихся этим вопросом. Если они объединят свои силы, то проблема создания электронно-вычислительной машины, играющей лучше гроссмейстера, будет решена в несколько лет.

Но это ни в коей мере не снижает значения творчества шахматистов. В свое время высказывалось опасение, что изобретение автомобиля и мотоцикла убьет такие виды спорта, как бег или конный спорт. Однако этого не случилось. Наоборот, все старые виды спорта не только сохранились, но появились новые виды соревнований, которые были просто невозможны в "домоторизованную" эпоху.

- Значит, наступит время, когда и электронные шахматисты откроют новую страницу в спорте?

- Не знаю, людям, быть может, вообще не надо ставить перед собой такую задачу, как создание машины шахматиста, а просто остановиться на том, что уже сделано, оставив для себя эту древнюю и прекрасную игру и не впутывая в нее компьютеры. Но, возможно, я и не прав, и на каком-то этапе появится новый вид соревнований - игра в шахматы машины и человека. Только боюсь, что компьютер всегда будет побеждать человека, и не только потому, что у него будет лучше память, дело еще в том, что машина не будет уставать, реагировать на то, снимают ли ее на кинопленку или нет, шумно ли в зале или тихо, хорошо ли о ней написали в своих обзорах и статьях журналисты или поругали.

Со временем, когда появятся более совершенные кибернетические машины, шахматисты, очевидно, перестанут мериться с ними силами и наряду со своими состязаниями станут проводить соревнования машин различных классов. Быть может, машины станут получать на конгрессах ФИДЕ даже звания международных гроссмейстеров, вернее, не сами машины, а их создатели и программисты. Кстати, такой международный матч компьютеров проводился в 1966-1967 годах. Соревновались программисты Московского института теоретической и экспериментальной физики и Стаффордского университета (США). В тот раз победили специалисты Советского Союза. А в августе 1974 года состоялся первый чемпионат мира среди шахматных компьютеров. Звание чемпиона мира разыгрывали 13 претендентов. Их программы назывались так: "Чесе 4 : 0", "Хаос", "Тич II", "Острич" (все США), "Риббит" (Канада), "Мастер", "Дон-Билл", "А-16-Ч" (все Англия), "Франц" (Австрия), "Телль" (Швейцария), "Фридом" (Норвегия), "Папа" (Венгрия), "Каисса" (СССР). Наша, названная так в честь мифической покровительницы шахмат Каиссы, не подвела своих болельщиков; она набрала четыре очка из четырех возможных и завоевала звание чемпиона мира.

Конечно, все сказанное - это лишь мои предположения, и вполне возможно, что все будет совсем не так: я же не специалист в области спорта.

- Виктор Михайлович, ЭВМ - "игрушки" очень и очень дорогие, и приобрести их не сможет ни композитор, ни писатель. С вычислительным центром они будут связаны выносными пультами с помощью телефона; и все же кто позволит им, вынужденным подолгу обдумывать тот или иной поворот сюжета, ту или иную музыкальную фразу, тратить понапрасну машинное время, которое можно использовать с гораздо большей пользой?

- Да, любому творческому человеку подолгу приходится обдумывать ту или иную проблему. Архитекторы, ищущие выразительные линии контуров будущих зданий, художники, обдумывающие характерные улыбки положительных героев, писатели, решающие острый поворот сюжета, тратят на это иногда часы и сутки. Но, если вы не забыли, есть метод мультипрограмм, о котором мы говорили в одной из предыдущих бесед, - метод одновременного, совмещенного решения нескольких задач.

Тогда быстродействующий "электронный мозг" будет выполнять функции помощника в творческом процессе как бы между прочим, занимаясь в основном решением больших задач. Пока архитектор разбирается в том, что именно ему не нравится в предложенных машиной контурах здания, компьютер будет помогать художнику-мультипликатору. Если и у того сейчас минута творческих раздумий, компьютер выдаст поэту список полнозвучных и самых неожиданных рифм - выбирай подходящую! А пока он их выбирает, машина может выдать на печатающее устройство очередную страницу произведения писателя. Текст печатается, но компьютер не простаивает: по просьбе директора завода, которому срочно нужно десять или двадцать металлорежущих станков определенной марки, он будет изучать хранящиеся в его памяти предложения и выбирать тех владельцев излишков станочного парка, которые находятся поближе к заводу. И параллельно он может заниматься еще десятками полезных дел, хотя каждый, обращающийся к нему за помощью, будет считать, что он "разговаривает" только с ним.

- Скажите, Виктор Михайлович, несколько слов о том, как будут обстоять дела с сохранением ценнейших памятников культуры? Нельзя ли будет для этой цели Использовать необъятную память компьютеров?

- Я уже говорил, что недалеко то время, когда электронно-вычислительные машины будут кладовыми не только технических и научных знаний человечества, но и всего, что было создано им за многие века своего существования; они станут огромной и вечной памятью его. Мы теперь знаем, что любую зрительную информацию можно представить в виде цифр. Следовательно, разбив на мельчайшие точки любую картину из любого художественного музея, прибор объективным образом оценит цвет каждой из этих точек и разделит этот нвет на составляющие, как делается это, скажем, в полиграфии при многоцветной печати, и поставит в соответствие им определенные цифры. В таком цифровом виде бесценные сокровища живописи и смогут храниться сколько угодно в электронной памяти компьютера. Они, конечно, не будут выцветать, тускнеть, им не будут страшны никакие атмосферные воздействия, в то же время они по первому требованию смогут быть воспроизведены на экране.

- А как хранить объемные произведения искусства, скажем, скульптуры? Если их изображать на экране, то они потеряют свою характерность и покажутся плоскими.

- Я думаю, что это можно будет делать с помощью голографии, которая позволяет получить нормальное трехмерное изображение. Так что воспроизвести с ее помощью скульптурные произведения и архитектурные памятники не составит особого труда.

Вполне понятно, что с произведениями литературы дело будет обстоять куда проще: уложить в необъятную память компьютера книги всех библиотек мира будет совсем нетрудно. Ну а о том, что на магнитную ленту можно записать музыку или кинофильм, сегодня знают все. И опять же магнитная лента стареет куда медленнее, чем обычная кинопленка. Так что с кинофильмами и музыкой дело обстоит еще проще.

Как видите, такие электронные кладовые - практически вечная и вместе с тем очень компактная форма хранения. И в ближайшем будущем ЭВМ смогут стать не только верными помощниками во всех видах творческой деятельности человека, но и вместилищем всех плодов этой деятельности. И на что бы они ни были способны в ближайшем и далеком будущем, это только расширит возможности человека, сделает его жизнь еще более прекрасной.