Лошадь по имени Чарли

Норберт Винер, который без подготовки мог сделать доклад на английском, немецком, французском и испанском, свободно говорил по-китайски, по-датски, по итальянски - в общем на тринадцати языках, писал:

"...Что касается проблемы механического перевода, то, откровенно говоря, я боюсь, что границы слов в разных языках слишком расплывчаты, а эмоциональные и к интернациональные слова занимают слишком большое место в языке, чтобы какой-нибудь полумеханический способ перевода был многообещающим... В настоящее время механизация языка... представляется мне преждевременной".

Уже к 1958 году во всем мире существовали три электронные машины, приспособленные для перевода технических текстов. Самая совершенная - советская - обладала запасом в 952 слова.

Итак, появилась машина-переводчик? Погодите радоваться. Для практического использования машин не хватит... людей, утверждалось в одной статье.

Машина могла бы прочесть 1800 000 букв в минуту, но чтобы снабдить ее перфорированными карточками, понадобилось бы 12 тысяч машинисток, работающих со скоростью 10 тысяч букв в час. Кроме того, для проверки и редактирования потребовалось бы 10-12 тысяч сверщиков и, пожалуй, еще столько же машинисток. Даже если заменить перфорированные карточки магнитофонной лентой,- нужно соответствующее количество диктовалыциц. Выходит, что одну только переводческую машину обслуживал бы целый город с населением в 50-100 тысяч человек.

Конечно, за минувшие годы многое изменилось в машинном переводе. Машина теперь требует внимания неизмеримо меньшего количества людей. Но все же трудностей еще много.

И прежде всего - искажения. Какова степень точности перевода с одного языка на другой? Остроумный эксперимент французских лингвистов показал результат, очень похожий на игру в испорченный телефон. Четырнадцать опытных переводчиков сели за круглым столом так, чтобы каждый знал язык соседа справа. Первый переводчик, немец, написал на листке бумаги предложение: "Искусство пивоварения так же старо, как и история человечества", и передал листок соседу слева. Сосед перевел с немецкого на испанский, написал это на другом листке и тоже передал соседу слева. Так, предложение пошло по кругу и каждый переводил его на свой родной язык. Наконец, оно вернулось к немцу на венгерском языке. Он перевел его и с удивлением прочитал: "С давних времен пиво является одним из любимейших напитков человечества".

Большое препятствие для машины - идиоматические выражения. Английское слово "charleyhorse" машина переведет как "лошадь (по имени) Чарли", тогда как оно означает "судорога в икре ноги". "Foulproof" - "защищенный от нежелательного воздействия" - дословно переводится как "защищенный от дурака".

Французская фраза: "Absorbtion comfortable des vibrations" - "комфортабельное поглощение колебаний", а в действительности в технике фраза означает "гашение колебаний, обеспечивающее комфортабельность езды". "Dos d'anes" - "возвышенные дорожные неровности" - буквально переводится как "ослиные спины". "Coups des raquettes" - "колебания в вертикальной плоскости", дословно: "взлеты ракет".

Если машина спотыкается на фразах, то что же она сделает с таким текстом, как окончание повести Гоголя

"Нос"?

"...А однако же, при всем том, хотя, конечно, можно допустить и то, и другое, и третье, может даже... ну да и где же не бывает несообразностей? А все, однако же, как поразмыслишь, во всем этом, право, есть что-то. Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете; редко, но бывают".

Как здесь не вспомнить слов Н. Некрасова о трудностях перевода: "Передавать близко стихи иностранного поэта русскими стихами вообще трудно, часто труднее, чем прямо писать русские стихи".

Машинам пока еще не до переводов сложного текста.

Сколько ошибок они делают, работая над самыми простыми переводами!

Так один из первых переводов с английского на русский содержал следующую фразу: "...это верно безусловно для обширной категории задач, связанных с силой и движением, так что хочем ли мы знать будущий путь Юпитера в небесах или путь электрона..."

Однажды машина перепутала слова "один" и "два". И вместо "двух" выдала в первый раз "однух", во второй - "однум".

Электронная машина допустила ошибку, которой устыдился бы даже посредственный школьник. Делая грамматический разбор предложения: "Дочь генерала читала книгу" - машина причислила слово "генерала" к глаголам, указав даже его время. Казус произошел из-за того, что в конечном звукосочетании существительного машина увидела распространенное глагольное окончание. Конечно, виноваты ученые. Это они не познакомили машину с явлениями в языке, которые лингвисты называют ложной омонимией флексий.

Любопытный случай произошел с машиной, когда она переводила статью из английской газеты "Тайме", в которой шла речь о переводах с помощью электронной вычислительной техники. Машине встретились слова "железный занавес". Она "задумалась" и, опустив этот непонятный термин, продолжала переводить дальше.

Другой случай. Американская машина при переводе названия статьи академика С. Н. Вернова "Знать тайны Космоса" исказила смысл до неузнаваемости - "Откроем тайный Космос" (?!).

...Конечно, за минувшие годы многое изменилось в машинном переводе. Машина теперь требует внимания неизмеримо меньшего количества людей. Но все же трудностей еще много...